С апреля по ноябрь 1942 года я работала 7 месяцев кухонной рабочей в столовой эвакопункта. В разбитом веерном депо станции Волховстрой, где раньше ремонтировали паровозы, была открыта столовая, в ней бесплатно кормили эвакуированных жителей Ленинграда. Такой пункт был первый из тех, что открылись на Кировской железной дороге. Это было время ужасов.
На этот пункт нас, двоих девочек-подростков, приняли на работу подсобными кухонными рабочими. Мы мыли котлы, убирали грязь, носили воду, дрова. Но зато нам давали хлебную карточку как рабочему-целых 650 грамм.
С декабря 1942 по ноябрь 1943 года я не работала. Мы были выселены из деревни и жили в районе Труфаново в лесу, в окопах, которые срочно вырыли сами жители нашей деревни. В окопах жило по несколько семей. Все перебирались в лес, дома были все заняты. Это была прифронтовая полоса, там стояла воинская часть "аэросани" - от начала и до конца деревни. В деревню никого не пропускали. Стоял патруль. Вот так мы прожили всю зиму.
Папа мой, Фёдор, был мотористом пожарного поезда. В тех вагонах он и жил, - покидать их было нельзя. Без конца шли бомбёжки, пожары были каждый день... Все рабочие должны были быть на своих местах, было установлено казарменное положение.
В конце 1943 года фронт был от Волховстроя отодвинут, воинские части из деревни вывели и нам разрешили возвращаться домой.
Жить было очень трудно и я должна была искать себе работу. У папы был знакомый, дядя Федя, он работал председателем Райпрофсожа, он помог мне и я была принята в службу движения ДС.
С ноября 1943 года меня оформили на должность "агент по учёту вагонов", потом я была счетоводом. Дальше меня вызвали в отдел кадров и предложили должность "ответственная за получение и выдачу хлебных и продуктовых карточек на всех рабочих службы движения и их иждивенцев". Я даже представления не имела, что это такое, но согласилась. Это оказалось просто жутью. Надо было ходить пешком три километра в карточное бюро каждый день (тогда автобусов не было), в Октябрьскую набережную, без всякого сопровождения. Одни люди увольнялись, другие поступали, надо было одни талоны сдать, другие получить. Получив чемодан такой ценности, попадала в пути под бомбёжки (они были не один раз в день). Бомбили и электростанцию и станцию Волховстрой, а карточное бюро было напротив шлюза. В такие моменты надо было бежать в укрытие...и я бежала вместе со всеми...
Так, с начала ввода карточной системы и до снятия этой системы, я была на такой очень страшной должности. За один талон могли и убить человека, ведь был голод. Рабочему давали 650 грамм хлеба, служащему 450 грамм, иждивенцу 250 грамм на день.
Как я это всё пережила - знаю только я, и мама с папой. Всё это было до дня отмены карточной системы (когда именно был конец, я не помню). В Службе движения я и встретила День Победы 9 мая 1945 года.