Что довелось испытать отцу на передовой, знал только он сам

Минуло пятьдесят пять лет со дня смерти моего отца Кекишева Василия Александровича. Лишь с его уходом я, тогда ещё школьник, понял, как много потерял в своей жизни. До этого герои в моем понимании были больше книжные, а то, что в нашей деревне живут настоящие фронтовики – участники боевых действий, в том числе и собственный родитель, осознавалось не в полной мере.

Родился отец в 1907 году в деревне Никифоровской Волосовской волости Каргопольского уезда. Закончил местную школу, работал в своём хозяйстве. Вместе с родственниками помог построить новый дом старшему брату Алексею. Начинал возить лес и для собственной избы, да возвести её не успел, так как в округе приступили к организации колхоза. Со строительством личного было покончено.

В 1930 году отец женился, сосватав девушку из соседней деревни – Ольгу Тимофеевну Зуеву. Жить её привёл в родительский дом. Через год у них появился первенец – сын Николай, а ещё через год второй сын – Борис. Работали молодые супруги на пару в колхозе, по двенадцать – четырнадцать часов. А с ребятишками сидела бабушка – мать отца – Мария Васильевна. Несмотря на то, что на иждивении были совсем маленькие дети, главу семьи призвали на военные сборы. После нескольких месяцев воинской подготовки, как военнообязанного, направили в лесопункт за Конёво. Поработав там, он через какое-то время стал десятником, и его взяли на постоянное место (в просторечии тогда говорили: - «оформили в кадру»).

Через полгода отец перевез в лесопункт свою семью со всем хозяйством. Вместе с ним выехала и семья брата Алексея, так как жизнь в колхозе совсем не радовала. Кадровым рабочим в лесопункте выдавали спецодежду, платили хоть и небольшие, но реальные деньги. Отец с братом много работали и этим обеспечивали семьи. В магазине лесопункта появились товары без талонов, казалось, что всё налаживается в лучшую сторону. Но в мире давно уже было неспокойно, шла Вторая Мировая война. В ноябре 1939 года начался вооружённый конфликт СССР с Финляндией, в первые же дни отца мобилизовали.

В нашем семейном альбоме хранится нечеткая фотография 1940 года, где он запечатлён вместе с сослуживцем. На обоих военное обмундирование 20-х годов: длиннополые потёртые шинели, перехваченные в талиях ремнями, на головах будёновки, на ногах обмотки и короткие ботинки. Экипировка бойцов Красной армии была очень неважной. Морозы же в ту зиму выдались суровые. Воевал отец стрелком, с магазинной винтовкой «Мосина» (принятой на вооружение Русской императорской армии в 1891 году).

Ему, можно сказать, повезло: после ранения и лечения в санчасти он дослуживал на пекарне. С его слов я запомнил, что в санчасти лежало больше обмороженных, чем раненых. Мама же моя вспоминала о том времени, что семьям участников боевых действий в первую очередь лесопункт выделял продукты и материал на пошив одежды.

Финская закончилась в марте 40-го, а отца задержали на службе до августа. Вернувшись домой, он опять стал работать десятником. Спустя девять месяцев советских граждан потрясло известие о начале Великой Отечественной войны. На страну вероломно напала фашисткая Германия. Отца, как участника недавних боёв, сразу же призвали на передовую, на Карельский фронт (удивительно, но годы спустя свою срочную службу мне довелось проходить в тех же местах).

Семья наша пожила в лесопункте ещё недолго. Льготы жёнам фронтовиков быстро отменили. Детей надо было как-то поднимать на ноги, поэтому мать приняла решение вернуться в деревню. Хорошо, что до этого времени ей удалось сохранить корову-кормилицу. Колхозное правление выделило лошадь с телегой, на ней и перевезли небогатый домашний скарб. В колхозе дела всем хватало, в том числе и десятилетним ребятишкам. Чтобы заработать лишний трудодень, даже бабушка Маня трудилась по мере сил, а ей было уже за семьдесят лет. На долю мой матери, как и многих других женщин её поколения, выпало немало лишений, но трудности не сломили характер, наоборот, научили ценить каждый прожитый день. После войны ей была вручена медаль «За доблестный труд в Великой Отечественной войне 1941-1945 гг.».

Что довелось испытать отцу на передовой, знал только он сам. Ничего лишнего впоследствии родным не рассказывал. В первый год войны числился наводчиком пулемета. В июне 1942 годы получил ранение в грудь, был вывезен в Коношу. В госпитале его продержали два месяца. Вспоминал, что солдаты, находившиеся на лечении, радовались каждому кусочку хлеба. После госпиталя ему присвоили звание сержанта и назначили командиром стрелкового отделения. В 1943 году он вновь получил ранение, теперь уже в живот. Опять два месяца госпиталей в Мурманской области, но всё же поправился. За время войны отец был награждён медалями «За отвагу», «За оборону Советского Заполярья», «За победу над Германией в Великой Отечественной войне», ещё хранил благодарность Верховного главнокомандующего Сталина за освобождение норвежского города Киркенес.

Вернулся отец с войны осенью 1945 года. Его сразу же назначили бригадиром в колхозе. В деревне в ту пору во всём была разруха, за четыре года военного лихолетья наступило полное разорение. Люди кое-как выживали за счёт собственных земельных участков. Хоть война и закончилась, но налоги не уменьшились: большинство продовольствия приходилось сдавать государству. Родители вспоминали 46-й и 47-й годы как крайне голодные. Мать с отцом рассказывали, что в тот период колхозники посеяли привозной ячмень, но ничего не взошло. Начались разбирательства по делу. В райцентр с утра вызвали председателя, отца и агронома, а ночью в деревню возвратились только отец и агроном. Председателя арестовали и осудили. Он два года отсидел в Липово, а когда отпустили домой по болезни, сразу умер. Деревенские очень жалели бывшего руководителя колхоза, тем более, что он был местный.

Второй похожий случай произошёл в конце пятидесятых, я тогда уже подростком был (после войны родители к двум уже почти взрослым сыновьям родили дочку Катю и меня – сына Володю). В колхоз для посадки привезли воз кукурузных початков. Мы, северные ребятишки, впервые увидели такое чудо, очень нам понравилось их грызть. Самый худенький из пацанов подлезал под стену гумна, выкидывал сразу по нескольку штук. Хорошо, что за этим делом мы ни разу не попались! Весной бригадир организовал всех от мала до велика втыкать зёрнышки кукурузы на поле. Потом ходили пропалывать сорняки, но лето было холодное, и из посаженного почти ничего не выросло. Как говорится «от уха до рыла» всходы получились. Поздней осенью отца и ещё двух человек вызвали в Конёво, и, видимо, очень доходчиво объяснили им, как надо заниматься кукурузой (не будете садить – будем сажать вас, или наоборот). Приехали отец с односельчанами на второй день, мягко говоря, удручённые. Собрались у нас в доме, стали пить спирт (прикупили в магазине в райцентре). Пили и не пьянели. А мама угощала всех без укоризны, да радовалась, что их домой отпустили. Сутки до этого места себе не находила.

Семнадцать лет отец проработал бригадиром. У нас в доме часто собирались соседские мужики, они с придыханием вспоминали случаи на передовой. Как много они могли нам, мальчишкам, рассказать. Жаль, что мы их тогда не очень внимательно слушали. Особо приглашать и чествовать фронтовиков стали лишь после 20-летия Победы. Отец не дожил до этих дней (и до пенсии целых два года), не получил никаких почестей. Вернулся как-то раз поздно с работы (ездили на тракторах за соломой, рвали её мерзлую вилами), дома весь вечер держался рукой за грудь, где сердце. А утром, встав с кровати, начал на моих глазах заваливаться на лавку, и всё…

Жить моему отцу довелось в суровое время, но прожил он свою жизнь достойно, вероятно ради будущих своих десяти внуков и двадцати правнуков!

                                                                                                  Владимир Кекишев, г. Каргополь, 2020 год