Мой Отец, Кириллов Петр Павлович, в девятнадцать лет, но уже ветеран финской компании (в первый день прибытия на фронт, ускоренный выпуск из Ташкентского пехотного училища в январе 40-го, обморозился до полусмерти и попал в госпиталь в Ленинграде) с весны 40-го служил в должности командира взвода курсантов Смоленского стрелково-пулеметного училища (ССПУ). После выпуска курсантов в середине июня 41-го, стал комвзвода курсантов первого курса, с которым 26 (27) июня оказался в обороне севернее Минска в составе 64-й сд. Рота, в которую входил этот взвод, на начало войны была в полевом лагере этой дивизии и вместе с ней убыла на фронт.

Взводу нарезали кусок обороны – проселочная дорога, справа и слева заболоченный лес. Ему придали соракапятку с расчетом с весьма странным боекомплектом – десяток бронебойных снарядов и два десятка холостых.

Курсанты вырыли окопы полного профиля и стали ждать врага. Связь с соседями, они были в нескольких километрах, осуществлялась посыльными. Впереди, перед окопами, сидели наблюдатели с полевым телефоном. Несколько курсантов были в тыловом охранении. Все в соответствии с Боевым уставом того времени.

Ждать врага пришлось не долго. Вечером, в день после занятия обороны, на дороге показался дозор немцев на двух мотоциклах. Отец приказал их пропустить, а тыловому охранению – уничтожить врага. Что и было сделано. Из четырех немцев на мотоциклах один остался живым и невредимым. Попал в плен. О его судьбе расскажу позже.

Минут через десять, после этого, на дороге появился легкий танк, а за ним два БТР с бойцами – усиленный мотострелковый взвод немцев. Без команды сработала сорокапятка. С третьего выстрела артиллеристы смогли заклинить башню танкетки. Из БТРов, после первого выстрела пушки, посыпалась пехота. Как раз в месте расположения наблюдателей. Их немцы перебили сразу… Артиллеристы выбили передний БТР, но уже без пассажиров, и снаряды у них закончились. Дальше они стреляли холостыми!

Немцы были вооружены винтовками. БТРы – пулеметами. Курсанты – винтовками Мосина. Пулемета во взводе не было. Те, что были на мотоциклах, в ход у наших не успели пойти.

Бой длился минут двадцать. Немцы потеряли человек десять и, забрав раненых с поля боя (что делает им честь), слиняли на оставшемся БТР вместе с танкеткой в обратном направлении.

Наши потери: три курсанта из передового наблюдения. Их похоронили на месте боя.

А после похорон своих товарищей, пленного немца курсанты просто растерзали на части. Правда, перед этим фашист успел плюнуть в лицо моему Отцу и орал, что русские - свиньи. И умер с этими словами. Фашистким безымянным героем.

Через пару дней сидения в окопах Отец понял, что что-то идет не так. Нет снабжения, нет связи, нет врага. Посыльные не возвращаются. Это потеря еще трех курсантов. Со стороны соседей посыльных нет. Один из крайних посыльных вернулся и доложил, что везде, где он был - немцы. Наших нет.

Девятнадцатилетний лейтенант принимает решение: сломать пушку и всем идти на Север с передовым и тыловым охранением. Установил сигналы связи. И… пошли.

Отмечу, что порча оружия – это уголовное преступление. По тем временам – расстрел. Надо было иметь мужество отдать приказ на уничтожение исправной пушки.

Им повезло. Через сутки этот взвод снова влился в остатки 64-й сд. Потрепанная в боях дивизия отступала в окружении к Смоленску. Передвижения осуществлялись ночами в лесах и под бомбежками. В первых числах июля штаб дивизии установил связь со штабом фронта. Оттуда пришел приказ откомандировать курсантов военных училищ в Смоленск. Он был выполнен.

Как Отец со своим взводом оказался 6-7 июля в Смоленске, я сейчас помню. По его рассказам помню, что при прибытии в город он руководил посадкой своих подопечных в теплушку и в этот момент на жд станцию состоялся массированный налет бомбардировщиков немцев. Осколками бомб был выбит расчет счетверенного зенитного пулемета, стоявшего недалеко от эшелона. Отец встал вместо зенитчиков. Взрывом фугасной бомбы его контузило так, что очнулся он только в Сарапуле…

На этом его война закончилась. Из училища он попал волею судеб вместо Курской дуги, куда его отправили вместе с двумя другими добровольцами из училища в Сарапуле, преподавателем тактики курсов переподготовки политработников в командиры в Москве. Те двое погибли в первый день, после прибытия на фронт.
Дальнейшая история жизни моего Отца не имеет отношения к теме этого форума.

…Помню, спросил в его в своем детстве:

- Папа, а сколько ты убил фашистов?

- Двух или трех. Двух точно.

Если бы каждый командир или боец РККА в июне 41-го убил двух фашистов, то война бы закончилась в нашу пользу к июлю этого же года.