Боевой путь

В июле 1941 года стали учить молодежь военному делу: изучали мат-часть, строевую подготовку, винтовку, ручной пулемет. На эти занятия ходили по вечерам после работы за 10 км.в Уфтюгу.

7 ноября 1941 года пошёл Михаил по повестке на оборонные работы в Грязовецкий район Вологодской области. Рыли там противотанковые рвы 7 метров шириной и 3 метра глубиной, все поля ископали.

Вот однажды прилетел самолет – немецкий разведчик, люди в панике кинулись кто куда, кто в деревню побежал. А старики велели ложиться на дно рва и лежать. А самолет сделал снимки местности и улетел, не открывая огня.

Пожилые мужики рубили землянки и блиндажи, а молодые парни долбили землю лопатами. Снегу там мало, и земля промерзала на метр в сильные морозы 1941 года. Потом строили проволочные заграждения – надо было вбивать колья на метровую глубину: разводили огромные костры, штук десять ломов клали в огонь, как накалятся докрасна – бурят ими землю для кольев. У Михаила от такой работы заболела рука, опухла. Обратился в санчасть – перевели на «легкую» работу – кидать землю лопатой, а рука все не проходит, но надо было работать. Когда немного полегчало – снова стал ломом орудовать.

И вот, неожиданно 4 февраля 1942 года приходит приказ – прекратить работы. Весь каторжный труд оказался напрасным. Эти рвы на полях до сих пор видны.

Люди стремились поскорей попасть домой: отощали, выбились из сил, завшивели, обморозились. Особенно тяжело приходилось старикам, те вовсе обессилили. А поезда для вывозки людей не дают. И вот кто помоложе решились идти домой пешком по Устюжскому тракту. Добирались дней 20. В дороге сильно не голодали: в сельпо отоваривали карточки, давали по 400 гр. хлеба, но иногда приходилось и милостыньку просить, но и подавали. Сложнее дело обстояло с ночлегом. В дома ночевать не пускали из-за вшей, так они просились в колхозные конторы, тут уж не отказывали. В Нюксенице даже обедали в столовой. На обед были соленые грибы. Сколько стариков не дотянули до дома, сколько уже дома поумирало!

Отдохнуть дали всего недельку. Потом повестка на лесозаготовки в Кваськово, возил там лес. А деньги за этот спецзаказ получил Михаил Иванович через 5 лет, уже после войны.

В мае 1942 года– на приписку, в сентябре – повестка, и в октябре 1942 года Михаил призван на фронт (в 18 лет). Сначала в Вологде короткая учеба военному делу, а в 43 году – на Карельский фронт в Кандалакшу, потом на передовую - на станцию Масельская. Там и вступил Михаил в комсомол. Сначала стояли в обороне, все болота там проползали. 22 июня 1944 года прорвали оборону на Масельскую. Сколько там полегло парней! Воевал в пехоте в составе 65 морской бригады.

Сначала довелось воевать с финнами.  Много вреда они наделали, сколько солдат положили! Наша пехота доходила до финской границы и даже переходили границу на 40 км, но силы были на исходе, а финны получили подкрепление, и наши оказались в окружении. Тут Михаила ранило осколком финской гранаты в руку и ногу, но, к счастью, кость не задело.

Из окружения выходили группами. В их группе было 13 человек, выводил лейтенант, у него была карта и компас, это их и спасло, а так из карельских болот не выйти. Шли без пищи, питались ягодами. Однажды наткнулись на финнов, они строили оборонительные укрепления и не заметили солдат, а те еще прихватили 2 финских рюкзака в надежде разжиться харчами, но хлеба в них не было. Из окружения вышло только 4 человека с роты.

Позже начальник особого отдела очень дотошно расспрашивал Михаила, как он вышел к своим, запутывал его, первым делом спросил, где его комсомольский билет. А билет Михаил всегда носил в нагрудном кармане гимнастерки: раз не бросил  билет – его больше не тревожили.

Когда закончили с финнами, привезли в Польшу, тут прорывали оборону на Мазурских озерах, и там полегло немало. Дали пополнение из партизан освобожденных Украины и Белоруссии. После прорыва на Мазурских озерах – отправили на Кенигсберг.

Под Кенигсбергом Михаила очень тяжело ранило 12 февраля 1945 года от самоходной немецкой пушки «Фердинанд». Лечился 2 месяца и 2 дня в Каунасе в госпитале. Еще бы надо лечиться и лечиться, но всех выздоравливающих в апреле 1945 года отправили в Пилау, этот порт был еще не взят. А рана еще долго болела, но раз в строй попал – не спрашивают. Здесь, под Пилау, был последний бой Михаила Колмогорцева за эту страшную войну. Вывели их под Кенигсберг. А в Латвии еще долго не сдавалась немецкая группировка, и пехоту хотели уже ночью перебрасывать на подкрепление. Была погружена артиллерия, обозы, но всех подняли радостным сообщением об окончании войны. Все высыпали на улицу. У штаба дивизии уже салютуют, молодые торжествуют, а старики ревут, что живы остались, ведь у всех семья дома.