Летом 2004 года принесли в дом Исайкиных солдатский треугольник. Конечно, не настоящее фронтовое письмо на серой бумаге с неизменной печатью “проверено цензурой”, а вполне современное, красочное, от президента Лукашенко с поздравлениями и благодарностью солдату-освободителю Белоруссии. Об этом послании Николай Григорьевич рассказывает с гордостью. Много ли ветерану надо - помнят, уважают, и уже на сердце тепло.

- Отец мой родился еще при крепостном праве, - со значением говорит Николай Григорьевич Исайкин и с хитрым прищуром посматривает на собеседника: поверил ли, удивился ли. А потом начинает обстоятельно объяснять суть дела.

Мол, появился Григорий Исайкин на свет в 1855 году, а крепостное право, как известно, отменили в 1861. Так что в собственности графа Нарышкина пришлось ему побыть совсем недолго. Хотя богатая жизнь донскому казаку так и не выпала. Чем Бог не обидел, так это детьми. Говорят, семнадцать сыновей и дочек родила Григорию жена. Не все, конечно, живы остались. Но семья всегда была большой. Потому-то и поднялись на крыло и по «столыпинской» реформе поехали осваивать новые земли.

Очень надеялись изменить жизнь к лучшему. Переселенцам на каждую душу выдали по пять рублей. Немалые деньги по тем временам. Именно пять рублей стоила корова. Николай появился на свет уже в Сибири, в Плотникове. Нет, не на нынешней станции, а в деревне с одноименным названием. Километров девять в сторону.

Свойства человеческой памяти порой трудно объяснениям поддаются. Сколько всяких событий исчезло, стерлось в ней без ‘следа, а вот случай, когда колчаковцы закинули в избу избитого отца, маленький Николка запомнил на всю жизнь.

Зная, что белогвардейцы на подходе, отец отпустил коней, которые сами ушли на заимку. За то и били Григория шомполами. Но он стоял на своем, мол, коней забрали те, кто пришел раньше. Как говорится, семь бед - один ответ. Знал, без коней пропадет большая семья. Крепкого корня был этот приехавший с берегов Хопра человек. Работал без устали, прожил почти сто лет (умер в 1953 году). Когда родился младший сын - Николай, Григорию было уже шестьдесят, а потом еще и дочка на свет появилась. Помнит Николай, как хотел отец видеть его грамотным. Мама возражала, дел-то в доме всегда было невпроворот, но он настаивал.

И в итоге закончил Николай восемь классов, что в тридцатых годах было достаточно приличным образованием. В последние годы он учился уже в школе крестьянской молодежи и работал в колхозе на тракторе. И не оторваться бы ему от колхоза никогда, если бы не помощь доброго человека, квартировавшего у них в ту пору. В общем, получил парень паспорт, да и отбыл в Топки. Погулять, правда, недолго пришлось. Уже в 19 лет женился и зажил своей семьей. А еще, через два года призвали Николая на службу в армию. И пока новобранец осваивал азы военной науки в полковой школе младших командиров, дома у него подрастал первенец. Говоря о своей военной специальности, ветеран инженерных войск называет себя диверсантом. И тут же расшифровывает - понтонер, минер, сапер...

Порой удивительно, как одна человеческая жизнь смогла вместить в себя столько исторических событий. Уже в конце службы пришлось Николаю Исайкину побывать в Монголии. Правда, поучаствовать в разгроме напавших на Монголию японских соединений не довелось - опоздали чуток. Но места боев на Халхин-Голе видел собственными глазами.

А обстановка в стране становилась все тревожней и тревожней. И домой младших командиров после окончания срочной службы отпускать не собирались.

В начале 1940 года Николай Исайкин вместе с товарищами ехал уже с Дальнего Востока на финскую границу, где уже несколько месяцев продолжались боевые действия. Прибыв в Москву, они узнали о подписании мирного договора. И тогда младших командиров распределили по военным училищам, чтобы дальше учить военному ремеслу. А весной 1941 года на плечах Николая Исайкина были уже лейтенантские погоны. Он получил назначение к новому месту службы, вызвал семью. Жена, теща, сынок и крошечная дочка приехали во Ржев.

В то воскресное утро Николай и Анна поехали на рынок, купить необходимые вещи. А в полдень по радио передали сообщение о нападении Германии.

Семья вернулась в Сибирь. А Николай вместе со своей частью двинулся в Прибалтику. С горечью вспоминает старый солдат лето 1941 года: “В лицо нам улыбались, а в спину стреляли”.

Отступали с огромными потерями, часть-то еще не успели ни обучить, ни вооружить как следует. После этого тяжкого марша лейтенант Исайкин попал на формирование новых частей. Уже опытный специалист, он обучал будущих бойцов инженерных войск. А потом снова был фронт.

У Исайкина особая память на реки. А их было так много, тех, которые пришлось преодолевать, наводя переправы.

Помните: “Переправа, переправа. Берег левый, берег правый...”. Николай Григорьевич считает свою военную судьбу достаточно счастливой. Да, был контужен, тонул в Немане. Но по сути ни разу не был серьезно ранен. Хотя начал свою войну в 1941-м почти у границы, а в мае 1945 года, после разгрома фашистов в Кенигсберге, попал еще и на Забайкальский фронт и завершил свой боевой путь в Китае.

Домой он вернулся только в 1947 году. Было бы желание, и еще бы служил, но нашел понимание у командования. Одиннадцать лет в боевом строю - не шутка. А в мирной жизни ему тоже никто коврижек не заготовил. Помотала судьбина еще несколько лет. И семье досталось. Даже целину поднимать пришлось. Пахать, конечно, не пахал, но дома для целинников строил.

Только в середине пятидесятых осели Исайкины в Грамотеине. Устроился Николай Григорьевич на шахту “Инская”.

И в забое работал, и на поверхности. В семьдесят два года только отдыхать пошел. Восьмерых детей растили Николай Григорьевич и Лилия Николаевна. Всегда хозяйство держали, всегда работали, не покладая рук.

Сорок соток картошки, четыре поросенка, корова, гуси, куры. Хлопотно, зато дети были сыты. У Николая Григорьевича свой метод воспитания: “Люби детей, да не перелюбливай. Знай, когда ласкать, а когда и за ушко таскать”.

В ноябре 2004 года Исайкины отметили юбилей со дня свадьбы. Семидесятилетие. “Понравится сатана – лучше ясного сокола”, - балагурит Николай Григорьевич. Но тут же серьезнеет и рассказывает, какой молодой и красивой была его Лида в юности, как стойко переносила она жизненные тяготы, какой доброй женой и матерью была. Подхватить бы сейчас дорогую - да в загс. Да здоровье к праздникам не располагает.

Потеряла жена зрение, да и так неможется. Вот и приходится Николаю Григорьевичу хозяйство на своих плечах везти. До сих пор Исайкины корову держат. Две дочки живут в Грамотеине, не забывают родителей. Но привыкли отец с матерью на себя надеяться.

Когда у Николая Григорьевича спрашивают, как же им удалось столько лет прожить вместе, то и на этот случай старый солдат шутку припас.

А может и не шутка вовсе: “А мы с женой никогда вечером не ссорились...”

И снова смотрит с хитрым прищуром.

Григорий Исайкин прожил 98 лет. Сыну его последнему, прошедшему всю войну, в июне 2005 года 90 будет. Но он духом не падает, корову каждый день доит. На встречи ветеранские ходит и пляшет лучше всех. Петь тоже любит, но стесняется. Говорит, что голос нехорош.

А вот к танцам с детства неравнодушен. Да еще такими полузабытыми названиями козыряет: вальс-бостон, падеспань...

А еще мечтает Николай Григорьевич на шестидесятилетие Победы попасть в Москву. С 1945 года не бывал в столице, а ведь когда-то учился там. Уж очень поглядеть хочется, какая она, Москва, стала.

Остается добавить, что ратный труд ветерана отмечен орденом Красной Звезды, двумя орденами Отечественной войны, боевыми медалями, в том числе «За взятие Кенигсберга», «За победу над Германий», «За победу над Японией».

Автор: Л. ЛЕЗИНА.

Источник: https://veteranbelovo.ru/news/po-reke-pamyati.-isajkin-nikolaj-grigorevich.html