Михаил
Иванович
ПОДЕЛИТЬСЯ СТРАНИЦЕЙ
История солдата
Родился Кутуков Михаил Иванович 12 июля 1909 года в селе Хильмилли Шемахинского района Азербайджанской ССР в многодетной бедной крестьянской семье. В юности вместе с отцом батрачил, был пастухом. В 1922 году семья окончательно переезжает в город Баку. Михаил обучившись токарному ремеслу работает токарем на машиностроительных заводах, занимается образованием: окончил двухгодичные курсы «Политпросвета», обучался на курсах Рабфака, на годичных курсах медико-биологического «Пятничного университета», занимался в школе –студии при Бакинском Рабочем театре. С 1931-1934год проходил срочную службу в армии в Тбилиси. После демобилизации работал токарем 6 разряда в механическом цехе на заводе Азстанкострой N2,являлся стахановцем , ударником труда, неоднократно премировался, получил от завода квартиру в Завокзальном районе в новом ,специально построенном для сотрудников завода, доме.
В марте 1938года Михаил Иванович был призван на краткосрочную службу в ведение Баквоенкомата и проводил работу по учету военнообязанных. Приближалась военная гроза и проводилась работа государственными органами по мобилизации сил на случай военного нападения. В апреле 1939 года Кутуков М.И. вновь призывается на краткосрочные сборы. Позднее переходит на постоянную службу в Сталинский райвоенкомат. В феврале 1940года Михаилу Ивановичу присваивается воинское звание «техника интенданта 2 ранга» и он работает в должности начальника 3 ей части Сталинского РВК. С мая 1941 года Михаил Иванович работает начальником 3-ей части Октябрьского РВК города Баку, занимается формированием национальных дивизий, призывом и мобилизацией офицерского состава из резерва. Должность, которую тогда занимал Михаил Иванович, была очень ответственна. Ему приходилось решать призывать того или другого человека в действующую армию, дать отсрочку или оставить в резерве в зависимости от рода занятий , специальности и образования. Особенно напряженной стала работа с момента начала Великой Отечественной войны, когда решалась задача формирования национальных дивизий Азербайджанской республики.
С августа 1942 года Кутуков Михаил Иванович по личному заявлению отправляется на фронт в формирующуюся 414стрелковую дивизию 44 армии Закавказского фронта. Однако в действующую армию на линию фронта он направляется не сразу. Вначале он посылается по заданиям Военного Совета 44 армии в различные командировки: в город Махачкала, Буйнакск, Гудермес. Ему поручалось составлять различные служебные карты на начальствующий состав, листки по учету кадров, проводит работу по отбору из резерва начальствующего состава.
По военному билету можно восстановить тот путь, который Кутуков Михаил Иванович прошел в годы войны. С августа по декабрь 1942 он занимал должность начальника штаба резерва офицерского состава 414 стрелковой дивизии 44 армии Закавказского фронта; с декабря 1942года до марта 1943 был помощником начальника отдела 416 стрелковой дивизии 44 армии Северо-Кавказского фронта. В феврале 43-го года он получил множественное осколочное ранение и контузию у Азова, вначале находился в медсанбате 416 стрелковой дивизии, заболел сыпным тифом и был отправлен в эвакогоспиталь в г. Баку. После излечения снова вернулся на фронт. С июля 1943 года по сентябрь занимал должность помощника по материально-техническому обеспечению 44 армии, а с сентября 43 по сентябрь 44 года был на той же должности в 28 армии; с сентября 44 года до самого июля 1946 года был начальником продовольственного и фуражного снабжения 20 стрелковой дивизии 28 армии. То есть после окончания войны он еще целый год находился на военной службе. Так в сентябре 1945 года Михаил Иванович командируется в лагерь репатриированных граждан «Мосты» для проверки хозяйственной деятельности лагеря.
Война есть война. Пусть ему по должности как штабному работнику не приходилось сидеть в окопах и поднимать солдат в атаку, но ситуации опасные для жизни возникали неоднократно в процессе боевых операций. Так он рассказывал, как ему прошлось целых три дня просидеть под обстрелом в окопе на нейтральной стороне, невозможно было высунуть голову, местность обстреливалась как с вражеской, так и со своей стороны. Ранения, которые он получил (дважды), тоже свидетельствовали о том, что и для него война - это нелегкая ноша, требующая профессионализма, опыта, смелости. А та должность, которую он занимал (помощник начальника по материально-техническому обеспечению и начальника продовольственного и фуражного снабжения), требовала организаторского таланта, энергии, гибкости, умения контактировать с людьми. Материально-техническое обеспечение дивизии определяло боеспособность армии, а от продовольственного и фуражного снабжения зависело то, как будет накормлен солдат, от этого зависело его настроение, боевой дух. Кутуков М.И прошел с 414 и 416 дивизиями от Северного Кавказа до Берлина, а потом до Праги.
За годы войны Кутуков Михаил Иванович получил правительственные награды: медаль «За оборону Кавказа», «За взятие Берлина», «За взятие Кенигсберга», «За Победу над Германией в Великой Отечественной войне 1941-1945гг». Приказом Верховного Главнокомандующего была объявлена благодарность в январе, феврале, марта и мае 1945 года за участие в боях в Восточной Пруссии и овладение городом Гумбинненом, за овладение гор. Фридландом, за овладение гор. Прейсиш-Айлау, городом Кенигсбергом, как участнику исторической битвы за Берлин также была объявлена благодарность. Самой ценной наградой являлся орден «Красной Звезды».
Боевой путь
Воспоминания
Проводы на фронт летом 43-го года (воспоминания дочери)
В моей памяти остался отъезд отца на фронт летом 1943 года, когда он приезжал домой в короткий отпуск после ранения. Это было вечером, на вокзале мне запомнился большой черный паровоз с огромной трубой и красными большими колесами. Помню и то волнение, которое испытывали папа с мамой: оба плакали. Можно понять их чувства. Не известно, что ждало отца на фронте, он уже испытал и ранение, и контузию, видел страдания и гибель людей. Вернется ли с фронта целым? А здесь, в тылу, остается молодая жена (всего то 28 лет), такая красивая, в самом расцвете сил и молодости, остается одна в этой нелегкой жизни с ребенком. Мы с мамой возвращались домой, проводив папу, чрез высокий ажурный чугунный железнодорожный мост ( сейчас его уже давно нет). На нем еще немного тихо постояли, с моста было видно , как отправлялись поезда, как много людей на платформе, сколько вагонов! Мы шли по Балаханскому шоссе (сейчас Московский проспект), было темно, но я видела, как у мамы по лицу текли слезы. Мы шли медленно, было грустно и тихо.
После войны
Возвращение Кутукова Михаила Ивановича с фронта и первые послевоенные годы. Воспоминания дочери Михаила Ивановича.
Было начало сентября 1946 года. Постучали в дверь, мама открыла – на пороге стоял высокий широкоплечий красивый военный человек с усами, в одной руке – чемодан, в другой – шинель. Я не сразу сообразила кто это. Только по реакции мамы, которая радостно кинулась к нему с возгласом: «Мишенька!», я поняла, что это мой папа. «Ну, здравствуйте!»,- сказал он с улыбкой. Обнял и поцеловал маму, потом меня.
У нас началась новая жизнь! Теперь мы - полноценная семья! В первые дни я все ходила за ним следом. Мне было все интересно в нем и непривычно. Голос у него был резкий, немного с хрипотцой, которую раньше я не замечала. Папа очень много курил. До войны я не помню его курящим и голос у него был другой , да и сам он стал более резким, на лице появилась щербинка от осколка. Война изменяет людей!
О приезде папы узнали родные и знакомые. После приезда папы в доме был устроен праздничный вечер. Благодаря папиному багажу с продуктами, который мы получили накануне, был накрыт богатый, красивый стол, как мне тогда казалось. На столе были шпроты, шпик, рыба, мама сделала винегрет, папа разукрасил стол «грибами» - яйца, на них шляпками лежали помидоры со сметанными точками, вид у них был, как у настоящих мухоморов; зелень, голландский сыр, который был деликатесом. Пришли папины сестры и другие родственники, друзья и соседи. Когда все собрались, папа открыл дверь в комнату и пригласил всех к столу. Все были приятно удивлены такому угощению. По тому послевоенному времени - это был богатый стол. Все угощались, пили, пели военные песни, танцевали под патефон. Было весело. Тогда я услышала в папином исполнении военную песню с незатейливыми словами, видимо фронтового поэта. Но слова воспринимались очень эмоционально:
«Рано на светанке шли деревней танки
И остановилися в саду.
Вышел парень русый, командир безусый
Повстречал дивчину молоду.
«Дай воды напиться, дай воды умыться,
Снова мы идем сегодня в бой.»
Парень умывался, парень улыбался
Светлоглазый парень боевой.»
У папы был приятный баритон. Пел он хорошо и весело улыбался. Было приятно на него смотреть. И я гордилась им. Вечер прошел чудесно . Папа рассказывал некоторые истории из фронтовой жизни. Мне почему-то запомнился трогательный рассказ о его лошади, звали ее Лыска, какая она была умная, преданна и служила ему до конца войны. В этот вечер, а потом и в другие вечера, когда приходили наши друзья, папа рассказывал о разных военных эпизодах, о городах ,где бывал: о Берлине, о Праге . Что он подметил в Европе: несмотря на состояние войны, деревни и поселки в Германии, Польше и Чехии- ухоженные, чистые, аккуратные.
Радость встречи и возращения домой постепенно уравновесились обыденными заботами и думами: как жить дальше? Время было после войны тяжелое. Хотя вскоре отменили продуктовые карточки, но обеспечение продовольствием не сразу улучшалось. Естественно , когда мы слышали торжественный голос Левитана, объявлявшего о снижении цен, мы радовались, это обещало улучшение жизни, верили, что будет немного полегче. Между тем в 47 году были огромные очереди за хлебом. Очередь занимали с 5 утра. Распределяли людей по десяткам, каждый десятый был бригадиром независимо от возраста и пола, он отвечал за свою десятку, никого постороннего в свою десятку не пускал: « Вас здесь не стояло!». В нашем районе очередь становилась за углом дома, на Пороховой улице, а магазин был на углу с противоположной стороны. Когда приезжала машина с хлебом, то очередная десятка шла к магазину и под присмотром дежурных получала хлеб, давали в одни руки только определенное количество хлеба, и нельзя было зайти в хвост своей десятки, если нужно еще – шли занимать в конце очереди. Но какой вкусный был хлеб, белый, высокий, с поджаренной корочкой! А сами крошки, которые оставались на лотках, как пахли и как вкусно хрустели! Были трудности и с другими продуктами: мясом , маслом, молочными продуктами. Были очереди в магазинах за самым необходимым. Овощи покупали на рынке, который находился недалеко от нашего дома, по Балахановскому шоссе. Примерно на том месте, где сейчас находится Восточный базар по Московскому проспекту (проспекту Хагани).Конечно, вид базара был не такой как сейчас. Стояли ряды деревянных полок, часто без навеса. Тут же находились маленькие магазинчики с продуктами.
Первая серьезная трудность, с которой столкнулся папа после войны – это трудоустройство.Он хотел вернуться к работе в военкомате, но не получилось. С работой в городе после войны было тяжело. Помню, как папа все возмущался тем, что на фронтовиков не обращают никакого внимания, не оказывают никакого уважения, помощи и поддержки. Не все вернувшиеся с фронта могли тут же устроиться на работу. Правда, были небольшие выплаты за ордена. Первые 2 года 9 мая был не рабочим днем. Но позже перенесли: 9 мая сделали рабочим, а 1 января сделали не рабочим днем. Фронтовики возмущались: «В Германии празднуют «День Освобождения» , а в нашей стране , стране победителей, - 9 мая рабочий день!» Не рабочим днем 9 мая стал только с 1965 года.
Помыкался папа, помыкался и пошел на завод, на котором его знали и где работал до войны. Это был машиностроительный завод ПБМ (Передвижных Буровых Машин) имени Берия. Завод находился возле Черногородского моста. Вначале папа работал токарем, однако сноровка была уже не та, что до войны, трудно было тягаться с молодыми ребятами да и здоровье было подорвано. Папа окончил курсы нормировщиков и стал работать в механическом цехе этого завода техником-нормировщиком. Работать ему и на этой должности было трудно, сказывались ранение и контузия. Да и сама работа была нервная. Первое время у него случались припадки, сказывались последствия контузии, болела раненая нога, но приходилось втягиваться в жизнь. Нужно было обеспечивать семью.
Зарплата была небольшая, чтобы сводить концы с концами, приходилось продавать на «Кубинке» - местной барахолке те немногие свои вещи, которые он привез с собой, за которые можно было что-то получить: часы, отрез, костюм, плащ и др. «Кубинка» - это особое социально-экономическое явление того времени. В условиях всеобщего дефицита товаров массового пользования там можно было купить и продать что угодно. Находилась эта «толкучка», а её часто так и называли, в районе Кубинской улицы , немного ниже современного центрального рынка, на всей той территории что простиралась до парка офицеров. Особенно много народу было в воскресные дни. Народу было « черным – черно». Там было не протолкнуться. «Кубинка» и кормила многих, кто продавал свои вещи для пропитания: одиноких матерей , оставшихся без кормильца и продававших семейные дорогие вещи , безработных фронтовиков, вернувшихся домой и не нашедших работу, она же давала работу тем ремесленникам – кустарям, кто жил, изготовляя какие-либо вещи на продажу. Там же можно было найти, хотя милиция « следила» за спекуляцией, товары, которые трудно было простым смертным купить в магазинах. «Кубинка» «работала» до самых 50- ых годов, потом была закрыта в целях пресечения спекуляции. Но тем не менее , кто хотел что-то купить хорошее , находил нелегальных «продавцов».
Чтобы прокормить и одевать семью, папа стал шить одежду на себя, на маму, на меня. На работу он ходил в темно-синей сатиновой блузе, которую сшил сам. Такие блузы в первые послевоенные годы были в моде у простых людей. Я плохо помню, когда мне что-то покупали из одежды в магазине. Платье первое, которое я запомнила, мне сшила дворовая портниха- тетя Груня. А потом шил папа. Какое приятное чувство и какое наступало приподнятое настроение, когда одевала новое платье, особенно на праздник!
Вспоминается утро первого мая 47-го года. Свежо, я выхожу на улицу, из репродуктора доносятся музыка и слова:
«Утро красит нежным цветом,
Стены древнего Кремля.
Просыпается с рассветом
Вся Советская земля»
Я в новом розовом летнем платьице, которое мне сшил папа, его одела я в первый раз, так радостно, светло и чудесно! Какой свежий и пахучий цветами воздух! Словно благоухает мое платьице. А потом вышли из подъезда дома папа с мамой, и мы пошли на демонстрацию с сотрудниками папиного завода, которые собирались возле здания завода ПБМ у Черногородского моста.
Первые праздничные демонстрации были такие красочные, такие многолюдные, такие шумные, столько музыки, песен и смеха! Людям хотелось после таких долгих лет лишений и страданий радости и счастья! Люди радовались мирной жизни. Демонстрации продолжались часами, с 10 часов утра до 5-6 часов вечера. Колонны шли по районам и по предприятиям. Каждое предприятие несло свой отличительный экспонат, указывающий, что это предприятие производило. Сотрудники некоторых предприятий имели свою форменную одежду.
1 мая 46-го года мы были с мамой на демонстрации, шли с сотрудниками Карамельной фабрики. Сотрудники были в белых халатах, косыночках или колпачках. Впереди колонны ехала грузовая машина, разукрашенная конфетами и цветами. Если дети участников уставали, то их сажали на машину. Когда колонна останавливалась, начинались танцы под гармошку и песни. Иногда на одном месте стояли очень долго , но участники не скучали, порой мимо в соседней колонне оказывался духовой оркестр, настроение поднималось и усталости не чувствовалось, затем организаторы начинали торопить демонстрантов и мы весело бежали догонять предыдущую колонну. Все колонны двигались через весь город по специально отведенным улицам к проспекту Сталина, к трибуне, сооруженной на площади Петрова, на которой демонстрантов приветствовали члены правительства.
После демонстрации мы приходили домой уставшие , но полные впечатлений.
Жизнь потихоньку налаживалась. При тресте Азнефтемаш периодически проводились курсы по повышению квалификации нормировщиков. Например, такие курсы Михаил Иванович прошел в мае - октябре 1948 года и стал работать уже инженером по нормированию в отделе по труду завода ПБМ им. Берия. С 1958 года после объединения двух машиностроительных заводов работал инженером –диспетчером производственного отдела. На должности инженера по нормированию Михаил Иванович проработал до самой пенсии, до 1969 года.
К своей работе, как и ко всему, Михаил Иванович относился очень серьезно и ответственно и, главное, был очень честным. Он понимал, как важно быть в этом деле справедливым к рабочим, как тяжело рабочему зарабатывать копейку. Поэтому он стремился, если нормы позволяли, дать рабочему возможность заработать, укладываясь в вилку расценок, при этом используя повышенный показатель.
Папа очень часто брал на дом работу с завода, особенно ,когда пересматривались нормы, приводил все документы в порядок, самостоятельно, как профессиональный переплетчик, переплетал документы. А заработок у него был не высоким, 880 рублей, но еще ежемесячно получал премию в 115-130 рублей. О том, что Михаил Иванович пользовался уважением у руководителей завода и рабочих, свидетельствует тот факт, что во время отсутствия начальника отдела труда и кадров осенью
1950 года, он был назначен приказом по заводу выполняющим обязанности начальника. По рекомендации руководства завода Михаил Иванович был представлен кандидатом в народные заседатели в Народный суд Дзержинского района. И по результатам выборов Народных судов АзССР, Исполнительный Комитет районного Совета Дзержинского района избрал его заседателем Народного Суда третьего участка Дзержинского района. На протяжении 1949-52-го годов Михаил Иванович регулярно вызывался на судебные заседания в качестве народного заседателя.
Помню, как порой отцу было тяжело участвовать на судебных заседаниях, приходил домой нервозный в болезненном состоянии , все жаловался, что ему тяжело. Но все же в общественной жизни он участвовал с охотой и энтузиазмом. Об этом свидетельствует грамота, которой он был награжден Республиканским Комитетом ДОСАРМ за активное участие в распространении военных и военно-технических знаний среди населения. В грамоте выражалась уверенностью, что он и «впредь будет в первых рядах патриотов нашей Родины, укрепляющих ее боевую мощь». Он и действительно был патриотом, преданным Советской власти, и истинным, как он о себе порой говорил, «беспартийным коммунистом».
Вспоминаю его участие в агитационной работе во время избирательных компаний по выборам в Городской и Верховный Советы. Мне запомнились выборы в Верховный Совет Азербайджанской ССР в феврале 51-го года. Сейчас говорят о демократии, многопартийности, но народ фактически не знает о кандидатах ничего. Сейчас, правда, другие средства информации. Но тогда агитаторы приходили непосредственно к избирателям, рассказывали о кандидате, при домах культуры и ЖЕКах устраивались встречи с кандидатом, проводились выступления артистов и участников художественной самодеятельности . Иногда папа брал меня с собой на эти мероприятия.
Нелегкими для простых людей были послевоенные годы, но люди ,в том числе я и мой отец, верили , что страну восстановим, коль пережили такую страшную войну, и лучшую жизнь построим. А для меня, девочки – это было временем надежд и мечтаний, при этом присутствовало чувство защищенности и уверенности потому, что рядом был отец.
