Мой папа Иван Гордеевич Хиля родился 26 июня 1912 года в деревне Ново-Ключи, Купинского района, Новосибирской области. Его отец, мой дед, был сельским кузнецом. В семье росло семь детей, из которых Иван – старший.

Папа окончил семь классов школы. Затем учился на машиниста паровоза, работал по этой профессии.  Потом его призвали на военные курсы. Служил в армии, и войну встретил кадровым офицером.

Воевал в 1348 стрелковом полку 399-й стрелковой дивизии, имел много ранений. Он, как и большинство фронтовиков, очень не любил рассказывать о войне. Бывало, заплачет, рукой махнет: «И не надо вам это знать и видеть».  Командовал папа ротой: «Только поднимешь в бой молодых парней, а после боя все они лежат». На фронте папа вступил в ряды ВКП (б). Ещё мы знали, что заканчивал он свой боевой путь в Белоруссии, а руку ему оторвало у моста в городе Речица.

И вот при помощи Интернета удалось установить, что лейтенант Хиля  призывался в армию Купинским РВК, Новосибирской области, был командиром роты отдельного лыжного батальона 399-й Новозыбковской стрелковой дивизии. Боевой путь дивизии: 1942 – Сталинградская битва, 1943 – Орловская наступательная операция, 1943 – Черниговско-Полтавская операция, 1943 – Гомельско-Речицкая операция.

Из донесений о безвозвратных потерях мы узнали, что наш папа считался погибшим 18 ноября 1943 года, и даже указано место его захоронения – с. Ровно, Гомельской области.

Но папа остался жив! Много месяцев он лечился в госпитале. В 1944 году его комиссовали по ранению. Увечье было сильным: чуть ниже локтевого сустава рука отсутствовала. Надо было учиться жить без правой руки.

В Челябинске папу ждала его жена – Елизавета Михайловна Хиля. К тому времени все родные Ивана Гордеевича переехали в Коркино, и он прибыл в этот маленький шахтерский городок в Челябинской области, который городом-то стал совсем недавно - 2 октября 1942 года, а до этого именовался поселком. И жену сюда перевез.

В победном мае 1945 года у них родился сын Александр, а в 1946 году случилось несчастье: жена от болезни умерла. Остался он с полугодовалым сынишкой на руках. К счастью, в 1947 году встретилась им с сыном  хорошая женщина – Евдокия Ивановна Белоусова.

Евдокия Ивановна тоже одна воспитывала маленького сына Владимира. Её первый муж Белоусов Иван Яковлевич в 1941 году пропал без вести на фронте. Неизвестно, узнал ли он о рождении Володи: ответ на письмо с радостной вестью не пришел. Молодая вдова очень горевала и  до конца своих дней надеялась узнать хотя бы что-то о судьбе Ивана Яковлевича.

Иван Гордеевич и Евдокия поженились и стали жить в любви и согласии. К обоим мальчикам они относились как к родным. В семье бережно хранили память первого мужа Евдокии Ивановны и первой жены Ивана Гордеевича, берегли все их документы, фотографии.

В новой семье у Ивана и Евдокии родилось еще четверо детей: в 1948 году – Леонид, в 1949 – Виктор, в 1951 – я, Людмила, в 1954 – Сергей. «Пять сыночков и лапочка-дочка», - шутили наши родители

Несмотря на инвалидность, папа сразу устроился работать. Трудился диспетчером треста "Коркиншахтострой", мастером по ремонту паровозов, главным механиком шлакоблочного завода. И везде он получал благодарности за добросовестное отношение к делу.

С 6 сентября 1948 года по 28 мая 1949 года работал мастером производственного обучения ремесленного училища №28 (позже – профессиональное училище №33). Как работал – свидетельствует запись в трудовой книжке. Приказом по училищу от 5 ноября 1948 года ему объявлена благодарность за успешную работу с группой.

В это время в Башкирии разворачивается большое строительство, и родители, имевшие к тому времени уже четверых детей,  с несколькими другими семьями отправляется на ударную стройку. Условия жизни там оказались очень тяжелыми. Комнату в бараке поделили занавеской между двумя семьями. Вдобавок украли сына Лёню (к счастью, его удалось найти).  И хотя в семье прибавилось счастья - там родилось еще двое детей, мама уговорила папу вернуться в родной город.

Приехали в Коркино, а жилья своего нет: до переезда в Башкирию жили в собственном доме за дворцом, перед отъездом его продали. Пришлось устраиваться в Тимофеевский колхоз, где выделили дом, который позже стал  собственностью семьи. Папа устроился на каменный карьер главным механиком. Потом он работал в колхозе «Победа», в Дубровском отделении Томинского совхоза учетчиком. А заканчивал трудовую деятельность лесником Еткульского, затем Сосновского  лесничества. С этой должности в 1973 году в 61 год Иван Гордеевич и ушел на пенсию.

Мама и папа жили очень дружно. Приходилось очень много трудиться.  Семья большая, поэтому было свое хозяйство, держали скотину. Причём стайку для домашних животных Иван Гордеевич выстроил с детьми сам.

В годы его работы лесником как в Еткульском, так и в Сосновском лесничестве ему для выполнения служебных обязанностей давали лошадь, которая жила на нашем подворье. Мы, дети, вместе с отцом ухаживали за этим умным животным, овладели навыками верховой езды.

С удовольствием работала вся семья в огороде, где всегда  был полный порядок. Да и вообще у Ивана Гордеевича во всем был порядок. Всё у него всегда было разложено по полочкам. Во дворе стоял сарайчик, в котором была его мастерская с  тисками, инструментами, приспособлениями для работы. Он столярничал, плотничал, отлично выкладывал печи. Хорошие печники – всегда редкость, и они ценились в народе. Печи, сложенные папой, гудели, горели. Он не только сам отлично выводил дымоходы, но и научил этому всех детей. Он чинил и шил обувь, делал хомуты, телеги. И даже кроил и шил одежду.

При этом нужно помнить, что у папы не было руки, причем правой.  Конечно, большим подспорьем стали протезы, изготавливаемые для него бесплатно Челябинским протезным заводом. Их он пристегивал к культе, и были они разными: один протез на выход: силиконовая рука, остальные – с различными зажимами, приспособлениями, помогающими в использовании инструмента.  Но всё равно протез никогда не сравнить со здоровой рукой. А папа мог отлично делать то, что другие, имея две руки, не сделают. Это был настоящий уральский умелец, мастер – золотые руки.  

Рядом с Иваном Гордеевичем всегда были мы, его дети. Мы не только помогали отцу, но и  учились у него абсолютно всему.  Папа хотел, чтобы мы были развиты всесторонне. Он играл с нами в шашки. У него, как и у мамы, был прекрасный музыкальный слух, и родители часто пели украинские песни: папа - первым голосом, мама – вторым. Аккомпанировали им братья, которым музыкальный слух передался по наследству. В доме были баян, гармошка, и мы умели играть на этих музыкальных инструментах.

Участвовал Иван Гордеевич в воспитании коркинских школьников. Его часто приглашали в школу №25, которая была в поселке Тимофеевка, в детский дом №1, где он некоторое время работал сторожем, чтобы фронтовик рассказал о войне.

Много сделал папа и для воспитания всех собственных внуков.

Случилось так, что я осталась одна с двумя детьми: они тогда учились в первом и четвертом классах. Родители поддержали меня, а папа заменил внучкам отца.

29 декабря 1997 года Иван Гордеевич Хиля умер. Похоронен на коркинском городском кладбище. Он оставил добрый след в сердцах всех, кто его знал.