Когда началась война.  Алексею Касаткину  было 15 лет. Он и его сверстники стали  основной рабочей силой на селе,  а через некоторое время им суждено было стать солдатами. С начала войны прошло более  двух  тяжелых  лет.  13 октября 1943г. вышло Постановление Государственного Комитета Обороны «О призыве на военную службу призывников рождения 1926 г.», а уже в ноябре начался набор в армию юношей, которым к этому времени исполнилось 17 лет. Среди призывников  в д. Ольгино, оказались   Алексей Касаткин и его друг Сергей Жидков.  4 ноября 1943 г. им  вручили повестки  и направили в город Киров в 32-ой учебно-танковый полк в качестве курсантов. О том, как служилось курсантам различных учебных полков в военное время, можно узнать из писем Алеши Касаткина родным. Сохранилось 16 писем. Почти все они начинаются одинаково: «Здравствуйте, мама и дорогие сестры Поля и Фая. Шлю я вам горячий, пламенный привет и желаю всего хорошего в вашей  жизни», а заканчиваются письма подписью: «Ваш сын и брат Алексей Касаткин».

         Первое письмо написано 11 ноября, ровно неделя прошла, как Алексей попал в армию. «… сейчас мы находимся в городе Кирове. Нас распределили по частям, т.е. по командам. Я зачислен в танковый полк». Следующее письмо от 27 .11.1943г. наполнено новыми впечатлениями от армейской жизни. «…Живем хорошо и весело, имеется гармошка. На деньги иногда покупаю хлеба. Иногда задумаешься, неужели я в армии? Да, действительно. Неужели я долго не увижу родных, а может быть...Нет, я приду, и будем жить как прежде, даже лучше. А обо мне не тоскуй и не плачь, придет время, когда мы увидимся вновь». Последующие письма наполнены тоской о доме. "С Жидковым вместе, спим рядом, частенько ведем разговор о доме, и сердце заноет...". Жизнь курсантов была нелегкая. Вся страна работала на фронт, это было главным, учебные  части снабжались не достаточно хорошо. Это  видно из писем Алексея. Обмундирование, которое выдавали ребятам, было использованное. "Пишите, что ношу ли я свои сапоги, ношу. Давали мне сапоги, но я не взял, потому что они  промокают, а мои хорошие", "Обмундирование на нас БУ, то есть "бывшего употребления...". Зима в Кирове была суровая, поэтому    ребята-курсанты  мерзли. Но больше всего молодые солдаты страдали от недоедания, т.к. кормили их неважно, и постоянно хотелось есть.

       Отец воевал  на фронте, и  Алеше очень хочется, чтобы отец узнал, что он тоже стал солдатом.  Он  рассказывал   о  боевой подготовке, как учились стрелять из карабина, как приняли воинскую присягу, как увидел впервые настоящего генерала. Увидеть настоящего генерала, какая удача, есть чем похвастаться перед своими товарищами. Письмо от 19.041944г., адресовано отцу.  С ним Алеша  откровенно делится своими трудностями. Из этого письма еще раз видно,  с каким  уважением сын относится к отцу: " В первых строках, дорогой папа, спешу тебе сообщить, что только вчера вечером пришли с полигона, стреляли из самоходных орудий. Говорят, что до 1-го мая будут экзамены, … а там переведут в маршевый дивизион…пожалуй, скоро тронемся на Запад…". Наступил май. Учеба заканчивалась, шла подготовка к отправлению курсантов на фронт. Теперь Алексей   уже не тот юнец, который, только что покинул дом, а повзрослевший, переживший немало испытаний парень, который завтра станет фронтовиком. В последнем письме  из Кирова. он писал о подготовке к отправлению на фронт.  Вчерашним курсантам  учебных частей предстояло пополнить ряды наших полков и дивизий, чтобы нанести последний удар по фашистам.  

     Прибывших на фронт юных солдат определили в состав экипажей самоходных артиллерийских установок САУ. Касаткина А.В. зачислили в 1433 самоходный артиллерийский Новгородский Краснознаменный полк 67 армии на III Белорусский фронт. В августе  1944г. войска фронта вели  бои на территории Эстонии. 10 августа 67 армия перешла в наступление на город Тарту с целью уничтожения крупной немецкой группировки. В первых же боях Алексей Касаткин получил боевое крещение. Их самоходка была подбита, командир погиб, наводчик тяжело ранен, сам Алексей тоже был ранен в руку, но, очевидно, не сильно. Сохранились два письма от14.08.1944г. Эти письма написаны на почтовых карточках, одна из которыхнемецкая. Вот что мы узнаем из его письма. «... Жив, здоров, есть правда, ранение в правую руку, но оно безопасное.Через несколько дней я снова буду громить фрицев, ранение — осколочное.Машину нашу вывело из строя, дадут новую... Нахожусь сейчас на отдыхе с механиком-водителем, а наводчик ушел вгоспиталь в далекий тыл. Командира похоронили. Остались двое с механиком- водителем...». Вот так буднично с грустью он пишет о своих военных делах. В другом письме он писал: «Первым долгом сообщаю,  что я жив и здоров... Питание хорошее, кушаем белый хлеб, сливочное масло и курим трофейные сигареты...Участвую в боях с немецкими оккупантами. В настоящее время находимся на отдыхе в распоряжении штаба армии. Немец не терпит нашего удара и бежит, а мы догоняем и добиваем. Захватываем трофеи: шоколад, конфеты и т.д. В общем, жизнь наша быстротечна и извилиста как река, то сохнет, то прибывает, а то стоит на одном уровне без всяких изменений. Есть уже товарищи убитые и раненые, но наши,  из Сосновского р-на еще пока нет...». 25 августа соединения 67 армии освободили город Тарту. Об этом молодой боец с гордостью пишет: «Мама, вы, наверное, читали приказ товарища Сталина о взятии города Тарту, в котором он писал, что в боях за этот город отличился наш артполк майора Салъкова...»

     Вот так взрослели наши ребята. Всего лишь несколько боев и Алексей Касаткин  - боевой солдат, который уже достаточно «понюхал пороха», ему пришлось хоронить друзей. Он опьянён победами на фронте и рад, что  с ним воюют и его земляки из Сосновского района. Ну,  кто может быть ближе и роднее чем земляки, ведь с ними связано самое дорогое - малая  Родина.

    Я обратила внимание на  следующие строчки: « ... Хочется знатъ, где находится папа...». Он  не получал письма из дома, поэтому не знал, где воюет отец.  «Писем от вас ждал, ждал, не дождался, а в настоящий момент и не жду, так как я и весь наш старый состав  переведен  в другой самоходный полк, а поэтому адрес изменился… ».

     Освобождение прибалтийских республик давалось огромной ценой.  Письмо от 29.09.1944г. танкиста Алексея Касаткина. Оно - необычно. Это самое длинное, самое счастливое письмо и... последнее. «Здравствуйте дорогие и родные Мама, Поля и Фая... Сегодня утром получил от вас письмо, т.е. от Фаи. Эх,  я и обрадовался, представьте себе,  первые письма получил на фронте... Перечитывал несколько раз с наслаждением...». Пять месяцев Алексей  не получал писем от родных и ничего не знал об их жизни. Наконец- то он узнал, где  отец  воюет.

  «... Мама наша часть первая вышла или вернее достигла берега Балтийского моря. Я умылся морской водой, перекрестился и вспомнил Ваш наказ».  «В настоящее время нахожусь на исходной позиции в Латвийской ССР. Из истории Великой Отечественной войны: «Развивая наступление к 26 сентября войска 2-го и 3 Прибалтийских фронтов отбросили врага на оборонительный рубеж, прикрывавшийРигу с севера и Востока и вышли к Рижскому заливу».

«... Пишу это письмо под разрывами немецких снарядов и пуль, пишу в машине, а товарищи танкисты у костра. К вечеру поедем прорывать вражескую оборону...» Бои, постоянные бои ... как нелегко давалась победа. Ни в одном письме я не нашла таких чувств к  близким. То ли это навеяно полученными письмами из дома, то ли это страшное предчувствие. «Дорогие и милые, мама, Поля и Фая, обо мне не беспокойтесь, может мы с папой и вернёмся, тогда уж заживём по- новому, счастливо».  И,  наконец: «...Мама, Поля и Фая. Прошу, только забудьте,  какие я вам делал огорчения». Это письмо написано 29 сентября, а позднее,  отец узнал адрес Алексея. Из воспоминаний сестры: « Били фашистов с отцом рядом, но не знали этого. Письма ходили очень плохо. Оказалось,  воевали очень близко. Отец поехал в д. Путнини, где стоял полк Алексея. Но встречи не произошло. Он приехал в тот момент, когда танкисты готовились к наступлению. Стоял ужасный гул от рёва моторов. И среди танкистов он заметил Алексея, тот садился в машину. Больше отец его не увидел». В ночь с 5 на 6 октября самоходки пошли  в наступление на Ригу. Тысячи советских бойцов были убиты и ранены на подступах к Риге. Среди погибших был и   паренек из д. Ольгино,  Алексей Касаткин. Его самоходка подорвалась на мине,  и молодой танкист сгорел заживо. Когда мать Алексея получила его последнее письмо, сына уже не было в живых, А потом пришла похоронка, где сообщалось: «Ваш сын Касаткин Алексей Васильевич погиб 6 октября 1944г, и похоронен с отданием воинских почестей в Латвийской ССР. дер. Путнини.  А потом пришел еще один треугольник  от друга Алексея, земляка из Правдинска Михаила Епифанова. В своём письме он сообщил о гибели друга: «ваш сын сгорел в машине, не доезжая до Риги, 30 километров»,  и как мог,  попытался успокоить мать друга. Никакому описанию не поддаётся горе матери.  Трудно представить, что она чувствовала, когда читала вот эти строчки: «... Дорогие мои, Поля и Фая, прошу вас,  забудьте,  какие я вам делал огорчения...». Это были не только слова прощения, но и прощания.

    Отец вернулся с фронта. Спустя несколько лет он посетил братскую могилу в д. Путнини в Латвии, где похоронен его сын. Он возложил цветы на могилу и высыпал на неё горсть ольгинской земли. Тяжело смириться с мыслью о гибели Алёши. На фронте он был всего 3 месяца. Это был удивительный человек, заботливый сын, любящий брат... А главное он жил, думал, любил, чувствовал... В один момент всё оборвалось. Оборвалось тогда, когда впереди была целая жизнь, такаяпрекрасная. Последние строчки его последнего письма: «С лесов уже листва падает и прямо мне в машину, уже по ночам холодно...».

     Ему не суждено было встретить победу, увидеть родных,  побывать дома. А как он об этом мечтал.     «Мама, я прошу вас , сохраните свою жизнъ до моего прихода. Может,  я ещё и останусь жив и вернусь домой».

Наталья Гусева