«Ах, война, что ты, подлая, сделала?» По нашей ленинградской семье война прокатилась с лихвой. Мы пережили жуткую и страшную блокаду, машина моего деда, работавшего шофером на Дороге жизни дважды уходила под лед, и он чудом оставался живым. Моя мама и ее сестры всю блокаду ежемесячно сдавали по 200 грамм крови, получая взамен бутылку «Кагора», которая тут же менялась на хлеб, мамин брат вернулся с войны полным инвалидом, на войне погибло и пропало без вести еще двое маминых братьев. Отец воевал на Ленинградском фронте, а в мае 1945 его батальон один из первых вошел в Прагу. Вернулся в Ленинград только в начале 1946 года, увенчанный орденами и медалями. Таким он для меня на всю жизнь остался. Молодым, красивым, защитником дома, семьи, Отечества. Моя героическая бабушка всю блокаду каким-то непонятным образом поддерживала наши тлеющие жизни, и благодаря ей у нас в семье никто не умер от голода. А 9 мая 1941 года в День Победы, она торжественно выставила на стол, на котором ничего, кроме черного хлеба, соли и вареной картошки не было, довоенную бутылку водки, которую купила в магазине в первый день объявления войны за Победу, и хранила ее всю блокаду и никто из семьи не знал об этом. А бутылка водки на черном рынке в Ленинграде во время блокады стоила месяца жизни. Помню до мелочей День Победы 1945 года, ликование всех жителей нашего шестиэтажного дома, слезы, радость, песни, салют и деда, который наливал в дореволюционные, необыкновенной красоты поющие хрустальные бокалы какую-то непонятную жидкость, выпивал со словами «За Победу» и со звоном разбивал их о стенку… Из двенадцати бокалов остался только один, как реликвия.