Эта история, как и множество других, рассказывает о непростом пути человека к Богу. Она начинается в Крыму, в городе Евпатория, на центральной улице «Революции № 37», в белом уютном домике, где двор выходит прямо на золотистый пляж побережья Черного моря, у молодой пары Петра и Прасковьи родилась дочь, которую назвали Лидией.
Глава семейства решил побывать у себя на родине в Курской области, где жил до армии, домик он сдал друзьям, заключив с ними небольшой договор. Но из путешествия семья вернулась на 2 недели позже, накануне Великой Отечественной, тогда уже начали бомбить. Те кого они считали друзьями, воспользовавшись военным положением отказались освободить дом, так что семья осталась на улице. Отца забрали на фронт, а мать с ребенком поехала жить к дальним родственникам в село Красное, которое три года находилось в немецкой оккупации. Прасковья или как ее ласково называли Паша работала на нескольких работах, зарабатывая на кусок хлеба для себя и дочери. Ей было очень тяжело. В 44 на мужа и отца пришла похоронка, а маленькая Лида слегла с тяжелой, непонятной болезнью.

Только дожив до глубокой старости и оборачиваясь назад, я складываю фрагменты моей биографии и вижу, что Он «…предопределил меня от начала создания мира, чтобы быть Его дитем».
Мать моя работала в городе Евпатория на ткацкой фабрике. Все время была стахановкой. Отец служил в армии здесь же в Евпатории (Крымская область). 14 октября 1938 года они заключили брак, а через год родилась я – дочь Лида. Родителям дали небольшую комнату по центральной улице «Революции № 37», двор выходил прямо на море. После того как отец, отслужил в армии еще дополнительный год, мы решили посетить свою родину: папа – Курскую область, мама – Полтавскую. Жилье по договору оставили другу. Но вернулись на 2 недели позже и накануне Великой Отечественной Войны остались без жилья. Тогда произошло событие, которое рвется из сердца никак иначе, как только стихами.

В городок на море вернулась семья:
Военный отец, мать и малое дитя.
Без квартиры, вещи в багаже,
Началась война – бомбили уже.

Отец ушел на фронт воевать,
Мать с дочкой в село его ожидать.
В сорок четвертом пришло письмо с фронта,
А в нем на отца и мужа похоронка.

Это было тяжелое время!
Три года продолжалось немецкое бремя,
Наконец село Красное освободили,
Где на квартире мать с дочкою жили.

Горе одно не приходит в дом:
Заболела дочка, горела огнем.
Фельдшер диагноз установил
– Больше греть горло предложил.

Не распознал сельский фельдшер,
Что болезнь другая была,
Греть горло было нельзя
И хлынула кровь изо рта.

Испугалась мать за жизнь дочери,
Нужно срочно в больницу ехать на лошади.
К председателю побежала домой,
«Дайте лошадь» – просила с мольбой.

«Ведь колхозное бремя я с вами несла,
Не искала, где легче, а там, где нужна.
Пусть не колхозница я – помогите в беде
Гибнет дитя – все верну вам в труде».

Отвечал председатель: «Вам колхоз – не собез!»
«Муж мой погиб, неся воинский крест
Дочь – все, что осталось, но и ее лишаюсь!»
– «Нет. Вы случайно здесь оказались!»

Была прохладная, ранняя весна.
Пятилетнюю малышку, на спину уложила,
Одеяльцем теплым накрыла.
И девять километров до больницы несла.

Шла, она, слезы глотая,
Сама от усталости, еле ступая.
До городской больницы дошла.
Ее огорчили: «Поздно дитё принесла».

«Диагноз болезни – дифтерия
И горло греть нельзя было.
Сыворотка не помогла – умирает она
И ничего уже сделать нельзя».

– «Помогите, одна остаюсь я».
Пожимают плечами врач и сестра:
– «Делаем все, но синеет она».
– «Не должна умереть дочь моя!»

Просила пить, но вода не проходила.
Мать пошла за водой и к Богу возопила:
– «Господи! Если ты есть, спаси дитя мое,
У меня нет никого роднее ее».

Словно камень на сердце матери лег
И закат красным заревом лица обжег.
– «Не уходи» – дочь она тормошила,
– «Не умирай, я ведь Бога просила!»

В отчаянии от больных узнала,
Что в районе воинская часть стояла
И женщину – военного врача
Помочь больному привозили сюда.

– «Мамаша, бесполезно ее беспокоить и звать,
Ваша дочь умирает, не станет врач помогать.
На фронт их отправляют дня через два».
Но надежду женщина оставить не могла.

Здесь кучер был, который лекарства возил,
Привести врача его умоляла изо всех сил.
Сердца людей так чудно Бог расположил,
И через несколько часов фельдшер прибыл.

«Попробуем разрезать – может, все получится,
Потому что смерть над ней кружится».
– Предупредила врач после совещания
И наступила пора ожидания.

После операции дышать начала дочь
И не наступила для нее смертная ночь.
На коленях, мать две недели без сна,
Прочищала в горле трубку сама.

Так с Божьей милостью и любовью
Спасли дитя, истекающее кровью.
Об операции в газете написали,
Но статью и имя врача затеряли.
Я – то дите, теперь уже седая

Пишу об этом, понимая,
Что жизнь дала мне дважды мама,
Пером гусиным горло прочищая.