Ганыш (Адуцкевич) Галина Казимировна
30.10.1929, г. Минск

Вот только тревожит минувшее... Болит сердце.
Плачет. Признается, что тогда, вынося пытки и унижения, они не
плакали — слез не было. Молча ждали смерти, и только где-то глубоко
в душе теплилась надежда на спасение, помогавшая выживать, когда сил
уже не было. И потом, в молодости, старалась о прошлом не вспоминать
Стеснялась номера, выжженного на руке в Освенциме, заклеивала его
пластырем. Надо было растить детей, думать о будущем…
Они не выделялись среди жителей Красного Берега, что в Жлобинском районе Гомельской области. Отец работал на крахмальном заводе, мать занималась домом. В семье было восемь детей. Когда началась война, семья пыталась по-прежнему жить и работать. Не получилось. В 43-м,
взорвав завод, старшие братья ушли в партизаны. За ними последовали все. На милость врага рассчитывать не приходилось.
Партизанскую деревню вскоре сожгли каратели, и Адуцкевичи вместе с другими семьями спрятались в болотах. Жили на острове под открытым небом. А зимой 44-го началась жестокая блокада. Им удалось выжить, однако счастье от спасения было недолгим. Галя заболела тифом.
Потом болезнь перекинулась на сестру, отца, брата. Терять было нечего,
и они вернулись в Красный Берег, чтобы, пережив чудо исцеления (поправились все), начать отсчет новым бедам.
28 марта 1944 г., когда до освобождения Беларуси оставались считанные месяцы, отца, Галю, старшую сестру Нину арестовали за связь с партизанами. Двое суток в гестапо подвергали страшнейшим допросам. Девочек исполосовали плетками. У отца выбили зубы, вырвали щипцами волосы.
Их обещали расстрелять на рассвете. Бросили в машину, где уже лежали подготовленные для рытья могил лопаты, но почему-то отвезли в бобруйскую тюрьму, затем в минскую. Боль, допросы, незримая тень смерти. И шесть ужасных суток, проведенных в товарняке без еды и воды.
Их везли в Освенцим.
Из кирпичных зданий, похожих на фабрику, валил черный дым. Это были крематории. Отца и девочек сразу повели на смерть. Раздели. Постригли. Поставили на решетку. И вдруг остановили у последней черты.
Оказалось, минский эшелон перепутали с еврейским. Новая жизнь у Галины Казимировны началась с номера на левой руке — 79957. Теперь у нее уже не было имени.
Карантинный барак. В три часа ночи арестантов выгоняли на улицу.
До шести они стояли, иногда с вытянутыми руками. Под музыку колоннами отправлялись на работу. Упавших убирали и отправляли в крематорий. Вскоре после приезда им принесли суп из брюквы в огромной емкости, не дав ни тарелок, ни ложек. Девчата отыскали склад и самовольно принесли миски. Их несколько часов избивали, потом поставили на колени с поднятыми руками. Наказание этим не закончилось.
Галя закричала. Женщина-врач из русских, смотревшая за больными,
постаралась девочку успокоить и провела в барак. Сестры на обычном месте не было. Завернутая в одеяло, та уже лежала на цементном полу в ожидании конца. Врач пообещала, что Нина поправится. Слово свое сдержала: сестра выжила, несмотря на отсутствие лекарств и элементарного ухода...
18 января 1945 г. их пешком погнали до железнодорожной станции.
Шли двое суток. 130 километров. В тонких полосатых робах, укрытые легкими покрывалами, в деревянных колодках на ногах, истощенные и обессиленные. Смотрели на небо, светлое от зарева взрывов, знали, что свои уже рядом, и тихо плакали. Этот путь для тысяч узников стал последним. Упавших тут же добивали и сбрасывали под откос. Это была дорога в Бухенвальд.
Им казалось, что после Освенцима ничего не может быть страшнее.
Первое, что увидели в Бухенвальде, — огромное колесо, которое, держась
за бревно, крутили десятка два-три изможденных мужчин. Крутили, пока
не падали. Их добивали дубинками...
Вернулся из лагеря отец. Один из братьев погиб. Другой пришел на костылях. Все они знали цену жизни. Учились, работали. Галя вскоре после войны вышла замуж. Родила двоих сыновей. Вместе с мужем офицером пять лет прожила в Германии. Первые два месяца не могла выйти из дому: запах немецкой кухни напоминал запах паленых тел в концлагерях, форма солдат — охранников...

Записала Тамара Морозова.