Боевой путь

О нем написано много статей в печатных изданиях, вот одна из выдержек:

«Один из памятных эпизодов произошел не в дальних краях, а непосредственно в Москве. Как-то, просматривая редакционную почту, я обратил внимание на письмо участкового инспектора, жившего в городе Славянск-на-Кубани. Капитан милиции Яков Трофимович Кулинча был у себя на родине довольно известный человек, фронтовик, награжденный за свою работу в милиции орденом Трудового Красного Знамени. Так вот, в своём письме он как-то робко написал о том, что во время войны, при освобождении Польши от гитлеровцев был представлен к ордену Красной Звезды за спасение командира дивизии. С группой солдат под огнем противника он переправил на плоту через Вислу в тыл раненного комдива, Героя Советского Союза. Своей награды Яков в то время не получил, так как был вскоре ранен, попал в госпиталь, а там война закончилась, и солдат был демобилизован. Более тридцати пяти лет скромный участковый молчал об этом случае. С его письмом я побывал в Главном управлении кадров Министерства обороны, где в наградном отделе нашли учетную карточку Якова Трофимовича, а в ней записи о невручении ему ДВУХ орденов Красной Звезды! Об этом я рассказал главному редактору. Он доложил тогдашнему министру внутренних дел Н.А. Щелокову. Волей случая и министр, и участковый инспектор воевали в одной дивизии, той самой командира которой спасал солдат. Комдив в то время был жив. И Щелоков распорядился организовать вызов участкового к себе в кабинет, но хранить в тайне награждение Якова Кулинчи вторым боевым орденом. Встреча комдива и солдата состоялась незадолго до празднования Дня Победы. Мне было поручено «опекать» в Москве бывшего фронтовика, сопровождть его. Самым памятным для меня в этой истории было задание проколоть на кителе ветерана две дырки под ордена, которые ему должны были вручить и при этом не раскрыть тайну. Дали мне шило где-то минут за пять до приема у министра и сказали: «Действуй». «Яков Трофимыч, — обращаюсь к своему подопечному, — вот поручение у меня: дырку для ордена на Вашем кителе проколоть». Он безропотно, улыбчиво подставляет грудь, и я с небольшим смещением к пуговицам делаю первый прокол на кителе. «Готово?» — спрашивает участковый. Я несколько отстраняюсь, как бы придирчиво смотрю на свою работу и грустно замечаю: «Кажется, я несколько промахнулся, не по центру получилось. Придется ещё продырявить…» Яков Трофимович великодушно, не глядя на мою работу, разрешает. И вторая дырка на кителе появляется сантиметрах в шести от первой. «Хорошо, — думаю, — что участковому сейчас не до моих художеств». А потом была сама встреча и очень изумленные глаза фронтовика, когда министр после вручения первого ордена остановил его, повернувшегося, чтобы отойти на своё место словами: «Погоди, Яков Трофимович! Ты не все свои боевые награды получил. За другой подвиг в бою, когда ты был ранен, ты был представлен ещё к одной награде. Получи её». И вручил вторую Красную Звезду. Когда закончилась официальная часть приёма, я подошел поздравить ветерана. В ту минуту он мне широко улыбнулся: «Так вот почему ты мне две дырки проколол! Ну, давай, прикручивай ордена!» Делал я это дело с большим удовольствием."