На фронте - с первго дня до последнего. Призывался в городе Талдом московской области, закончил войну в Берлине. Служил сначала в пехоте, затем - в танковых войсках. Демобилизовался в 1946 году в звании старший сержант. 

По словам моего отца дед не любил рассказывать про войну и фронт. Просто молчал, если кто-то начинал говорить об этом. Однако из скупых и редких разговоров, комментариев и рассказов сослуживцев отец кое-что помнит и рассказывал мне. Постараюсь изложить в разделе "Боевой путь деда".

Боевой путь дедушки знаю со слов моего отца ( в 1941 году моему отцу было 9 лет). Хотя дед очень мало рассказывал о войне и своем в ней участии, отец при мне вспоминал несколько случаев боевого пути деда.  Попробую вспомнить и изложить, что мне запомнилось.

Дед был рожден в 1908 году. В молодости поступил в летно-техническое военное училище, как говорил дед :"заносил хвосты самолетам..." Но не доучился даже 1 года, т.к. вместе со всей семьей был сослан в Сибирь как "член семьи, подвергнутой раскулачиванию". 

В июне 1941 года, после объявления мобилизации, буквально "в первые дни войны" был призван в армию. Провожали всей семьей. Отец помнит около военкомата большое количество телег, веселье, гармони играли, был настоящий праздник. Народу было много.

Сначала войны дед служил в пехоте, пулеметчиком. 

Особенно отцу запомнились два рассказа о боях под Сталинградом. Дед "просидел в окопе" под Сталинградом почти месяц. Первый рассказ был о прибывающих в подразделение, на их позицию новобранцах. За месяц таких пополнений было много, но после каждой атаки противника "старики" выкрикивали друг-друга, все они оставались живыми., сказывался опыт. А вот молодое пополнение выкашивалось. В основном, они не выдерживали "психологические атаки" фашистов. Немцы шли в атаку в полный рост, пьяные, песни горланят, из автоматов бьют "от бедра". Наши подпускали их поближе и начинали косить. Просто косить. Горы трупов. Пулеметы заклинивало от нагревания. Молодежь не выдерживала — вставала, бежала и гибла под огнем противника и/или заградительных отрядов в тылу нашей линии обороны.

Мой отец еще вспоминал одно запомнившееся ему событие. Было это когда измученные и поредевшие батальоны под Сталинградом начали заменять на новые, сибирские. Военную часть деда отправили на переформирование. Путь их пролегал через Подмосковье. А так как семья деда (и мой отец тоже) жили в городе Талдоме Московской области, дед отпросился «на побывку» домой.

Какая это была побывка? - всего 1 ночь. В доме уже все спали, когда дед осторожно постучал в окно. Отец вспоминал, как его мать накипятила воды, поставила деда в корыто, раздела его и … просто замерла - «все тело было покрыто вшами, как муравейник муравьями». Мыла не было, мать собрала золы из печи, вымыла деда, накормила, а пока он спал стирала его вшивое белье и форму. Утром отец убежал на вокзал. Вот и все. Кроме этого ужасного скопища вшей отцу запомнился взгляд деда — отсутствующий, потусторонний. О таких людях говорят, что они «не в себе», «полоумные». Ни с кем из детей (их было 4-ро сыновей, отец из них был старшим и помогал матери) он не разговаривал, даже и не пытался поговорить. В общем, не легко дался деду Сталинградский фронт.

Кстати, поле войны из всех своих наград именно медаль "За оборону Сталинграда" дед считал самой главной и важной.

Что еще рассказывал отец о деде? Как деда представили к ордену «Красной звезды».

Было это уже где-то в Германии. Дед тогда служил адъютантом (водителем, ординарцем) у генерал-майора танковых войск Другова П.И. Возвращаясь из какого-то дальнего подразделения на автомобиле «Виллис», дед заблудился и выехал в нейтральную полосу между нашими и фашистами. Вечер был светлым и враги заметили машину вблизи от своих позиций. Начали обстреливать. Дед стал на большой скорости вилять и искать где бы спрятаться, но местность была открытой и это было не просто. Вражеский артиллерийский огонь усилился. По машине противник стрелял со всех видов оружия. Он же был «как на ладони», как в тире. Но деду повезло, - увидел и заскочил в какой-то кустарник, переждал до ночи и доехал к своим.

Было это накануне большого наступления и несколько развед.групп не вернулись с задания. Штаб никак не мог добыть данные о противнике. Когда дед вернулся в часть, он был очень испуган. С наших позиций за его действиями наблюдали буквально все. В обычное время за этот проступок «по головке бы не погладили». Командир его успокоил, поблагодарил и представил к ордену «Красной звезды» за блестяще проведенную операцию по вскрытию огневых точек противника. Правда орден дед так не получил — бумаги где-то затерялись.

Уже после войны Другов П.И. приезжал к деду в Талдом. Они вместе ходили на охоту. Отец вспоминал про то, что было много черных авто и как долго искали в деревне охотничьих собак. Дружба их продолжалась долго. Моему отцу после 7-го класса Другов П.И. предлагал поступить в танковое училище, но отец не захотел и сказал, что будет учиться дальше в школе. (После окончания десятилетки мой отец поступил в Ленинградское военное инженерное морское училище им. Дзержинского).

Вспоминал отец и про рассказ деда о его впечатлении от встречи с маршалом Жуковым Г.К. Было это в один из дней затишья. Недалеко от штаба генерал-майора Другова дед с еще несколькими солдатами готовили еду — варили на костре картошку. Непонятно откуда появился маршал. Спросил «Хороша ли картошка?» Ему предложили попробовать. Появились офицеры, сопровождавшие Жукова. Привели какого-подполковника и Жуков начал ругать его за какое-то неправильное действие во время предыдущего боя. Ругать это мало сказать, - Жуков просто крыл его матом, орал на него, а когда тот стал что-то говорить в ответ — отвел его за угол избы и застрелил. Поблагодарив за картошку Жуков и все его сопровождающие сели в подъехавшие машины и уехали. Аппетит пропал... Вот так рассказывал дед.

Окончил дед войну в уже Берлине, таким образом он провоевал всю войну, с первого до последнего дня. И просто чудо, что не был ни разу ранен или контужен. Даже травм не было.

Демобилизовался в 1946 году. Умер своей смертью в 1966 году.