У моего прадеда, Кириченко Даниила Максимовича, было четыре сына, все они прошли через войну. Старший Иван - пропал без вести, был защитником города-героя Севастополь, а до войны художником в студии старого грека г. Феодосии. Следующий - Сергей - был танкистом. На него трижды приходили похоронки, но прадед никогда их не брал и оказался прав, Сергей вернулся. А моего деда звали Павлом. Война его застала в Западной Украине г. Млын, где он проходил срочную службу и по осени собирался дембилизоваться. Младшего звали  Анатолий. Его призвали, когда уже был освобожден г. Очаков. Освобождал город-герой Одессу. После войны работал закройщиком верхней мужской одежды в самом знаменитом на всю Одессу ателье "Белая акация", страстью было море, на своей яхте прошел и Чёрное,и Средиземное, был в Мраморном морях. Мечта моего деда - стать художником, как старший брат, но в жизни он был отличным камещиком, штукатуром и печником. Для души рисовал, в основном морские пейзажи. Очень часто его приглашали принять участье в конкурсах народного творчества. До сих пор храним грамоты и памятные подарки. В танцах у него не было равных. Дед был строгим, но справедливым. Про войну рассказывать не любил. Знаю, что отступали через Белую Церковь до Сталинграда. Как переправились через Волгу не говорил. Знаю, что от Сталинграда до Берлина прошел вместе с лётным полком. Чинили самолеты, подвешивали боеприпасы и ждали возвращение летчиков. Был забавный случай уже на территории Чехии. Ребята их направили к разрушенному особняку.Пошел мой дед и Коля-сибиряк. Дедуля у меня маленького роста и очень шустрый, а Николай высокий и крепкий. Подсадив деда к окошку в полуподвал, Николай ждал его у входа. Когда вошли в подвал особняка, выяснили, что закрома хранят множество бочек с вином. Набрав на весь полк, пошли обратно. Прийдя в расположение узнали о налете, что много ребят погибло, погибшими считались и они. Пришлось посидеть на губе. Всегда говорил, что не знает причин, почему именно он выжил, ведь рядом падали и гибли лучше него. Мне ни разу не пришлось усомнится в его словах, прожила я уже сорок семь лет. Мы Вас очень любим, спасибо!