Из записок в дневнике

Кутовой (Куличковой) Александры Васильевны (Шурочки).

Я, Кутовая-Куличкова Александра Васильевна, родилась 15 февраля 1927 года в деревне Холмина Залесского сельсовета (ныне Кадниковский). С 5 класса жила вКадникове. 22 июня 1941 года мы были на реке Содиме, когда пришли домой, то узнали страшное известие, Гитлеровская Германия вероломно напала на Советский Союз. На этом наше босоногое детство закончилось. Из нашей семьи на фронт ушли два брата, сестра и зять. В стране всё было подчинено фронту, введена карточная система. Летом мы работали на полях колхоза «Ленинец», на строительстве аэродрома, который был расположен на полях, между деревней Филяево и Кадниковым. Зимой заготовляли дрова для школы. Мы голодали. Паёк школьникам был 350 грамм хлеба. У нас в семье не было картошки и мать ходила пешком до Бирякова, обменивала кое-какие вещи на картофель. Назад тащила на санках то, что выменяла. Мать работала техничкой в горсовете и пока её не было я работала за мать.В горсовете находилась библиотека и милиция и днём ещё приходилось разносить повестки. В том же горсовете мы и жили. В 1942 году, я, после окончания школы, работала с классом на заготовке сена в колхозе им. Калинина, за работу получали 2 пайка. В августе 1942 года, поступила в ФЗО№ 6, в группу слесарей.Срок обучения был сокращён до 5 месяцев. Познакомили с инструментами, которыми работали слесари и небольшая практика.

В декабре 1942 года, я изъявила желание поехать на «Уралмаш» с другой группой, т.к. мне очень понравился рассказ приехавшего с завода про то, как там выпускают танки для фронта. Прямого сообщения с Свердловском ещё не было и ехали на московском поезде с пересадкой в Данилове на свердловский. Поезда перегружены, в основном - военными. В вагоне кто стоял, а кто приспособился на свой вещмешок. Один офицер предложил мне занять его место на верхней полке, так как он скоро выходит. Он расспросил меня, куда мы едем и какие у меня планы, но тогда ничего толкового о своих планах, я ему сказать не могла. Он предложил прочитать отрывок из книги Ш.Руставели «Витязь в тигровой шкуре», послушав меня, он сказал: «Хорошо читаешь, должна учиться!» Я ответила, что закончиться война, поступлю в техникум. Он ответил, что война только началась, а я еду на крупный завод, который будет готовить свои кадры и будут работать вечерние школы. «Обязательно иди учиться!» -сказал он мне, а с меня взял слово. Дал мне свой полевой адрес и просил писать. Ещё сказал поддержит меня морально, а если потребуется, то и материально. «Считай меня своим старшим братом!»-сказал он. О себе сказал, что он инженер-конструктор, его автомашины созданы, для военного времени, ходят на дровах. Я помню такие машины, видела, у которых две колонки по бокам кабины, куда загружаются дрова. Сожалею всю жизнь, что не написала этому доброму и умному человеку письмо, а слово данное ему сдержала.

По приезду на завод нас поместили в бараках, которые только что были построены из тесовых досок, между которыми были опилки. В бараке было две комнаты,а между ними маленький коридор. В нём находились умывальники и раздевалка. В каждой комнате было по 50 человек, койки 2х ярусные, а у дверей стояла железная маленькая печка, которую мы топили по очереди. Дрова нужно было распилить и наколоть руками и принести. Дежурили сутками, дежурный на работу не ходил. Мы сельские жители приехали на завод в валенках, и от эмульсии, которая лилась со станков и мазута, ноги были сырые. Сырые валенки сушили у нашей печурки, горкой складывали. В одну из ночей валенки упали на печурку, и комната наполнилась дымом, не видно было лампочки. Хорошо на этот случай пришёл инженер, который привёз девочек из Кирова, спас нас от смерти.Работали по 12 часов, а на заводе были по 14 часов так как питались в цеховой столовой. С гудком, в 7:00 часов утра, шли на завтрак, а в 8:00 были на рабочих местах. Только после 8:00 вечера,шли на ужин в столовую. Домой уже приходили около 9ти. Успевали только умыться и падали замертво на кровати. Первый месяц у нас с работой получалось плохо, мы такой практики не проходили. Нам приходилось больше нарезать резьбу в деталях, очень крупную, до 12 мм. Это под силу только сильному мужчине, а не нам- хрупким девчушкам. На нашем рабочем участке, нас было трое, приехавших из Вологды: Ася Некрасова, Лиля Бердяева и я. Опытные рабочие помогали нам освоить навыки. Норму не только выполняли, а перевыполняли в несколько раз. За хорошую работу, я была отмечена по заводу денежной премией в 500 рублей и записью в трудовой книжке. Мне было стыдно девочек, которых не отметили. Я скрыла от них, чтобы не обидеть. Позднее нас часто отмечали за хорошую работу, то давали талоны на платье и костюм, все трое ходили в одинаковых коричневых, то на обувь. Валенки наши износились за одну зиму, ходили в ботинках на деревянной подошве, а верх был суконный - это в суровые уральские зимы, когда температура доходила до - 45 градусов. Летом носили босоножки на деревянной подошве. Об учёбе, я всё время думала, но возможности не было. И письмо военному написать не решалась, так как нечего было писать, одна работа и та тяжёлая.

Первая учёба была на курсах медсестёр без отрыва от производства, в те часы после работы. Организовала меня подруга Шура, она жила с родителями с самого строительства завода. Она меня приобщала к культуре, организовывала выход нас на прогулки на лыжах, на коньках, в театр. Чтобы сходить в театр, я обращалась за помощью к девочкам, чтобы мне одеться соответствующе. Маша Романцевич дала чулки и туфли, Аня Шевцова-кофточку, а у меня была юбочка. В оперном слушали Верди «Травиата», в муз. Колледже-Сильву и другое.

Осенью 1943 года нас из барака переселили в «Мадрид» (построен как гостиница, а в 1941-43 был госпиталь, сам госпиталь перевели в другое место). Я жила на 5ом этаже. 147 комнат было для гостиницы, по два человека, а нас поселяли по 10 человек. У стен и окон стояли 5-ть двухъярусных коек, а посередине несколько табуреток. Сколько нас было девочек молодых в этом здании?

Руководство завода проявляло заботу о молодых работниках. Поселяли в лучшие здания УЗТМ, снабжали жидким мылом, которым хорошо было стирать бельё. Длястирки была прачечная, где стирали и кипятили бельё, но в общем котле. Каждая из нас связывала своё и отпускали в котёл. При общежитии был врач, мастер по ремонту обуви, на первом этаже столовая для проживающих. Каждая из нас имела пропуск в общежитие, посторонних не пускали, был порядок.

На медсестру училась год. Посещали госпиталь, где проходили практику, там видела кровь, изувеченных молодых ребят. Раненые лежали не только на койках, но и прямо на полу в коридорах. С одним раненым, который был без обеих ног, состоялся разговор. Он высказывал безысходное его положение, что теперь он никому не нужен. Я его успокаивала, и он сказал мне: «Вот ты пойдёшь за такого?» Я ответила, что если полюблю, то выйду. «Как в воду смотрела», так и получилось. В одной из палат, один больной сказал, что эту девушку он видел в Череповце, на что я ответила, что дальше Сокола, я не была нигде. Тогда он обрадовался и сказал, что он сокольский. Он был без обеих рук, изувечено лицо и небыло глаза, ранен живот. Позднее он рассказал, что минёр, и мина разорвалась у него в руках. В Соколе у него семья, женился перед самой войной, без него родилась дочь. Он просил меня сопровождать его домой, но,когда пришло время, он отказался ехать, мне предложил ехать с другим земляком из Кубенозерского района. Зимой 1944 года, я поехала с ним. Дорога оплачивалась. Это был мужчина военный, 45-ти лет, без руки и ноги. При пересадке в Данилове, мне помогали военные, даже пропускали без очереди компостировать билеты. В Вологду мы приехали вечером, на улицах было темно, так как окна везде были плотно закрыты от налётов. А у него дочь жила на ул. Чернышевского. Я в темноте пошла искать улицу и дом. Когда подходила к дому, заметила грузовую машину. Дочь узнала о приезде отца, растерялась и только плакала. Я узнала где водитель машины, обратилась к нему за помощью, и он без разговоров поехал со мной на вокзал. На утро я пошла в облисполком, чтобы они помогли мне переправиться домой, но помощи они не могли дать, так как машин у них нет и посоветовали связаться с колхозом, чтобы колхоз дал лошадь за мной. Дочь военного взяла на себя эту обязанность, а меня отпустили. Тогда солдат признался, что когда он меня увидел, то расстроился, какая это сопровождающая, её то надо сопровождать, и выразил мне благодарность. Из Вологды, на пригородном поезде, я приехала в Сокол, где должна была найти жену того инвалида, который не поехал, и передать посылку и письмо жене, да сказал, чтоб я объяснила жене какой он изувеченный. Жена была рада встрече со мной и плакала, когда я рассказывала. Она сказала, что сама поедет за ним. На обратном пути из Кадникова, я к ней зашла, и она также послала мужу посылочку (пол-литра водки и пирог). Когда я к нему приехала с письмом и посылкой, он заплакал, признался, что не поехал только потому, что боялся, что жена не примет его и готовился ехать инвалидный дом. Жена приехала и увезла его. Позже, я узнала, что они уехали в Выборг, он работал в гостинице.

Дома я надеялась взять учебники те, что были для 7-8 классов, так как пошла учиться в 8 класс. (первыми пошли в школу 3 человека) Была расстроена до слёз, когда увидела на потолке все мои книги. Школа рабочей молодёжи открылась осенью в 1944 году, когда наши войска освободили территорию Советского Союза и перешли границу. И з общежития пошло учиться несколько человек. С работы отпускали только тогда, когда я выполняла норму, в 6 часов вечера, а уроки начинались в 7 и до 11 вечера. Уроки готовила на работе, на карточках писала формулы по геометрии, немецкие слова, стихотворения, даты по истории и ставила по очереди эти карточки на верстак перед глазами. Мне удалось освоить американский станок, который нарезал резьбу, но только сквозные отверстия. Такие детали были, это коробки, которые имели 6 отверстий. Толщина коробок около 2х см, да ещё приваренные полосы такой же толщины. Коробки были очень тяжёлые, они приваривались внизу танка, а к ним болтами крепились другие детали. Мне поручали эти детали обрабатывать, обеих смен. Каждый день меня ждали целые горы этих деталей. Нарезала я легко, а вот поднимать на уровень стола и закреплять в тисках, было очень тяжело. Неоднократно выпускались «молнии», где говорилось, что Куличкова выполнила план на 700%.

Перед войной отменили ночные смены, так как они были очень изнурительными для рабочих. С 20 часов вечера и до 2-3х часов утра - терпимо, а после настоящее наказание. Работали и сны видели, а просыпались, натыкаясь на верстак и так до 8ми утра. Я училась и мне разрешали работать ночью одной на участке, а в цехе работали несколько человек, дежурный и начальник цеха. Одна или вместе с рабочими участка, работала добросовестно. «Молнии» о выполнении плана продолжали появляться с ночных смен. Сообщение о конце войны, застало меня в ночной смене. Все, кто работал, плакали, обнимались, а утром, рабочие всего завода вышли на площадь, где прошёл митинг. Всю войну работали без выходных и отпусков. За такой тяжёлый труд, мы получали столько, сколько хватало на питание в заводских столовых, а с получки могли позволить всей комнатой купить буханку белого хлеба (300руб.), сливочного масла несколько грамм и конфет. Устраивали чаепитие. На базаре, я купила туфли на каблучке, за всё время (2000руб.), в которых ходила в школу и позже в институт. Многие девочки после войны уехали домой. Я застала перестройку завода на мирные рельсы. В нашем 80м цехе, сразу убрали станки, пролёт расширили и поставили другие станки. Было налажено производство самоходных экскаваторов, бульдозеров, турбины для гидроэлектростанций. Сразу было производство для быта: алюминевые кастрюли, кружки, сковородки.

В 1947году, закончила 10 классов и вернулась домой, поступила в учительский институт, который закончила в 1949году, а педагогический закончила позднее заочно.

26 июня 1946 года была награждена медалью «За доблестный труд в Великой Отечественной войне 1941-1945гг». В войну никаких документов у нас не было, кроме пропусков на завод и в общежитие. Паспорт получила только в 1948году в Соколе. Годы, проведённые на УЗТМ - самые лучшие годы - годы юности.

Благодарна судьбе, что попала я на такой завод, встрече с замечательными людьми, о которых помню всю жизнь.