Из воспоминаний Громова Григория Ефимовича руководителя подпольной организации "Гром" в период оккупации в станице Тимашевской.                             "Я родился 13марта 1922г. Учился я в школе Герцена и был секретарем комосомольской организации школы до 1941г. Перед оккупацией мне было поручено организовать небольшую группу наиболее подготовленных ребят для организации диверсионной работы в станице, если враги захватят ее. Дело в том, что по состоянию здоровья(большая хромота) меня не мобилизовали на фронт, но я получил конкретное задание. Не помню какого числа 1941г. меня вызвали в крайком и я поехал в Краснодар.В крайкоме сидело несколько ребят, потом вызвали меня. Когда я зашел на бюро, то узнал только секретаря крайкома комсомола Клочкова Василия, с ним сидело несколько военных. Они начали беседовать. Спросили биографию, интересовались дальнейшей судьбой и на этом закончили. В 1942г. в июле я был в командировке в совхозе "Приазовский" -послал директор лубзавода Коган. Там заготавливали животных (лошадей) для эвакуирования Тимашевского лубзавода. Мы выехали с "Приазовской" навстречу-кононарочный. Он сообщил, что меня срочно вызывают в райком партии. Я бросил все и уехал. Приехал ночью, за столом сидели Воробьев, Аношкин, начальник КГБ и Москаленко. Они отправили меня в Чекист ныне Димитрова на 5 отделении, где я должен был ждать немцев. Ждал я полмесяца с приходом немцев с конспиративной квартиры выгнали и я пошел в плавни. В плавнях  много плавал, утопил одежду. Добрался до Красного хутора и наткнулся на немецких часовых. Наскочилл на них и опять в воду, пошел вдоль берега. Оттуда 8км. я не мог добраться до (берега)Тимашевска. Выплыл возле колхоза Димитрова, там было повешено 5матросов, на берег не выходил и ушел в воду пока не добрался до хутора 1 Мая,там вышел и пошел в копны. Весь мокрый и замерзший я залез под копну (сена).Немцы наступали на 1Мая, наши  в Днепровской. Я был между двух огней. Проснувшись, пошел в Тимашевскую.Только пришел и попал на допрос к немцам. Все кончилось благополучно, один выдал, но не знал, что я связан с  отрядом-оставленно было 7человек и надо было с ними  связаться. Руководителем парт группы был Бабич, но его сразу арестовали и весь период оккупации он находился под  арестом. Все знали,что я инвалид и никому  в голову не могло прийти,что именно я возглавлял группу молодежи,т.н."Юных пратизан". Группу не нашел и пришлось создавать новую . Мне удалось поговорить откровенно с ребятами, которых я знал как школьных активистов, но им всего-то было по 13-14лет. В начале в группу входило 6человек: Каминская Оля, Литвиненко Коля, Никонец Витя, Короткий Витя, Краснобрыжая Саша и Марченко. Надо действовать, а как ни кто не знал и пришлось действовать наугад. Я должен был связывать комсомольскую и партийную организации.  Нам стало известно что немцы что-то задумали, так как их подручные (полицаи) ходили по кварталам и составляли какие-то списки. По всей вероятности готовилась расправа над еврейскими семьями, членами семей бывших работников советских, партийных, комсомольских органов станицы. Нам удалось, отвлечь внимание охранника здания комендатуры и проникнуть в вечернее время внутрь помещения и выкрасть эти списки. Мы смогли своевременно предупредить тех, кому угрожала смертельная опасность. Первая удача вселила в нас уверенность. Теперь мы решили распространять листовки с правдивой информацией о положении дел на фронте. Приходила Касьяненко(связная) помогала в составлении листовок, получении данных инфромбюро и различных материалов. Писали листовки Каминская и Краснобрыжая, тексты составляли я и Касьяненко, остальные распространяли.  Кто-то из ребят познакомился с шафером коменданта, украинским парнем Леонидом Гололобом на которого насильно надели немецкую военную форму и он мечтал отомстить за это. Через него мы достали небольшой радиоприемничек с помощью которого теперь могли точно знать, что же на самом деле происходит на фронте. Ведь немцы уверяли нас, что Москва в их руках, что Сталинград пал под ударами завоевателей и т.д. Сводки соинформбюро мы переписывали от руки на листовки, делали за день по 200-300штук, а в ночное время расклеивали на ставни окон хат жителей станицы. Обычно листовки мы подписывали - "Советские партизаны" или "Смерть немецким оккупантам!" И надо было видеть, как светлели лица станичников, читавших эти вестники грядущей победы. Когда ударили первые морозы, немцы организовали на нескольких территориях лагеря для пленных красноармейцев. Жители станицы приносили продукты питания и бросали их за колючую проволоку. Нам удалось темной ночью сделать проход в колючей изгороди и вывести оттуда нескольких пленных. Николай Литвиненко несколько дней изучал расположение оборонительных сооружений врага вдоль железнодорожного полотна и в районе депо. Эти сведения нам удалось передать советскому командованию через связного партизанского отряда "Решительный", с которым нам удалось познакомиться. После освобождения станицы мы еще долгие годы поддерживали теплые отношения друг с другом и не считали, что мы совершали героические поступки. На нашем месте так бы поступили и другие патриоты Родины".