Боевой путь

Наш отец Алексей Сергеевич Кузнецов родился в деревне Зайчики в 1921 году, окончил 4 класса Гаврюшатской школы и, как большинство деревенских ребят, учение не продолжил. Учился он вместе с Анной Петровной Смышляевой (сейчас Помыткиной), которая ныне здравствует и проживает в с. Лаж. Есть фотография, на которой они запечатлены на каком-то районном слёте активистов, скорее всего, заведующих сельских клубов. В Гаврюшатском сельском совете была комсомольская ячейка из 15 человек, членами которой были мой отец и Аня Смышляева.

Года четыре он работал в колхозе, потом окончил курсы бригадиров и в 16 лет встал во главе одной из колхозных бригад. Видимо, отец обладал не только организаторскими способностями, но и имел творческую жилку. В колхозе, помимо бригадирства, он был ещё и редактором стенной газеты, в которой по решению правления не только высмеивал недостатки колхозного строительства, но и рассказывал о трудовых успехах и достижениях колхозников.

После завершения строительства Гаврюшатского сельского клуба, в 1938 году, отец стал его заведующим. Рассказывают, что он организовал в клубе самодеятельность, готовил небольшие постановки, делал совместно с Григорием Пономарёвым световую газету, которую показывали в зале клуба перед фильмом. Карикатуры на нерадивых колхозников Григория Пономарёва и хлёсткий текст к ним Алёши Кузнецова заставляли ёжиться от неудобства многих прогульщиков колхозной работы и любителей горячительных напитков.

На службе в РККА

В сентябре 1940 года отца призвали на службу в Рабоче-крестьянскую Красную армию. Как сын вдовы-крестьянки, передовик производства, культработник, он легко получил обязательную рекомендацию сельсовета для службы в РККА.

В первый год службы после принятия присяги на верность Родине ему пришлось заниматься ответственной хозяйственной работой – был начальником склада мотопехотного полка. Через полгода началась Великая Отечественная война, которую он встретил на рассвете 22 июня 1941 года в Латвии в составе Западного фронта. Отступая с боями до самой Москвы, молодой солдат испытал горечь поражений, унижения и обиды за несоответствие между заявлениями руководства страны о разгроме врага на его территории в случае агрессии и жестокой реальностью поражения. За бои под Москвой отца наградили медалью «За оборону Москвы». Медаль и удостоверение к ней не сохранились. Осталась только запись в красноармейской книжке.

В ходе войны отец поменял профессию – стал сначала наводчиком 37-миллиметрового зенитного орудия, а потом и командиром расчёта. Мне удалось проследить его боевой путь по документам войны, восстановить названия частей: 42-я армия резерва Главнокомандования, созданная в августе 1941 года, 42-я зенитная артиллерийская дивизия, 714-й зенитный артиллерийский полк, 3-я батарея. В ходе сражений шли переформирования соединений, менялись названия частей и фронтов. 4-я армия в ходе войны входила в Северо-Западный, во 2-й Прибалтийский и Ленинградский фронты, полки и дивизионы меняли свои названия. Свою военную службу отец закончил в составе 882-го отдельного зенитного артиллерийского дивизиона.

Кстати, одним из разработчиков автоматической малокалиберной зенитной 37-миллиметровой пушки, расчётом которой командовал мой отец, а именно её уникального прицела, был инженер Лев Вениаминович Люльев. В армии после института я служил в войсках противовоздушной обороны на зенитно-ракетном комплексе, к производству ракет для которого Л.В. Люльев имел непосредственное отношение, а 1985 году я работал в его конструкторском бюро ОКБ «Новатор» на заводе им. Калинина в Свердловске и занимался противоракетной тематикой. Лев Вениаминович к тому времени был дважды Героем Социалистического Труда, лауреатом Государственных премий. Вот она - связь времён и поколений!

Воевал отец так же хорошо, как и работал. Читаю приказ №27 от 28 марта 1943 года по 714 артиллерийскому полку противовоздушной обороны о награждении медалью «За отвагу» красноармейца Кузнецова Алексея Сергеевича: «Наводчик орудия 3 батареи Кузнецов А.С. в бою в районе деревни Вязки 7 марта 1943 года в составе расчёта своей чёткой работой обеспечил сбитие самолета противника «Ю-87», тем самым помог батарее выполнить поставленную боевую задачу».

Эти скупые строчки документа, копию которого я получил на руки, поразили меня своей простотой и точностью описания событий. Я не случайно выделил слово «работа». У военных, каковым я сам являюсь, для каждого случая есть свои специфические термины, которыми командир может описать событие. Здесь же всё просто – солдат выполнил на «отлично» под бомбами противника свою фронтовую работу: уничтожил пикирующий бомбардировщик «Юнкерс-87» - «лапотник», как его называли на фронте за неубирающееся шасси. Это тот самый пикировщик, который с рёвом сирены входил в пике для бомбометания, неся смерть полутора тоннами бомб. Сбитый бомбардировщик не донёс свои бомбы до цели, и от этих бомб не был разрушен прикрываемый объект, не погибли солдаты и офицеры Красной армии. Медаль «За отвагу» высоко ценилась солдатами, она доставалась кровью. Запись об её вручении внесена в орденскую книжку отца.

Бои в северо-западной части Советского Союза были затяжными. С 1941 года по 1944-й с переменным успехом наши и немецкие войска вели наступательно-оборонительные сражения, в которых погибло большое количество солдат и офицеров с обеих сторон.

С июня 1942 по июнь 1943 года 42-я зенитная артиллерийская дивизия уничтожила 40 самолетов противника, с июня 1943 по июль 1944 года она прикрывала наземные части 1-й и 4-й ударных армий под Старой Руссой, мосты и переправы. Полки дивизии прошли путь длиной в 1000 км от Старой Руссы и Полоцка до плацдарма реки Великая и города Двинска. За взятие города Двинска вся дивизия, её командир полковник С.С. Быко-Янко отмечены Приказом Верховного главнокомандующего от 27 июля 1944 года. Объявили благодарность товарища Сталина и моему отцу.

Зенитные артиллерийские батареи дивизии и пулемётные расчёты сбили за полгода 1944 г. ещё 44 самолета противника, отразили до 60 воздушных налетов общей численностью до 950 самолетов «люфтваффе».

Прямой наводкой по самолётам,обозам и дотам

Зенитки и пулеметы использовались не только для поражения воздушных целей. В июне 1944 года боевые расчёты уничтожили 10 автомашин и 12 повозок, до ста солдат и офицеров неприятеля. Объекты прикрытия, в основном переправы, не пострадали. В 1944 году наши войска прорвали блокаду Ленинграда и вошли в прибалтийские республики, где наступательные бои были очень кровопролитными. Ещё одну благодарность Верховного главнокомандующего отец получил за взятие города Рига.

Из представления к награждению орденом Красной Звезды сержанта Кузнецова Алексея Сергеевича, 6 февраля 1945 года: «Работая командиром орудийного расчёта в боях с немецко-фашистскими захватчиками, проявил мужество и отвагу. В ноябре 1944 года, будучи на прямой наводке, тов. Кузнецов метким огнём своего орудия подавил пулемётную точку и уничтожил 10 солдат и офицеров противника. За период с 1 по 3 февраля 1945 года, находясь в боевых порядках пехоты в районе Сталмани, расчёт Кузнецова уничтожил четырех солдат противника и две повозки с боеприпасами. Кроме того, сержант Кузнецов на боевом счету своего орудия имеет 10 сбитых самолётов противника». Говорят, летчикам за такое количество сбитых самолетов присваивали звание Героя Советского Союза.

И снова простые слова: «работая командиром». Война – это работа, самая тяжёлая во всех смыслах. Из 173 сбитых полком немецких самолетов 10 уничтожил боевой расчёт зенитного орудия моего отца – результат отличной солдатской работы. Зенитные расчёты, в отличие от летчиков-истребителей, не вели свободный поиск противника. Зенитки всегда ставились на самых ответственных участках фронта – у мостов, переправ, прикрывали стратегические участки. И немцы нещадно бомбили эти самые важные объекты, нанося по ним массированные удары с воздуха. В прямом смысле – зенитчики всегда на передовой.

Из Новгородской и Ленинградской областей наступающие войска вошли в Курляндию – Прибалтику, в 1945 году в Восточную Пруссию (ныне Калининградская область). Войну отец закончил именно там.

После войны в течение года отец продолжал служить в 882-м отдельном зенитном артиллерийском дивизионе, в который был преобразован его полк, а по Указу Президиума Верховного Совета СССР от 20 марта 1946 года в июне этого же года после 6 лет службы он был демобилизован из армии и вернулся домой, живой и здоровый. Ему повезло – ранения и контузии миновали его.

Мирная жизнь

Как не было проводов отца на войну в 41-м, так и не случилось пышной встречи в победном 45-м году. В деревне не хватало рабочих рук. Призванные на войну здоровые крепкие мужики вернулись обратно инвалидами, более 20 односельчан погибли на фронтах, большинство из них числились без вести пропавшими, и только после войны их, пропавших, по решению правительства признали погибшими и дали некоторые льготы семьям.

Отец четыре года работал бригадиром и заместителем председателя колхоза «Путь», потом два года – заведующим сельским клубом в деревне Гаврюшата, а с 1952 года - бригадиром колхоза им. Ленина, куда вошли колхозы «Путь», «Путеводитель» и другие колхозы Гаврюшатского сельсовета, бригадиром комплексной бригады огромного неуправляемого колхоза «Правда», управляющим 1-м отделением сов- хоза «Лажский». За добросовестную работу в 1958 г. его наградили медалью «За трудовую доблесть», в 1966 году – орденом Трудового Красного Знамени.

В 1973 году отца избрали председателем Лажского сельского совета. Доверие односельчан он оправдывал с честью, и его до сих пор вспоминают теплыми словами.

По выходу на пенсию в 1982 году отец переехал на постоянное место жительства в город Свердловск, через год перевёз маму и сестру, которая окончила в 1983 году среднюю школу.

В 1988 году я уезжал в служебную командировку в Афганистан. Проводы были простыми, большинство приглашённых не понимало до конца, что это не совсем рядовая командировка, и только необычный проникновенный взгляд отца, который я потом неоднократно вспоминал, выдавал его знание, куда я еду, и чем всё это может закончиться.

9 мая 1995 года в день 50-летия Победы, за несколько дней до смерти отца, мы, как обычно, собрались у родителей. Погода была теплая, распустились нарциссы. Мы с женой, вырвав все цветы на своём огороде, насобирали 51 цветок, подарили этот букет ветерану. Он был тронут до глубины души, за столом плакал, вспоминая свою фронтовую молодость. Сокрушался, что мы, народ-победитель, живём намного хуже побеждённых немцев, и как насмешку получаем от Германии гуманитарную помощь пакетами сухого молока и другими продуктами. Позор для Великой страны. Отец рассказывал, что в 45-м в Пруссии наступающие войска находили в подвалах немецких бюргеров запасы продуктов, копчёные окорока и колбасы, хлеб и вино. С тем через четыре дня и умер...

Мой отец, переехав в Свердловск, встал как участник войны в очередь на жильё. Ему был тогда 61 год, и теплилась надежда на получение благоустроенной квартиры. Начиналась горбачевская перестройка. По заверению руководства страны, к 2000 году каждая семья, а не только ветеранская, должна была иметь своё жилье. Не получилось, как всегда.

Отец с сожалением констатировал, что очередь стремительно убывает за счёт умерших фронтовиков. Он был точно так же, как и другие, из этой очереди исключен, получив свои квадратные метры на кладбище. Военкомат отказал в получении положенной субсидии на памятник ветерану Великой Отечественной войны, а мы, его дети, не стали биться за те деньги, сами поставили обелиск-памятник.

Переехав в город, он не стал сидеть дома, устроился во вневедомственную охрану и до самой смерти в ней проработал.

Поражала его любознательность. Будучи уже пожилым человеком, отец ездил по городу, смотрел достопримечательности. Приезжал ко мне в политехнический институт, и я устраивал ему экскурсию по учебному заведению, показывал общежития и учебные корпуса (кстати, одним из руководителей крупнейшего ВУЗа на Урале - Уральского федерального университета - является наш земляк, уроженец посёлка Лебяжье Сергей Тихонович Князев), ходил по магазинам, обязательно заходил на колхозный рынок и что-нибудь там покупал на пробу: кусочек копчёного мяса, а мясо он отменно коптил и сам, или солёного сала, обязательно пробовал капустку или огурчики.

Он с удовольствием общался с односельчанами, которых на Урале проживает много, по возможности ездил к своему товарищу Юрию Петровичу Санникову.

Жизнь его была активной и насыщенной, и я помню своего отца деятельным, творческим, деловым, мастеровым, порядочным, уважаемым человеком, с которого беру пример и сейчас.

Эту статью написал мой брат полковник  Кузнецов Сергей Алексеевич в газете "Знамя Октября" 6 мая 2013 года. Газета выходит в поселке Лебяжье Кировской области.