Мой отец, Лаврентьев Иван Петрович, по досрочному призыву вступил в ряды Красной армии 8 июня 1940 года. Службу проходил в 242 Краснознаменном стрелковом полку. 

В Красноармейской книжке за номером 817, которая бережно хранится в нашей семье, кратко обозначено – 22.06.1941 года – Участник отечественной войны. Папа вспоминал, что в расположение указанной части они приехали утром 22 июня 1945 года. Из выстроили на плацу, поприветствовали с началом службы на новом месте и объявили о начале войны.

Их часть входила, насколько я поняла из исторических источников, в 14 Ленинградскую армию и являлась частью Карельского фронта. Это был тот участок фронта, в северной части которого фашисты так и не могли перейти границу Союза Советских Социалистических Республик. 

Папа тоже говорил, что ему всю войну приходилось двигаться по линии фронта не более, чем на пять-десять километров. Как только на Ленинград начиналось очередное массивное наступление, их часть поднималась в атаку, чтобы оттянуть на себя силы Вермахта. Это и было движение вперед. Потом возвращались к своим окопам и держали оборону на многочисленных пустынных северных сопках. 

Бои были настолько ожесточенными, что приходилось суток по трое лежать в болотистых местах, не поднимая головы. Выдерживали только потому, что большинство бойцов, как и мой отец, были призваны из Сибири.  Нельзя забывать и про Заполярные ночи. 

Как и многие послевоенные дети, мы не очень-то и интересовались военными подвигами наших отцов. Они просто были рядом с нами, добрые, заботливые, такие родные и милые, делали все, чтобы наша жизнь проходила без огорчений. Они оберегали нас, оберегали и от рассказов о войне. Когда мы повзрослели, они уже и сами неохотно делились воспоминаниями, как будто опасаясь, что мирное поколение их детей не поймет, не прочувствует, спугнет их затаившиеся переживания.

Повезло, если можно так сказать, только нашему старшему племяннику – Сергею Васильевичу Лаврентьеву, подполковнику, который сам прошел Первую Чиченскую. Они, действительно, понимали друг друга, когда вспоминали и страх, и боль, и слезы от потерь. На фронте отец получил письмо от сослуживца своего старшего брата Лаврентьева Василия Петровича. В письме сообщалось, что брат героически погиб на Курской дуге. Он был танкистом. Разве не понимал брат, что такое гореть в танке.

Мы же только по-детски разглядывали дырочку от пулевого ранения в ноге отца. В Красноармейской книжке записано: 31.07.1942 года в боях с фашистскими оккупантами получил одно легкое ранение. Фото из госпиталя – единственная военная фотография нашего папы с войны. Я помню, что была еще одна фотография. Но после переезда из одного места жительства в другое она где-то затерялась. Помню, как мама переживала, что и при переезде она не забрала с собой письма с фронта и … две похоронки, которые она успела за время войны получить на своего мужа. Документ по потерях, где есть фамилия моего отца, обнаружился в архиве районного военкомата Тогучинского района Новосибирской области.

Но вопреки всему папа выжил и вернулся домой осенью 1944 года. В его трудовой книжке обозначена эта дата сразу после записи «8 июня 1940 – 14 ноября 1944 – Служба в Красной армии». Дальше – трудовые записи до 9 ноября 1978 года, когда отец вышел на пенсию. Он прожил еще очень длинную жизнь и покинул отвоеванную землю в 2006 году, отметив свой 92 год рождения.

Возвращение отца с фронта было и радостным, и тревожным. Наша старшая сестра Таисия Ивановна Лаврентьева (в замужестве Шабалина), 1934 года рождения, вспоминала, что в комнату, где находился отец, висела белая простыня, и туда можно было заходить только маме. Ответ на вопрос мы услышали уже через несколько лет. Дело в том, что папа был демобилизован с фронта, когда наши войска перешли в наступление уже за пределами нашей родины, и 14 армия Ленинградского военного округа была переформирована и брошена под Будапешт. Домой вернулся взрослый, 30-летний мужчина, у которого до войны было четверо детей, двоих из которых он похоронил в младенческом возрасте. Вес человека, который воевал, не кланялся пулям и. как телефонист, шел там, где было сложнее всего, был всего 47 килограммов. Не выдержали легкие, начался туберкулез.  Когда в мае 1991 года папа все-таки решил пройти деспансеризацию, врач, выписывая справку ВТЭК о нетрудоспособности, был удивлен, какие рубцы обнаружились на легких. В качестве причин инвалидности значилось «заболевание, связанное с пребыванием на фронте». Это через 47 лет после возвращения с фронта. Вылечили его мама и вся ее многочисленная родня (у мамы было еще семь сестер) медом с барсучьим жиром и свое огромной любовью. После войны у наших родителей появился в 1947 году мальчик Володя и в 1953 году я, их дочь Лаврентьева Зоя.

Став взрослой, я оказалась во время научной конференции в Мурманской области. Вид голых сопок, многочисленные памятники вновь и вновь стали возвращать меня к воспоминаниям папы о войне. Переспросить уже было поздно. Но отрывки складывались в какую-то общую картину, картину подвигов и славы. 

Часто папа рассказывал о своем боевом друге, фамилию которого я никак не могу вспомнить. Но он всегда говорил, что выжил только потому, что друг был рядом. Однажды они вдвоем сидели около дерева, когда началась бомбежка. Бомба упала прямо у их ног, но … не разорвалась. Папа был уверен, что так могло повезти только его другу.  Плакал отец только тогда, когда заканчивал рассказ, что на войне стало гораздо тяжелее после смерти этого неизвестного, но очень родного нам человека.

Конечно, вспоминал он и очень неожиданные для войны картины. Немцы были по одну сторону дороги, а наши – по другую. А вдоль дороги устало шел мужчина. Его не трогали ни наши, ни немцы, потому что никак не могли определить, чей он. Мужчина шел совершенно голый.

Ничуть не сомневаюсь, что выжить отцу помогала его семья. В далекой сибирской деревне осталась его жена Лаврентьева (в девичестве Чучуева) Дарья Максимовна и двое детей: Тася и Вася. Васе всего было 4 месяца, когда отец ушел в армию. Как видно на одной из фотографий. Отправленных отцу на фронт, Васе уже годика три. Мама сшила ему модные для того времени бриджи на лямке с одной пуговицей. Где уж ей, сельскому конюху с двумя детьми, удалось найти столько ткани, чтобы сшить новые наряды сыну и дочке, неизвестно, но на фото дети выглядят просто очаровательно счастливыми. У папы в части служил художник, он с этого фото нарисовал картину. И она долго украшала горницу нашей деревенской избы.

Мы же все с неизменной семейной радостью вспоминали другой факт из жизни нашего старшего брата, ребенка войны. Напротив нашего дома жила семья дяди Саши Лысова. Он был призван на трудовой фронт, и тоже подолгу не появлялся дома. После очередного возвращения отца, его маленький сын, ровесник нашего Васи, Илья прибежал к нам с испуганным криком: «Там какой-то дяденька».  Когда вернулся наш отец, Вася пошел к другу с радостной вестью: «А я вот своего папку сразу узнал».

Во время Великой отечественной войны мой папа был старшим телефонистом 1 взвода связи. В 1943 году получил звание «Ефрейтор».  На сайте «Подвиг народа» мы нашли сведения о первой боевой награде рядового Лаврентьева Ивана Петровича. Он был награжден Медалью «За боевые заслуги» под номером 45556640 «за то, что в боях с 28.05.1944 по 03.07.1944 гг. своим отделением обеспечил бесперебойною связью командира роты». Кстати, такая награда есть и у его внука – Лаврентьева Сергея Васильевича, сына того самого мальчика, что не забыл своего отца, хотя и видел его всего в четырехмесячном возрасте.

Еще у папы был Орденом Красной Звезды. С ним очень любил играть мой послевоенный брат Володя. Став старше, он по-детски оправдывался тем, что других-то игрушек у него было мало. Пока нам не удалось найти в сети интернет сведения об этой награде, хотя я хорошо помню орденскую книжку, которой в посмертном архиве папы почему-то не сохранилось. Хотя там много других удостоверений. 9 мая 1945 года Указом Президиума Верховного Совета СССР Лаврентьев Иван Петрович был награжден медалью «За победу над Германией в Великой Отечественной войне 1941- 1945 гг.» за № 0101774. 

Были еще памятные медали: «Двадцать лет Победы в Великой Отечественной войне 1941-1945 гг.» (удостоверение А №7941698), « 25 лет победы в Великой Отечественной войне«Тридцать лет Победы в Великой Отечественной войне 1941-1945 гг.», «60 лет вооруженных сил СССР», «Сорок дет победы в Великой Отечественной войне 1941-1945 гг.», «50 лет победы в Великой Отечественной войне 1941-1945 гг.» (удостоверение У № 15461948), «70 лет вооруженных сил СССР»,  «60 лет Победы в Великой Отечественной войне 1941-1944 гг.»,  В 1996 году папа был награжден Медалью Жукова (удостоверение Б № 0544422). 

В 1985 году Лаврентьев Иван Петрович за храбрость, стойкость и мужество, проявленные в борьбе с немецко-фашистскими захватчиками, и в ознаменование 40-летия победы советского народа в Великой Отечественной войне 1941-1945 годов был награжден Орденом Отечественной войны 1 степени (№ 1933788)

Праздники Победы 9 мая с его торжественными парадами и шествиями начали массово отмечать после 25-летия со дня окончания Великой Отечественной войны. В нашей деревне Боровлянка Тогучинского района Новосибирской области, где с 1956 года проживала наша семья, был небольшой обелиск, посвященный памяти погибшим. Сначала около него собиралось много ветеранов, а в 60-летний юбилей в боевом строю стояли только Пуцилёв Василий Семенович и наш отец Лаврентьев Иван Петрович.

Ни на какие парады в Новосибирск, хотя мы его и приглашали, он не приезжал. Ему было очень важно показать своим односельчанам, сколько народу приезжает на праздник к нему. Гордиться было чем – четверо детей, десять внуков, все с женами, двадцать четыре внука. Поэтому последнего сельского ветерана весь последний путь от дома до простого сельского кладбища несли на руках. 

Он и сейчас в общем строю Бессмертного полка. Вместе с нашей большой семье на Бессмертный полк выходят (выезжают на колясках) еще и семь правнуков Ивана Петровича. Его портрет несут в родовой деревне Владимировка, в Новосибирске, Томске, Тобольске, Тюмени и сейчас даже в США, куда переехала одна из его внучек. У памяти о подвигах родных нет конца.