В мае 1942-го Екатерину и других девчонок из Калачинского района направили на курсы медсестер в Омск, а потом сразу определили в 308-ю гвардейскую стрелковую дивизию (на фронте ее называли Сибирской) под командованием Леонтия Николаевича Гуртьева.

Изначально в военкомате говорили, что девчонок отправят на восток страны для работы в госпиталях, а поезд, на котором должны были ехать будущие солдаты и медсестрички, уходил на запад... На перроне молоденькие семнадцатилетние девчонки, толком не понимая, что их ждет впереди, успокаивали плачущих родных. Катю к поезду приехала провожать мать Ксения Тарасовна. Как и многие другие женщины, отправлявшие на фронт своих близких, она не знала, какой будет эта война, но чувствовала лихолетье сердцем. Какими словами передать душевную боль женщины, бежавшей вслед за поездом и не плачущей — слёз уже не было, а кричавшей от бессилия что-либо изменить, провожая не по своей воле родного ребенка — дочь — в страшную неизвестность, на верную смерть.

Фронт встретил Катю жестоко, не давая возможности оглядеться. Из вагона — на передовую. Не оказалось там сапожек по ноге и юбочек для девушек, не довелось послушать патефон, как показывают в некоторых фильмах про войну. Гимнастерка, шинель, сапоги на 3–4 размера больше и пилотка, которая при каждом кивке падала на глаза, потому что на мужчин была рассчитана. Месяцами солдаты не видели жилого помещения, было такое, что и летом, и зимой спали под открытым небом, а про вшей и говорить не приходится, их размеры и количество «на единицу площади» отражали суровую бытовую реальность. Катя, по-фронтовому Катюша, прошла Сталинградский, Белорусский, Брянский фронты. За плечами девчонки остались Сталинград, Курская дуга... Пережившие этот кошмар — уже герои!

9 сентября был первый страшный бой на станции Котлубань под Сталинградом. Увиденное ломало жестокостью сердца и души взрослых сильных мужчин, а назавтра, 10-го числа, Катюше исполнилось только восемнадцать. О дне рождения она не вспомнила, до того ли тогда было, зато навсегда осталось в памяти лицо незнакомой девушки, которую ранило в тот день, а потом ей ампутировали ногу. Эта жестокая действительность не укладывалась в голове. И снова бой. И приказано «стоять насмерть». И они выстояли! Ценою своей жизни каждый солдат защищал, но не огромную страну, а кусочек неба над родным домом, акации в огороде над рекой, улыбки детей. Все это и называется емким словом Родина.

Потом был ужас под названием Сталинград — груды руин и человеческие смерти... Подруги Нина Дрига и Валя Воробьева пошли за ранеными и наткнулись на фашистов. О судьбе Нины ничего неизвестно до сих пор, а Валя прошла немецкий плен. После освобождения она и радовалась, и плакала, не веря в собственное спасение.

Переправа через Волгу на десятки лет осталась в памяти Екатерины Семеновны жутким человеческим криком. Через реку нужно было переправить стариков и детей. Собрали всех, разместили на барже, которую сопровождала подруга-медсестричка Маша Тресковская. Берег остался далеко, когда налетели немецкие самолеты. Они начали бомбить баржу, где были беспомощные старики и дети. Душераздирающий крик слышался над рекой; те, кто был на барже, гибли на глазах у солдат, стоявших на берегу и бессильных чем-либо помочь... От безысходности люди на берегу затыкали уши, чтобы от этих криков не сойти с ума. Каким-то чудом тогда спаслись несколько человек, в том числе и Маша. Посеребрила седина виски после этих событий.

Смерть подстерегала на каждом шагу. Одна из медсестер, Оля Борисова, забежала в фельдшерский блиндаж, и в тот момент туда упала бомба. Хоронить было некого, от тела ничего не осталось. Несколькими годами позже на этом месте был найден ее орден Красной Звезды — принадлежность определили по номеру.

При форсировании Днепра раненых только вынесли с поля боя, Катюша делала им перевязки. И вдруг в небе появляется немецкий самолет — расстрелять каждого ему ничего не стоит. Что делать?! «Сестричка, забрасывай снегом!» — крикнул кто-то из солдат. Катюша так и сделала и сама упала в сугроб, чтобы не выделяться на снегу. Самолет сделал круг и... улетел. Бог его знает, о чем думал немецкий летчик, но чтó за эти секунды пронеслось в мозгу солдат, даже представить трудно. Эту высоту взяли, но из четырехсот солдат и командиров в живых осталось меньше сотни. И это лишь немногие жуткие события, с которыми сталкивались бойцы каждый день войны.

Немного позже фронтовая газета поместила о Катюше очерк, к тому времени её гимнастёрку уже украшали несколько боевых наград. Вскоре Катюша получила письмо от брата Гриши. Он, оказывается, воевал неподалеку и не знал, что сестра рядом. Их часть от восточных границ страны перекинули к западным рубежам. Как-то посчастливилось встретиться с односельчанином. Вот это была радость! Среди тысяч чужих (хотя, конечно, к тому времени уже родных) свой, сорочинский! А вот об отце за всю войну Катюша ничего не слышала.

Война продолжалась, бои шли за боями... Вот рядом разорвалась мина, шинель была пробита осколками, несколько из них попало в голову. Взрывной волной Катюшу отшвырнуло к стене, ударило так, что долгое время она ничего не слышала. Второй раз она была ранена в ногу. Осколок снаряда засел неглубоко, но извлечь его было сложно. В полевом госпитале сделали операцию — осколок задел нерв, пришлось с ним повозиться. И сейчас, спустя десятилетия, видны на лице Екатерины Семеновны синие пятнышки от осколков, если знаешь о них и присмотришься.

С фронта в родное Сорочино вернулась уже не Катя и даже не Катюша... По Нижней улице села в запыленной шинели шла умудренная страшным опытом — опытом войны — Екатерина, гвардии старший сержант, санинструктор. А ее боевым наградам позавидовал бы любой мужчина: орден Красной Звезды, медали «За отвагу», «За боевые заслуги», «За оборону Сталинграда», «За Победу над Германией» и орден Отечественной войны