Мои родители – Гринюк Василий Петрович и Гринюк (в девичестве Попова) Антонина Ивановна – ветераны ВОВ. Папа был командиром диверсионной роты партизанского отряда в Белоруссии, мама – сначала радисткой, потом командиром расчета в ПВО, прошла от Сталинграда до Западной Белоруссии. Сегодня я хочу рассказать именно о своей маме. О ней уже печатали в книгах (см. «Женщины в шинелях», «Петля»), выпущенных в Волгограде.

Родилась моя мама в селе Дергачи Саратовской области в 1923 году, но уже с 1930 года вместе с родителями навсегда перебралась в Сталинград. После окончания средней школы поступила на физико-математический факультет пединститута. А тут война. Всех студентов направили на рытье оборонительных сооружений, но студентам этого было мало: они все рвались на передовую. Однажды к ним, прямо в окопы, приехал капитан из Ростова-на-Дону и стал переписывать, кто из студентов парашютист, кто телеграфист, медсестра, шофер… А мама когда-то занималась в радиокружке во Дворце пионеров им. Варейкиса. Так она попала в 10-й ОБ ВНОС 9-го Краснознаменного корпуса ПВО. Учили новобранцев недолго. Подняли однажды по тревоге, и к утру они были уже на понтонной переправе. По ней шли танки, которые бомбили «Мессеры» и «Юнкерсы». Вот там мама и была ранена в ногу и получила сотрясение мозга. После недолгого лечения в санчасти при штабе в Сталинграде вместе с другими ранеными была перемещена под Мамаев Курган. Ей было приказано помочь вести по рации передачи. И она помогала, попутно «лечась» от ранения, поскольку был приказ командующего корпуса ПВО Райнина: «Если можно специалистов вылечить – лечите в медсанчасти, не отправляя в госпиталь». Все-таки связь – глаза и уши командира…

И вот наступило 23 августа 1942 года. С дальних постов в 16:30 по московскому времени поступил сигнал «Воздух», мама приняла его и разослала по всем радиостанциям Сталинграда. Отбоя не последовало.

Можете себе представить, что творилось… Об этом много написано. Но мама всегда вспоминала, как было страшно ей, 19-летней девчонке, когда на них сбрасывали вперемежку с бомбами пустые бочки, рельсы, которые летели со страшным воем и визгом.

У них кончились продукты, перевязочные материалы. К ним под Мамаев курган стали стекаться раненые танкисты, летчики, пехотинцы, горожане-ополченцы. Мама вспоминала: «Мы под огнем врага ползали на вершину кургана к водоотстойникам за тухлой водой,… рвали нательное белье, чтобы перевязывать раненых, которых становилось все больше и больше.» Из последних сил помогали им А.Черкасова с подругой и сыном, у которых были рядом дома: отдавали последнюю крупу, муку, козье молоко, а потом отдали и саму козу. Оборону возглавил капитан Мартынов. Находясь на боевом посту «на ключе», как говорила мама, она была тяжело ранена осколками взорвавшейся бомбы. Погиб капитан Мартынов, его похоронили на кургане. Уже после в 70-х годах мама вместе с однополчанином Василием Мезенцевым при помощи поискового отряда нашли могилу командира, его перезахоронили в братскую могилу, а имя навечно вписали на знамени в Зале Боевой славы.

С трудом раненую маму переправили в госпиталь Краснослободска: заградительные отряды никого не пропускали. Через три месяца она выписалась и вновь на передовую.

Так и дошла до границы, до Белоруссии, где встретилась с моим папой.

Мамочка из всех наград особенно дорожила двумя медалями, полученные в Сталинграде: медаль «За боевые заслуги» и медалью «За оборону Сталинграда».

Моих родителе уже нет в живых, но память о них будет жить всегда у меня, моих детей, и, надеюсь, внуков.