Ночью раздались выстрелы, загорелись прожектора. Все выскочили во двор. У нас дома ночевал старший корабельный старшина с крейсера( мама стирала бельё для санчасти), он говорит, что, опять учения, а отец отвечает, война это, видишь, кресты на крыльях, я на эти кресты ещё в первую мировую насмотрелся, война это... Война в Севастополь пришла за час до времени "ч", немцы сбрасывали донные мины, пытаясь заблокировать Черноморский флот в бухте.

Утром пришёл посыльный, всех переводят на казарменное положение. Завод располагался на Павловском мысе ( он и сейчас там находится, вернее, то, что осталось от него к 2014 году) ворота в ворота с госпиталем ЧФ ( госпиталь тоже остался до сих пор там же). А потом началась оборона Одессы... К причалам завода швартовались суда с ранеными и их через эти ворота надо было переносить в госпиталь, санитаров не хватало, а причалы надо было освобождать быстро, поэтому носилки тягали все. Носилки тяжёлые, несёшь, плачешь, чтоб не уронить, а раненый говорит, прости, сестрёнка..., и ты опять плачешь...

Мама с младшим братом Борисом( ему тогда три было), понесли бельё в госпиталь, мама прачкой работала. Дома остались трое детей, Федя, ему было 14, он на Морзаводе работал, как раз со смены пришёл, Коля,12 лет и Нина, 11 лет. Мама вернулась домой, а там воронка, прямое попадание бомбы. Тогда бомбили постоянно...

Завод эвакуировали сначала в Новороссийск, а когда подошли немцы, в Поти. И флот перебазировали туда же. Приборы управления артогнём стояли на мачте, а пост управления находился в трюме. Во время боевых действий кабели часто секло осколками. Вот сидишь на мачте, спаиваешь провода, а тут налёт, страшно, свои зенитки стреляют, бомбы падают..., но в посту работать гораздо страшнее было, если в корабль попадёт, не выскочишь, а на мачте хоть шанс уцелеть был.

Нас с Фазилей,  татаркой( мы работали часто в паре, в Севастополе жили рядом, ещё до войны), направили в Сухум, в командировку, вот едем мы в поезде, у нас медали, а женщина в поезде и говорит, соплячки, поодевали чужие награды, а она толстая такая, холёная. Так обидно было, за нас мужчины заступились, тётка эта потом прощения просила, а у нас слёзы...

Ребята морская пехота, статные, красивые, на транспорта грузятся, в Одессу идут, а сколько их потом не вернётся, сколько на носилках в госпиталь нести прийдётся...

Я в Поти малярией заболела, как обед, надо обедать идти, а у меня приступ, трясёт всю, на улице +40, а мне холодно. На крейсере парнишка служил, из местных, смотрел на меня, смотрел, а потом принёс какое то питьё, говорит, пей, я выпила, они меня в посту спать уложили, шинелей, одеял сверху накидали... Я тогда 12 часов проспала, проснулась, дело к обеду, жду приступа, а его нет. Вот так меня от малярии вылечили. А я даже не помню, как его звали, парнишку того.

Вернулись в Севастополь, домой пришла, а там воронка, вместо дома. Соседи сказали, мать с братишкой и старшую сестру с сынишкой немцы в лагерь вывезли, под Джанкой. С трудом нашла, куда. До войны там совхоз был, Тенсу, немцы там рабочий лагерь сделали, землю немцам пораздавали, вот они в этот лагерь за рабами и ездили, немцы -то...