На протяжении всего сражения за Ельню наша авиация неизменно господствовала над полем боя. Могучие удары штурмовиков и бомбардировщиков достигали врага повсюду.
Нам удалось наблюдать боевую работу подразделения штурмовой авиации, которым командует майор Бабичев. Молодые летчики этого подразделения за четыре дня совершили около двухсот вылетов, уничтожили и частично рассеяли до двух батальонов противника, подбили пять орудий, взорвали пять складов с боеприпасами и горючим, подавили до 12 зенитных точек, уничтожили 65 автомашин. К этому счету надо добавить еще два немецких истребителя - "Мессершмитт - 109" и "Фокке-Вульф 190".

Смоленское направление
31 августа

В 14-м запасном авиаполку, ко­торый стоял на окраине Иваново, молодые летчики долго сидели без дела. Ждали, когда в СССР привезут из США истребители «Аэрокобра», да не дождались. Немцы перехватили и потопили караван транспортных судов, в трюмах которых лежали 200 но­веньких самолетов, причитавших­ся нашей стране по ленд-лизу.
Потом по запасному полку про­несся слух, что новичков прика­зано подготовить на штурмовики Ил-2.
В 1943 году попал сержант Олепир в 657-й штурмовой авиа­полк - под начало Героя Совет­ского Союза капитана Давыдова. Комэск и повел его (вместе с другими молодыми) в первый бой. В тот раз они успели до появления «мессеров» сделать по танкам противника три захода. Внизу сразу вспыхнули с десяток чадных факелов. Но потом вось­мерку Ил-2 атаковали вражеские истребители, и все смешалось. Те пять минут воздушного боя пока­зались вечностью.

http://ростовгород.рф/histori-abc/378-olepir-a-i

Я попал в 22-й зап — запасной авиационный полк — в город Иваново. Там к этому времени были собраны несколько сотен летчиков, как желторотых новичков, так и пилотов, уже понюхавших пороху, в основном вернувшихся в строй из госпиталей. Самолетов не было. Дошло до того, что нас, «безлошадных» летчиков, использовали на хозработах. С фронта на переформировку приходили остатки полков, которые набирали пилотов из зала. По мере поступления техники формировали эскадрильи, они проводили 10–20 учебных полетов, и снова отправлялись на фронт. Но из запасного полка отбирали обычно тех, кто побывал в боях, а мы, молодежь, с отчаянием ждали, когда же придет наш счастливый день? За все 7 месяцев, проведенных в запасном полку, мне из-за отсутствия горючего удалось совершить всего несколько полетов на самолете «киттихаук». Рядом тренировалась эскадрилья «Нормандия — Неман», но не к французам же идти просить о зачислении!

Я дрался с асами люфтваффе. На смену павшим. 1943–1945. / Составитель А. В. Драбкин. — М.: Яуза, Эксмо, 2006. — 512 с. — (Война и мы).

Командование, штаб Вязниковской летной школы расположились в здании местной школы недалеко от вокзала. Севернее железной дороги — центральный аэродром, далее, примерно в пяти километрах, — город Вязники на реке Клязьма, в 100 километрах восточнее — город Горький, южнее железной дороги — второй аэродром.
20 октября 1941 года в Москве и прилегающих к ней районах решением Государственного Комитета Обороны было введено осадное положение. Затаив дыхание, по утрам мы вслушивались в сводки Совинформбюро.
С курсантами полетов пока нет, но уже известно, что после вывозных полетов на У-2 мы будем их обучать на самолетах УТИ-4 и выпускать на И-16. И это уже как-то радует. Настроение в те критические дни было очень хреновое, чему способствовали письма из Москвы и неутешительные сообщения Совинформбюро.
В новом, 1942 году начались вывозные полеты с курсантами на самолетах У-2. В моей летной группе 12 человек. У всех решительное настроение. Полеты лимитирует только погода. Удается полетать и для себя — на И-15бис и на И-16.
Несмотря на большую загруженность полетами с курсантами, летаем с ними теперь на УТИ-4 (из летной книжки: до 47 полетов — 5 ч 38 мин в летную смену), удается больше летать для себя на самолете И-16. Много летаем по маршруту с курсантами на самолете УТ-2. Полеты — дело сложное, требуют постоянной высокой подготовки летчика, внимания и, не побоюсь сказать, строгой дисциплины и просто здравого смысла.
Вязники — старинный деревянный одноэтажный городок на берегу Клязьмы. Очень тихий, патриархальный. Зимой 1941/42 года мы летали на своих У-2 на рыбалку. Места здесь рыбные, и мы очень неплохо пробавлялись, скрашивая скудный паек. Ловили в реке щучек, окуней, в небольших прудах — карасей. Сами варили и жарили улов.
Жили мы на квартирах у местных жителей, я — вместе с Павлом Палагиным. Остались в городе в основном старики, женщины и дети. Развлечений никаких. Все настороженно ждали сообщений с фронта. И мы напряженно слушали у тарелочки радиоприемника сводки Информбюро.
Главным была, конечно, летная работа, подготовка курсантов, боевых летчиков, а все вышесказанное лишь определяло обстановку, в которой решалась эта ответственная задача, а выполнялась она своим чередом со всеми сопутствующими и присущими летной работе особенностями, успехами и промахами. Теперь о приятном одной фразой: на общешкольном итоговом вечере моя летная группа была признана лучшей в эскадрилье, я получил благодарность и ценный подарок от командования.
Бездействие в этой обстановке рождало какую-то тяжелую и нудную тоску. Множество самых разных мыслей крутилось в голове: обстановка на фронте тяжелая, немцы под Москвой! Что будет дальше, уже завтра?! Положение и состояние моих близких мне неизвестно, отец вроде ушел в народное ополчение, воюет где-то под Каширой. Как мама? Дома ли еще брат Вовка? Чем и как им помочь? Каковы перспективы нашей летной школы? Очередной слух — переучиваемся на штурмовик Ил-2, начинаем изучать мотор М-38.

Баевский Г. А. «Сталинские соколы» против асов Люфтваффе. — М.: Яуза, Эксмо, 2009