Своего отца я помню смутно: была еще слишком маленькой. А вот о том, как увозили мобилизованных от их дома в 1941 на 3-х телегах и как женщины провожали их плачем, запомнилось. Может, потому, что и людей на проводах было много, и страшно все это было: почему все мамы вдруг заплакали.
У нас в семье было уже четверо детей, мать ждала пятого ребенка, родилась потом тоже девочка
Но я очень хорошо помню содержание писем отца с фронта, потому что читала их мама нам много раз, мы их просто наизусть знали.
А главное воспоминание – это, когда в дом почтальон принес похоронку. В деревнях каждая похоронка в любой дом была общей скорбью всех жителей деревни. К осиротевшей вдове и к детям сбегались все, кого опалила война, общим плачем и причитаниями люди как бы облегчали участь только что осиротевших.
В нашем доме тогда собрались жители почти всей деревни, плач и горе были всеобщими, мать и старшая сестра плакали до обморочного состояния. Да и как не плакать, война подходила к завершению, первые ранения отца были излечены, все надеялись, что скоро он вернется домой. Шел 1944г, до победы остались считанные месяцы.
Осиротевшая наша семья выживала вопреки всем бедам и горестям все-таки выжила. Уже много позже три моих сестры побывали на месте гибели отца, постояли там и положили цветы к братской могиле “Слава героям”, где вместе с их отцом было похоронено еще 38 воинов, защитников родины.