Мой дедушка Гусаров Николай Григорьевич родился в декабре 1928 года (по документам – 07.01.1929 года) в деревне Кулиги Мосальского (сейчас - Юхновского) района Калужской области, до войны учился в начальной школе в деревне Алексеевка и в 1941 году окончил четвертый класс. В предвоенные годы дедушка, не смотря на то, что лет ему было еще совсем немного, работал в колхозе «Новая жизнь»: водил лошадей в ночное, обивал лен, полол и копал картошку, а также был посыльным в сельсовете.

             Кулиги, как и Юхнов, были оккупированы немцами 05 октября 1941 года, но в отличие от Гладкого они находились в стороне от Екатерининского большака, отмеченного на немецких картах  в качестве действующей дороги, по этой причине в Кулигах долго не было вражеских частей, находившихся там на постоянной основе: фашисты появлялись в деревне время от времени, когда им нужно было раздобыть продукты питания. Это обстоятельство способствовало тому, что через деревню в октябре – декабре 1941 года постоянно шли попавшие в окружение под Вязьмой и пытавшиеся прорваться к своим бойцы Красной Армии. Т.к. местность в те годы вокруг Кулиг была малолесистой, красноармейцы днем прятались у местных жителей, а ночью двигались в сторону фронта. Дедушка особенно запомнил однажды постучавшихся к ним командира и политрука, потому что те по оккупированной  территории шли в военной форме и на предложение дедушкиной мамы переодеться в оставшуюся от ее мужа гражданскую одежду ответили категоричным отказом, объяснив, что идут они по родной земле и потому скрываться не будут, а если им суждено умереть, умрут теми, кем являются на самом деле: командиром и политруком Красной Армии. Более того, политрук – хотя в то время фашисты еще рвались к Москве и остановить их никак не получалось – заверил мою прабабушку и детей, что немцев обязательно прогонят  и деревню освободят, добавил: «Вот увидишь, мать, убежит немец, ты и не заметишь, как». Самое удивительное, что, по словам дедушки, именно так всё и вышло: вечером 04 марта 1942 года немцы еще охраняли сарай в Ракитне, в который согнали и в котором намеревались сжечь жителей этой деревни, Гладкого и Кулиг, а к утру 05 марта, испугавшись наступления наших войск, исчезли  так быстро и тихо, что находившиеся в  сарае люди этого даже не заметили, и поняли, что немцы сбежали, только когда увидели открывавших двери сарая наших солдат. Этого политрука, постучавшегося к ним холодной осенью 1941 года и в самое страшное время подарившего лучик надежды на то, что освобождение придет, дедушка помнил всю жизнь, и всю жизнь он мечтал узнать, удалось ли этому политруку и его товарищу выбраться из окружения и дойти до своих.

            Как рассказывал дедушка, освободить Юхнов и, соответственно, Кулиги и Гладкое, Красная Армия  пыталась неоднократно. Одна из попыток освободить Кулиги была предпринята нашими войсками в канун нового 1942 года, однако она оказалась неудачной, немцы же после этого всех жителей из деревни выгнали в Ракитню и Гладкое, а Кулиги превратили в один из опорных пунктов своей обороны.

            В следующий раз выбить немцев из Гладкого  и из Юхнова красноармейцы пытались 23 февраля 1942 года. По воспоминаниям дедушки, семья которого с начала января 1942 года жила в Гладком в доме своей родственницы Васиной Татьяны Григорьевны, а также по воспоминаниям моей бабушки Гусаровой (Саломатиной) Анны Акимовны, родившейся и выросшей в деревне Гладкое,  ничего страшнее, чем этот бой, в своей жизни им переживать не приходилось. Бой длился с раннего утра  до позднего вечера, деревня горела, жители, спасаясь от пожаров и обстрелов, перебегали из одних домов и погребов в другие. Когда бой окончился, по улицам, не смотря на лютые морозы, текли ручьи растаявшего снега, красные от крови убитых. Потери и наших войск, и немцев были огромны, кроме того, во время боя погибло много мирного населения, в том числе, детей, среди которых были и грудные, десятки человек были ранены, поэтому освобождение от фашистов 05 марта 1942 года жители Гладкого, Ракитни, Кулиг встретили с особенной радостью.

            После освобождения Юхнова и родной деревни дедушке возобновить учебу в школе не пришлось, т.к. надо было восстанавливать разрушенное войной хозяйство. Весной и летом 1942 года он работал пастухом в деревне Любилово (Луканино), осенью 1942 года и зимой 1943 года – на Зубовском аэродроме. После освобождения Юхновского района, в марте – мае 1943 года, Гусаров Николай Григорьевич работал на Емельяновском аэродроме, а в мае 1943 года был мобилизован на строительство Карповского аэродрома. На Карповском аэродроме он проработал пять месяцев. Когда в октябре 1943 года были освобождены западные районы нынешней Калужской области, местное население, работавшее на Карповском аэродроме, распустили по домам. Вернулся домой и мой дедушка, после чего в течение года он трудился в родном колхозе.

           В октябре 1944 года Гусаров Николай Григорьевич был призван в ФЗО, которое в скором времени окончил по специальности «плотник». По завершении обучения дедушка был оставлен в Ремстройконторе при юхновском горсовете и, работая в ней, восстанавливал разрушенный во время боев город, в частности, отстраивал здания Госбанка, райисполкома, больницы.

За добросовестный труд в тылу 06 июня 1945 года Гусаров Николай Григорьевич был награжден медалью «За доблестный труд в Великой Отечественной войне 1941 – 1945 г.г.».