До вотйны жил в Костроме, работал на текстильной фабрике начальником ткацкого, ькацко-приготовительного и крутильного производства. Имел воинское звание - младший лейтенант артиллерии. Как специалист, был забронирован. 
В августе 1941 года вызвал меня повесткой в военкомат и я отправился на фронт. Воевал под Москвой в составе 724-го легкого артиллерийского полка 769-й стрелковой дивизии командиром взвода. Московское сражение было одним из самых тяжелых и ожесточенных за всю историю войны. Воевать было очень трудно, особенно в декабре, когда стояли сильные морозы. Ежедневными были на поле боя атаки и контратаки противника. Нам, как артиллеристам, приходилось отражать атаки танков и мотопехоты. При отступлении фашисты сжигали деревни и села, так что погреться было негде, а зима стояла суровая. При наступлении пехоты нашей дивизии мы поддерживали ее, как тогда говорили, огнем и колесами. Часто приходилось вести огонь из орудий прямой наводкой по танкам и живой силе противника. Наша артиллерия полка и дивизии была на конной тяге. Каждое орудие тащили три пары лошадей. При налете авиации противника или минометно-артиллерийском обстреле лошади погибали или выходили из строя. Поэтому орудия зачастую приходилось таскать солдатам.
В начале января 1942 года я был ранен в левую руку и направлен в эвакогоспиталь, который находился в г.Дзержинске Горьковской области. После трехмесячного лечения был определен в 1170-й легкий артполк 20-й армии в район Волоколамска Московской области на должность заместителя командира батареи по строевой части. Полк был истребительно-противотанковый, обычно находился на танкоопасных направлениях. Орудия располагались на передовой, тщательно маскировались. Выжидали появления танков противника, их обычно подпускали на 200-300 метров и прямой наводкой расстреливали. На счету их батареи было 10 подбитых танков, 2 самоходных орудия, 2 бронемашины.
Довелось участвовать в знаменитом сражении на Курской дуге. Это сражение, как известно, означало коренной перелом в ходе Великой Отечественной войны. До этого времени был командиром батареи, начальником штаба артдивизиона. С июня 1943 года в звании старшего лейтенанта был назначен первым помощником начальника штаба полка. Полк входил в состав 197-й артиллерийской бригады, а она входила в состав 1-й гвардейской танковой армии, командовал которой генерал-полковник Катуков. В Курской битве с 5 по 12 июля 1943 года полк поддерживал пехоту. На участке в 10км нашим войскам удалось прорвать оборону противника и углубиться на 10-15км. В эту брешь вошла наша танковая армия и наша артбригада. Бои шли днем и ночью.Потери с каждой стороны - огромные. Укрепления  противника были мощными - везде доты и дзоты, с которых противник вел огонь, мешая продвижения нашейпехоты. Нам, артиллеристам, очень часто приходилось вытаскивать орудия из укрытий и прямой наводкой уничтожать или подавлять огневые точки противника. При выходе из строя командира батарени мне приходилось брать командование на себя, а в критические моменты боя быть и командиром орудия или наводчиком. В одном бою, заменяя командира батареи, был ранен. Но не оставил поле боя и продолжал корректировать огонь батареи, создавая условия для продвижения нашей пехоты и захвата вражеского рубежа. За этот бой был награжден орденом Красной Звезды. После Курской битвы мне предоставили 12-дневный отпуск. Съездил домой в Гаврилов-Ям, где находилась семья. 
В период Орловско-Курской битвы наш полк понес большие потери в людях и технике. Поэтому нас направили на месячный отдых и пополнение недалеко от г.Орла. После этого мы участвовали в боях за освобождение Киева и Житомира.
В конце февраля 1944 года наш полк получил приказ срочно направиться в район Корсунь-Шевченко для ликвидации 60-тысячной армии немцев, окруженной войсками 1-го и 2-го Украинских фронтов. К месту назначения прибыли 3 марта. Погода стояла скверная - настоящая распутица. Шел мокрый снег. Боеприпасы и продовольствие у немцев заканчивались, авиация помочь им не могла ввиду нелетной погоды и действий наших зенитных частей.Однако и сдаваться немецкое командование отказывалось, ожидая обещанной помощи. Наша артиллерия вела беглый огонь по местам скопления противника. Тогда немцы на нашем участке фронта собрали из местного населения стариков и женщин, гнали их перед собой, заставляя кричать "Русские, не стреляйте". Разгадав этот маневр, мы кричали: "Русские, ложитесь". Лавина немцев в несколько тысяч человек двигалась на нас. Стрелять из орудий было невозможно. Началась страшная рукопашная схватка. Приходилось бить немцев ломиками, лопатами, расстреливать в упор. В этой сумятице участвовали все: солдаты, штабные работники, повара, писари. Тогда в плен мы взяли более 400 немцев, а уничтожили в несколько раз больше. Конечно, были потери с нашей стороны, но значительно меньше немецких.
Далее наш боевой путь лежал на Львов. Я в это время занимал должность первого помощника начальника штаба полка и имел звание старшего лейтенанта. В июле 1944 года вступили на территорию Польши. Население встречало нас очень радушно, как освободителей. Вместе с нами в боях по освобождению Польши участвовали формирования Войска Польского. С тяжелыми боями продвигались в направлении Варшавы. После освобождения польской столицы продвигались к территории Германии, которую перешли в самом начале января. Перейдя немецкую границу,  на протяжении 30-40 километров в сельских населенных пунктах совсем не встречали мирных жителей. Лишь изредка мог попасться какой-нибудь старик, который тут же поднимал руки вверх. Все имущество жителей было брошено. Население было очень запугано геббельсовской пропагандой о "русском ужасе". Никакого "ужаса" не было. С мирным населением советские воины обращались, насколько позволяла обстановка, спокойно. Малейшие попытки мародерства тут же пресекались командованием. Наши танковые части нагнали удиравших  стариков и детей и повернули их обратно к своим домам.
До Одера немцы большого сопротивления не оказывали. Немецкое командование решило дать решительный бой нам на подступах к Берлину. Распускали слухи, что введут в действие секретное оружие большой мощности. Наша 1-я гвардейская танковая армия, в состав которой, как я уже говорил, входила наша артбригада, участвовала в Берлинской операции на направлении 1-го Белорусского фронта. В упорнейших боях форсировали Одер и завязали бои на улицах Берлина. В Берлине фашисты с небывалой стойкостью оказывали сопротивление нашим войскам. В окнах, замурованных кирпичом, на чердаках домой находились вражеские пулеметы, гранатометы. Везде были завалы, надолбы против танков. Нашему командованию пришлось менять тактику ведения боя с учетом городских условий и сильной укрепленности Берлина. Создавались штурмовые отряды. В отряд входили: рота пехоты, 2 танка, 2 полевых орудия, 2 зенитных орудия, отделение саперов, отделение разведки, отделение связных. Каждому штурмовому отряду выделялась улица, которую необходимо было очистить от противника. Командиром отряда выделялся пехотный офицер, его заместителем по технической части - артиллерист. Вот в одном из таких отрядов я был заместителем. С 24 апреля до 1 мая наш отряд очистил две улицы и три особняка. Так что День Победы я встретил в логове врага - в поверженном Берлине. 
С 1944 года - в звании капитана. Награжден орденами Красной Звезды (за Орловско-Курскую битву), Отечественной войны II степени (за Корсунь-Шевченковскую операцию), Отечественной войны I степени (за Берлин), медалями.

С 1945 по 1946 год еще была зачистка от бендеровских фашистских группировок в Германии. В 1946 году был помощником коменданта Дрездена.
Домой вернулся в 1946 году.