1

Трудно начинать свои воспоминания через 60 лет. За это время многое из памяти стерлось, но некоторые моменты остались на всю жизнь. Немного истории. После окончания десяти классов средней школы в 1939 году я поступил в Харьковское техническое училище гражданской авиации. Закончить его не пришлось. После окончания финской войны личный состав училища был переведен в Серпуховскую военную школу авиамехаников, но там готовили и летный состав. Изучали самолет «СБ». Теорию закончили в Харькове. В Серпухове сразу приступили к практике. В теплое время выезжали в летние лагеря. Готовили самолеты к полетам, проводили полеты. Часто проводились боевые тревоги. К ним так привыкли, что стали относится не так как первоначально. Так было и 22 июня. Была объявлена тревога, но вместо отправки на самолеты нас построили и возвратили в школу. Когда прибыли, в школе были выстроены подразделения, которые не участвовали в работе летного лагеря. Присоединились ко всем.

Объявили: началась война. Зачитали приказ. Присвоили звание сержант-механик. Получили новое обмундирование, погрузили в эшелон и отправили на фронт. Мы не знали куда едем. Потом разъяснили - направляемся на Украину за Киев. На место назначения мы не доехали. Нас вернули в Воронеж на авиационный завод, где выпускали самолет Ил-2 - штурмовик. Технический состав определили на завод знакомиться и изучать эксплуатацию, а летный состав начал производить полеты. Обучив, укомплектовав личным составом, самолетами, были отправлены на Северо-западный фронт, на подступах к Ленинграду. Так начались боевые дни ВОВ.

На первых выпусках самолетов Ил-2 спина летчика ничем, кроме бронеспинки не защищалась. Задняя полусфера была открытой. Не хватало и боевого опыта, гитлеровцы использовали эти и другие наши недостатки, и полк нес существенные потери. В дальнейшем появились двухместные Ил-2 с установкой во второй кабине крупнокалиберного пулемета. Возрастал опыт групповой слетанности, осваивались боевые порядки полетов «круг», «змейка», противоистребительные маневры, эшелонирование по высотам и др.

На фронте мы были недолго.  Понесли большие потери. Немцы усиленно наступали, и был отдан приказ отступать. Исправные самолеты передали другим полкам, которые еще проводили боевые вылеты. Неисправные самолеты уничтожили, сняли пулеметы, их можно было использовать на земле. Личный состав стали формировать по взводам, ротам. Так мы оказались в составе пехоты. Участвовать в боевых действиях не пришлось. Был получен приказ - авиационных специалистов отправить в тыл на подготовку и формирование новых подразделений. Мы попали под «Зап» - запасная дивизия. Пополнившись личным составом, получив самолеты, были отправлены на Юго-западный фронт. На Юго-западном фронте сначала дела шли нормально, потом стали осложняться, складывались не благоприятные условия. Фашисты бомбили аэродромы, но и мы отвечали им тем же.

Экипажи нашего полка, даже в неблагоприятных погодных условиях, выполняли от трех до пяти боевых вылетов. В этом заметно помогало освоение полетов по радиополукомпасу РПК-10.

Пытаясь остановить продвижение наших войск к Харькову гитлеровцы всеми способами нагоняли панику. Придумывая всякую чертовщину: включали сирены, сбрасывали с самолетов бочки с отверстиями, плуги, бороны. Когда эта дребедень падала, создавался такой рокот, свист, гул, что все сотрясалось. Нас такие «психушки» не пугали. Мы их еще на Северо-западном фронте - под Ленинградом распознали.

Тревога была в другом. В неудаче наших войск под Харьковом (май 1942 года). Помню 12 мая войска Юго-западного фронта перешли в наступление с целью освобождения Харькова и ликвидации Харьковской группировки противника. В начале наступление шло успешно. Но, враг, срочно усилив из резерва свою армию и, создав численное превосходство, в том числе авиации, своим контрнаступлением остановил продвижение наших войск, значительная часть которых в 20-х числах мая была окружена. Отдельные части и группы сумели выйти из окружения.

Авиация, в начале наступления наших войск, всей своей мощью поддерживала их успешное продвижение. Вскоре обстановка изменилась. Окруженные войска нуждались в поддержке с воздуха. И такая поддержка несмотря на сложнейшую обстановку оказывалась.

Наши штурмовики (Ил-2) в основном без прикрытия истребителями, выполняли боевые задания в течение 4-5 дней, пока на шоссе, проходившему не вдалеке от аэродрома, не появились немецкие танки, а с воздуха падали бомбы очередного налета самолетов противника. И только тогда было принято решение - отступать на исправных самолетах. Часть инженерного состава, механики самолетов, сажали в фюзеляж ( по 2 человека), а младший обслуживающий персонал слился с нашей пехотой. Многих тогда мы недосчитались. Это была трагедия, когда мы отступали от Харькова.

На подступах к Сталинграду.

На одном из аэродромов Юго-Западного фронта, осмотревшись после событий и боевых действий под Харьковом, получили пополнение личным составом, самолетами и техимуществом.

В июле (1942r.) ударная группировка врага прорвалась в большую излучину Дона, где развернулись ожесточенные боевые действия. Было ясно, что противник стремится прорваться к Волге в район Сталинграда. В связи с этим был создан Сталинградский фронт, в состав которого входили остатки частей, в т.ч. наш 243-й ШАП Юго-Западного фронта.

В составе Сталинградскоrо (с сентября 1942r. Донского) фронта начались наши боевые действия. Было лето, полк высадился в степи, примерно в 35-40 км от Сталинграда на полевой (оперативный) аэродром в близи одного из совхозов. Строился он совершенно недавно в основном местным населением с участием и под руководством специалистов батальона аэродромного обслуживания (БАО). Здесь уже были капониры для самолетов и другие необходимые объекты (землянки). Время на устройство почти не требовалось. Голая степь нуждалась в хорошей маскировке. Здесь уже были изготовлены маскировочные средства с учетом особенностей окружающей местности. Были и у нас свои маскировочные чехлы. Короче говоря, на аэродроме было все необходимое: ГСМ, боеприпасы, связь, метеообеспечение и др.

Мы были способны к боевым действиям уже на следующий день после прибытия.

Как известно, оборонительные сражения на Сталинградском направлении начались 17 июля 1942 года и продолжались 125 дней до ноября. О стойкости, мужестве и отваге, героизме отдельных защитников Сталинграда за истекшие 60 лет в средствах массовой информации, а также в художественной литературе и мемуарных изданиях раскрыто обстоятельно, правдиво, на высокопрофессиональном и социальном уровне.

Видное место отводилось авиаторам ВВС и в какой-то мере Аэрофлота. Во всем этом есть частица ратных свершений и нашего штурмового авиаполка самолетов Ил-2, как в период оборонительных сражений, так и во втором периоде великой битвы на Волге- ликвидации  окруженной группировки немецко-фашистских войск под Сталинградом ( ноябрь 1942r. - февраль 1943r.)

Самоотверженность, отвага и мужество были характерны не только летному составу, но и их товарищам по оружию: инженерам, механикам, оружейникам, техникам по радио и спецоборудованию, а также другим. Все эти качества личного состава полка наиболее ярко  проявлялись в экстремальных ситуациях: прорыв танков и появление их в зоне аэродрома под Харьковом, в неоднократных бомбардировках аэродромов оперативного базирования полка, потерь личного состава, самолетов и другой авиатехники в боевых действиях на Северо-западном (на подступах к Ленинграду), Юго-западном ( под Харьковом), Сталинградом ( июль - сентябрь) и с 28 сентября 1942 года по февраль 1943 года Донском фронтах.

Высокую ответственность и самоотверженность проявлял инженерно-технический и рядовой состав в обычной ратной трудовой деятельности, особенно в осенне-зимний период в степных условиях Приволжья. Сильные ветра, морозы. Самолеты надо было держать в боевой готовности, и моторы прогревали днем и ночью. Были теплые моторные чехлы, но при низкой температуре и ветре тепло долго не сохранялось. Часто приходилось запускать моторы для прогрева.

К естественным трудностям прибавилась болезнь - мышиная лихорадка. Болезнь сопровождалась высокой температурой, недомоганием. Она не была известна. В последствии научились бороться с ней. Еще неокрепшие после болезни авиамеханики и другие специалисты в сложных ситуациях были уже на самолетах. В полку не было случаев задержания боевых вылетов по техническим причинам.

Из Сталинградской битвы полк вышел относительно предыдущих боевых действий со значительно меньшими потерями личного состава и авиатехники. И в этом положительно сказался опыт, в т.ч. горький опыт, полученный в боевых вылетах под Ленинградом и Харьковом.

После окружения и разгрома крупнейшей Сталинградской группировки немецко-фашистских войск, в т.ч. армии Паулюса, в авиационных частях произошли изменения. В наш 243 штурмовой авиаполк был присоединен 245 ШАП. А наш полк за мужество, отвагу и высокую воинскую дисциплину приказом Народного Комuссара обороны преобразован в 78-й Гвардейский штурмовой авиаполк. Кроме этого, почти половина личного состава была удостоена правительственных наград - орденов и медалей, а несколько позже полку было присвоено Почетное наименование - Волжский.

Победа в битве на Волге была действительно началом коренного перелома и пошла на пользу каждой воинской части.

В нашем полку коренным образом изменился моралыю-психологическийй настрой буквально каждого летчика, каждого старшего и младшего авиаспециалиста. Это коренной переход от настроя на самоотверженную оборону к осознанному порыву необходимости пepeхода к наступательным действиям, как наиболее эффективным в разгроме врага и в достижении победы. К такому порыву были и основания, но не только опыт крупномасштабных наступательных операций в битве на Волге. Эти основания можно видеть в каждой воинской части, в т.ч. и в нашем полку. Прежде всего, мы стали не те, какими были в 1941 году и летом 1942 года. Помню, изрядно потрепанный под Харьковом, наш полк быстро оправился. Получил не плохо подготовленное в запасных полках пополнение от летчиков до младших авиаспециалистов, с некоторым знанием опыта современных боевых действий, чего не было раньше.

К началу контрнаступления под Сталинградом почти полностью был обновлен самолетный парк на новые более совершенные двухместные самолеты с пулеметной установкой и стрелком во второй кабине. Кроме авиабомб, бортовых пушек и пулеметов каждый самолет под плоскостями (крыльями) имел уже от 6 до 8 реактивных снарядов (ЭРЭС) типа гвардейских минометов (Катюши) . Почти каждые групповые вылеты наших самолетов на боевые задания в наступательных операциях в битве на Волге прикрывались новыми самолетами - истребителями Як-1, Як-3, Ла-5. Общее количество боевых самолетов к этому времени насчитывалось (по официальным данным) 1115 машин. У противника - 1216. К исходу разгрома Сталинградской группировки врага, наша авиация занимала господствующее положение в воздухе.

Наш аэродром имел постоянное зенитное прикрытие, в т.ч. скорострельные автоматические пушки, а также обновленные средства радиотехнического обеспечения. Все это и многое другое стало основой коренного перелома в нашем сознании как солдат, в сторону перехода от активных оборонительных к наступательным действиям.

Каждый из нас понимал, что решающим условием коренного перелома в ходе войны в пользу Советского Союза, был самоотверженный труд народов нашей Великой Родины, единства фронта и ее прифронтового и глубокого тыла.

В связи с этим приведу хорошо сохранившийся в памяти случай.

Во время войны в нашей стране было патриотическое движение. Коллективы, предприятия, отдельные состоятельные граждане на свои собственные сбережения приобретали танки, самолеты и другое армейское снаряжение. Жители Смоленской области приобрели штурмовик, Ил-2. Его доставили на смоленскую землю. Решили передать в штурмовой авиаполк. Выпала честь получить самолет нашему полку. В полку решили передать 1-й авиаэскадрильи. В авиаэскадрилии выпала честь перегнать самолет на фронт капитану Лазареву Григорию Андреевичу. Я был у него механиком. Нас в Смоленск доставили на «ПО-2». Было лето, тепло. Когда мы прибыли на место, где стоял самолет, было очень много народа, в основном дети, женщины, старики. Все, кто мог, пришли посмотреть на живых авиаторов. Встречали радостно, угощали чем могли, в основном фруктами, молоком.

Мы увидели удивительную картину.  Bокруг самолета ходили люди с красками, кистями. На фюзеляже, крыльях рисовали разных животных: буйволов, носорогов. Мы им объяснили, что разрисовывать самолет нельзя. Можно только небольшие звездочки за сбитый самолет. Немцы гонялись за такими самолетами, говорили, что на них летают советские ассы. Это убедило присутствующих. Что было нарисовано - смыли. Написали «Смоленский  колкозник».

После зимних сражений 1942-1943 годов наступило кратковременное затишье. Войска фронта и наш полк готовились к новым сражениям, изучали опыт прошедших боев. Видное место занимала отработка взаимодействия всех родов войск.

Для авиации это был широкий круг вопросов взаимодействия с различными сухопутными войсками. И мы его отрабатывали, что очень пригодилось в дальнейшем.

Во второй половине мая полк был переброшен в район Курской дуги, базировались мы в Курске на Западном аэродроме вместе с истребителями (Кобры, Як-9), которые сопровождали штурмовиков. Когда началась битва, немецкие самолеты летели большими эшелонами, один за другим. Бомбили город, железнодорожный узел. Город горел, был в дыму. Было неприятное зрелище. Наши истребители встречали немецкие самолеты на подступах к городу, расстраивали их ряды. Бои были жестокие. Некоторым удавалось прорваться. Бомбы сбрасывали, где попало.

В полку пристально следили за развитием боевых действий. Командиры эскадрильи, политработники и партийный актив организовали оперативную информацию в начале о ходе активной обороны с контратаками наших войск, а затем и общего контрнаступления. Из информации было видно, что гитлеровское командование с Орловского направления и со стороны Белгорода, где сосредоточились огромные силы, рассчитывали мощной танковой лавиной прорвать здесь оборону наших войск, выйти в район Курска и замкнуть кольцо окружения войск в Курской дуге, как реванш разгрома их армий на Волге.

В направлениях главных ударов против армий Центрального и Воронежского фронта гитлеровцы сосредоточивали по 500-800 танков, в т.ч. тяжелых –«Тигр» и штурмовых орудий –«Фердинанд». Только на одном узком участке севернее Белгорода в районе н.п. Прохоровка развернулось крупнейшее танковое сражение. В общей сложности в нем участвовало свыше 1100 танков и самоходных орудий.

Боевыми задачами нашего полка, как объясняло командование, являлись: в случае прорыва танков как со стороны Орловской, так и Белгородской группировок противника, во взаимодействии с войском Центрального и Воронежского фронтов, не допустить их вторжения в Курск, это -во-первых. И, во-вторых, наносить удары с воздуха по бронированным лавинам танков, самоходных орудий и бронетранспортеров на главных направлениях наступлений и контратак противника. Были и другие в основном оперативные задачи.

Очень хорошо помню, наши летчики, и мы технический состав до младших авиаспециалистов короче именовали свои задачи: предстоит «противотанковая война». Видимо для этих целей, впервые в нашей боевой практике, появились специальные противотанковые бомбы. Об эффективности их применения упоминается даже в изданиях по истории ВОВ.

«Большую помощь наземным войскам в отражении немецких танков оказали наши летчики. Советская штурмовая авиация в борьбе с танками впервые применила противотанковые авиационные бомбы, которые с большим эффектом прожигали танки» /Из книги «Великая Отечественная война Советского Союза 1941-1945 г.г.» М., 1965r. Воениздат стр.242/

На Курской дуге наши экипажи многократно участвовали в отражении и разгроме танковых лавин гитлеровцев на Центральном, Воронежском и Степном фронтах. Получали высокие оценки их командования. Были в полку,  надо сказать, и не столько великие потери живой силы и техники. Помогал приобретенный боевой опыт, надежное прикрытие наших боевых вылетов истребителями, а также подготовка новым сражениям в тесном взаимодействии с наземными войсками. Особенно с танковыми в периоды их прорыва вражеской обороны, дальнейшего продвижения в тылы врага и в ряде других случаев. Вот один из таких эпизодов.

Наш самолет Ил-2 был подбит немецкой артиллерией. Летчик тянул, чтобы сесть на своей территории. Не долетел, сел на нейтральной полосе на возвышенности. Рядом были танкисты. Они помогли экипажу покинуть самолет и перебраться на свою территорию.

Во время войны летчики сажали самолет на «брюхо», так в авиации называли вынужденную посадку. Так как мотор был в броне, то самолет просто утюжил по земле. Только лопасти загибались как бараньи рога. Снимали винт, меняли лопасти. После восстановления, если двигатель работал нормально оставляли для полетов, если плохо - снимали. Самолет надо было эвакуировать с нейтральной полосы, но немцы вели обстрел. Договорились с танкистами. Ночью подкрались к самолету, привязали трос. Подъехал танк, прикрепил трос и утащил самолет в балку. Там было спокойно. Сняли винт, крылья, погрузили на автомашину и доставили в ПАРМ (полевые авиаремонтные мастерские).

50 дней (с 5 июля по 23 августа 1943 года) продолжалась Курская битва - одна из величайших битв Второй мировой войны. Немецко-фашистская армия потерпела поражение, от которого не могла оправится до самого конца войны. /из книги ВОВ Советского Союза 194l-1945 г.г. стр. 252/ После Курской битвы наш полк в составе 1-гo Белорусского фронта участвовал в освобождении Белоруссии в направлениях: Пуховичи, Минск, Барановичи, Брест. Войска наступали так стремительно, что трудно сейчас восстановить в памяти боевые действия полка в каждой из упоминаемых наступательных операциях наших войск. Главное, что сохранилось в памяти -почти все они сводились: во-первых, к участию во взломе и прорыве обороны противника, а также в поддержке с воздуха продвижения, в т.ч. наших танков, в тыл врага; во-вторых, непосредственное участие самолетов  полка в разгроме танковых лавин гитлеровцев, в их контратаках и прорвавшихся в порядки наших войск.

К осени 1944 года почти вся территория нашей страны была очищена от немецко-фашистских полчищ. Войска Первого Белорусского фронта вышли на рубежи предместий Варшавы -на прямое, берлинское направление. В начале ноября командующим Первым Белорусским фронтом был назначен заместитель Верховного Главнокомандующего Г. К. Жуков.

После сложных боевых действий по освобождению Варшавы, наш полк участвовал в наступательных операциях главных сил Первого Белорусского фронта в освобождении города Лодзь, в разгроме окруженных группировок противника в районах Познани и Шнейдемюльска, в результате которых войска Первого Белорусского фронта 29 января 1945 года вступили на территорию Германии. Это событие ждали и готовились к нему. Оно вызвало у воинов и советского народа чувство радости и глубокого удовлетворения. В тоже время исключающее чувство мести обманутому фашистской пропагандой населению -старикам, женщинам и детям за творимые злодеяния фашиствующими головорезами по отношению к населению в нашей стране.

В войсках проводилась большая разъяснительная работа, в которой подчеркивалось, что советский народ и его Красная Армия ведут справедливую Отечественную войну за освобождение своей Родины. Войну не с народом Германии, а с мощными вооруженными силами, созданными немецким фашизмом в целях порабощения народов мира -славян, евреев и других, по их меркам, неполноценных наций. Проводимая работа, как известно, давала положительные результаты.

Вступление наших войск на территорию фашисткой Германии вызвало не только интерес, но и укрепило наступательный дух буквально каждого солдата.

Помню, в нашем полку, кроме политинформаций, обновили карту и флажки, отмечающие по сообщениям советского информбюро, продвижение наших войск в глубь Германии. Мы были в курсе важнейших событий.

Укрепив свой правый фланг в районе Восточной Померании, главные силы Первого Белорусского фронта продвигались к Одеру. В первых числах февраля полностью очистили от противника правый берег реки, форсировали ее и захватили плацдарм в районе г.Кюстрин.

В этой важной операции наш полк наносил удары по живой силе артиллерии и танкам противника, особенно в ходе расширения и укрепления плацдарма и отражении контратак противника, пытавшегося вернуть утраченные позиции.

В начале апреля 1945 года на линии рек Одер - Нейсе уже находились и готовились к решающим сражениям за Берлин - логово фашистского зверя: справа от Первого Белорусского - Второй Белорусский фронт, командующий - маршал К. К. Рокосовский; слева Первый Украинский фронт, командующий -маршал И. С. Конев. Командующий Первого Белорусского фронта - маршал Г. К. Жуков находился на прямом направлении -Кюстрин - Берлин. Мы и заранее предполагали, что именно от сюда и начнется генеральное наступление. Оно так и получилось.

Наш полк базировался невдалеке от Кюстринского плацдарма. Почти ежедневно участвовал в боевых действиях в его зоне, о результатах которых мы были постоянно в курсе. Поэтому неслучайно, что и поныне, независимо от времени и возраста, сохранилась в памяти ночь на 16 апреля 1945 года. Когда перед рассветом воздух над Кюстринским плацдармом потряс грохот тысяч орудий. В 3 часа ночи (по берлинскому времени) артиллерия Первого Белорусского фронта в темноте обрушила свои смертоносный огонь на врага. Когда все небо охватило яркое зарево от разрыва снарядов, авиабомб и более тысячи мощных зенитных прожекторов, извещавшее о начале завершающего еще небывалого в истории войн сражения - Великой Отечественной войны советского народа.

С рассвета и до темна, как и другие, штурмовики нашего полка и бомбардировщики 16-й армии наносили удары по живой силе и техники обороны и ближнего тыла противника. Истребители плотно прикрывали с воздуха наземные войска и обеспечивали боевые действия штурмовиков и бомбардировщиков.

Помню, на второй день 17 апреля враг оказал сильное сопротивление наземным войскам в районе Зееловских высот, ( 45-50 км от Берлина) превращенных гитлеровцам в мощный узел сопротивления второй линии обороны Берлина.

В этот день все наши три эскадрильи поочередно, одна за другой наносили удары по узлам сопротивления противника. За все предыдущие годы войны мне не приходилось в течение одного дня готовить такое количество боевых вылетов. К вечеру враг стал отступать. В первой половине дин 18 апреля наши войска овладели Зееловскими высотами, а 21 апреля вступили в пригороды Берлина.

Помню, что многие из нас участников первых оборонительных сражений с отступлениями в глубь страны гордились тем, что на острие главного, завершающего удара по логову фашистского зверя - Берлину, доверено нанести ответный удар участникам героической обороны Советского Заполярья, города Отечественной славы Ленинграда (н. Санкт-Петербурга), столицы нашей Родины - Москвы. Доверено участникам героической обороны, окружения и разгрома крупнейшей группировки немецко-фашистских войск под Сталинградом. Ее прославленным 64-й (в/вр 8-й Гвардейской) армии, возглавляемой легендарным командующим Василем Ивановичем Чуйковым, 16-й воздушной и другими армиями и воинским соединениям, в том числе нашему полку, что вызывало у нас гордость и глубокое удовлетворение. В целом, можно сказать, доверено участникам Великой битвы на Волге, положившей начало коренного перелома в ходе войны в пользу нашей Родины.

В заключение своих воспоминаний хочу сказать о двух самых радостных событиях за все годы войны.

Во второй половине апреля наш полк базировался на западном берегу р. Одер примерно в 50-60 км от Берлина. В нашу задачу входило: взаимодействовать с наземными войсками, не пропускать в окруженный Берлин любые подразделения, особенно танковые. И мы с этим справлялись.

В ночь на 1 мая, большой праздник трудящихся, погода была нелетная. Утром моросил теплый весенний дождь, низкая сплошная облачность, видимость 800 - максимум 1000 метров. Однако, наша дежурная эскадрилья, находилась в боевой готовности. Шла постановка боевой задачи, примерно в 6 часов 30 минут местного времени. Вдруг раздался телефонный звонок. Командир эскадрильи еще в ходе разговора каким-то незнакомым для нас голосом громко произнес: «Ура!» и положил трубку, сказал всего три слова: «Знамя Победы над Рейхстагом!» Тогда мы все присутствующие безо всякой команды оставили свои места и с криками: «Ура!» выбежали из помещений. Кто-то выхватил пистолет и сделал подряд пять выстрелов. Его примеру последовали все другие. Получился стихийный радостный и незабываемый салют.

Во второй половине дня, не помню кем и когда был доставлен в полк приказ Военного Совета Первого Белорусского фронта № 06 от 30 апреля 1945 года, в котором говорилось: « ... Войска Третьей Ударной армии, продолжая наступление, сломили сопротивление врага, заняли главное здание Рейхстага и сегодня 30.04.1945 года подняли на нем наш Советский флаг ... Поздравляем с одержанной победой». Всем войскам от солдата до генерала была объявлена благодарность и указание представить к правительственным наградам всех отличившихся в боях за Рейхстаг. В заключительной части приказа был призыв: «Товарищи бойцы, сержанты, офицеры и генералы Первого Белорусского фронта! Вперед на врага, последним стремительным ударом добьем фашистского зверя в его логове и ускорим приближение часа окончательной и полной победы над фашистской Германией».

Приказ был подписан командующим фронта маршалом Г. Жуковым, членом Военного Совета генерал-лейтенантом К. Телегиным и начальником штаба генерал-полковником М. Малининым.

А вот день безоговорочной капитуляции - фашистской Германии, день Победы 9-гo мая чуть было не прозевали. Помню, как сейчас: погода была теплая, ясная. С утра на аэродроме была готовность номер один. Летчики в кабинах, механики на земле около самолетов. Все готово к вылету. Ждали только команду.

Недалеко от аэродрома находился небольшой хутор. Был там небольшой мыловаренный заводик, производили хозяйственное мыло. Утром в селе поднялся шум, стрельба из ракетниц и т. д. Послали людей узнать, что случилось. Они говорят: «Вы разве не знаете? Окончилась война!» Вот они радуются, веселятся.

Начали звонить в штаб дивизии. Отвечают: «Ничего не знаем. Находитесь в боевой готовности».  И только к полудню сообщили, что Германия капитулировала. Началось то, что трудно описать: радость, ликование. Стреляли из ракет, пистолетов, самолетных пулеметов. К вечеру все стихло. Выяснив обстановку, командир полка дал команду: «Объявить отбой боевой тревоге, объявленной 1418 дней тому назад в 4-5 часов предрассветного времени 22 июня 1941 года». В 16 часов (по берлинскому времени) в полку строго по уставному порядку был объявлен отбой боевой тревоги военного периода.

Потом на полянке поставили столы. Начался обед всего личного состава. Конечно, были и фронтовые 100-150 грамм (не более). Первый тост был за Победу. Второй за тех, кто отдал свою жизнь за свободу и независимость нашей Родины и однополчан, недошедших до светлого дня Победы. В минуту молчания никто не скрывал навернувшиеся слезы. На следующий день было организовано фотографирование на память.

В боевой готовности полк находился еще несколько недель. Затем началась обычная боевая учеба, полеты и т. д., находились в Германии до июня 1949 года. Потом 23-й год демобилизовали.