"Я, Михаил, родился 21 ноября 1926 года в городе Русский брод, Орловской области (в паспорте Липецкой области). В начале 30-х годов с родителями переехали на Донбасс.
Окончил 10 классов (до Германии 7 классов, после 3 класса в вечерней школе).
В августе 1942 года немцы прорвали линию обороны, которая проходила через село Дьяково. Немцы всех пацанов и меня, в том числе, погрузили в телячьи вагоны и повезли в Германию.
Вначале привезли под Берлин в 5-ти тысячный лагерь при «Авиационном заводе КДФ». Потом отобрали малоростков и меня, в том числе, и повезли на Рейн в г.Метман, Рурская область, под Дюссельдорфом в 20 км от реки Рейн (граница с Францией и Бельгией).

Всех заключили в один лагерь, где мы работали. Кормили плохо. Работали на Литейном заводе, мальчики и девочки жили отдельно.
Боевая сирена 3 гудка, до 1 000 самолетов могло быть за раз. Метман ни разу не бомбили. С середины 1943 года охрана стала мягче. Во время бомбежек фрицы пряталась, а дети прыгали через сетку и 3-4 часа ходили к другим русским детям, которые работали у хозяев (они готовили в месте припасы). Поддерживали нас.
У меня тоже был шанс попасть на работу к хозяину, но вовремя не просек, и так всё сорвалось, но это было бы лучше, чем работать в лагере.
На Литейном заводе я работал на формах (заливал их). Работали по 12 часов с 6 утра до 6 вечера. Рабочий номер 240 («цвай гундер фирцис»). Воскресенье – выходной день на заводе, но хуже рабочего: грузили металлолом в вагоны.
Однажды я запорол всю партию деталей (50 шт.). Директор завода по фамилии Бок вызвал меня к себе в кабинет и мою бракованную деталь весом в 5 килограммов специально уронил мне на ступни ног. Было очень больно.
Рядом были французские, итальянские, голландские лагеря. Красный крест помогал французам и голландцам, а итальянцев в их лагере били, за то, что в свое время «откололись» о немцев.
В феврале 1945 года вступили в лагерь англичане и американцы. До мая 1945 года жили по-людски, всё было. В лагере 3 месяца были магазины, мы пододелись, наелись.
Пацаны поймали директора завода Бока, хотели его в сортире утопить, но американцы отбили.

Канадец-танкист, который освобождал, звал меня с собой в Канаду. Но я хотел домой, к матери. В лагере было 138 человек – мужчин, все пацаны поехали домой, остальные, кто хорошо знал жизнь или за ним какая «шкода» была, остались и потом в СССР не поехали.
Приехал русский майор, давай всех звать домой.
За 3 месяца набрали барахла по 2 чемодана на человека, в лагере были шикарные магазины.
В июне 1945 года я с группой ребят попали в г. Макдебург, покупались в реке Эльбе 3 дня.
В это же время Берлин передали русским.
Через Эльбу на нашу сторону строем пришли 300 человек русских. Потом из нас отобрали пацанов 25, 26 и 27-го года рождения и сказали: «Бросайте сумки, будете служить в армии, пойдете на Берлин 120 километров по широкой дороге пешком». Мы не поверили. В армию так не хотелось, в концлагере 2 года отбыл, а тут еще на 2 года не понятно куда забирают, да и так домой к мамке тянуло.

Прошли 40 километров, половину добра из своих чемоданов повыбрасывали. Представляешь, идешь и видишь, как по обочинам всякое барахло валяется.
По пути увидели разъезд без охраны. На станции стоит поезд с одним вагоном. За двое суток вручную прикатили к нему еще 2 вагона. Все не вошли в вагоны, поэтому часть ушли на Берлин пешком, часть – на другой день приехали на поезде. Берлин – одни развалины.
На станции в Берлине видим - стоит поезд Берлин - Варшава, едут в Польшу семьи поляков.
Мы в Берлине не стали искать комендатуру, неохота было в армию идти. Сели на этот поезд, нас было 40 человек. Потом остановили этот поезд где-то в степи и высадили нас всех, 40 человек. Мы трое суток шли по шпалам до Варшавы, харчи кончались.
На станции в Варшаве залезли в телятник и проехали на нем до Брест-Литовска. Там нас высадили, собрали всех и посадили за колючую проволоку в лагерь. Допрашивали.
Мне потом выдали пропуск для проезда в Ворошиловград. Мужчин, что постарше, долго держали в лагере. Зашел в военкомат на Центральной шахте в г.Антраците, в армию меня больше не направляли.
После Германии учился в вечерней школе. Работал один год десятником на Центральной шахте (на поверхности и внутри). Проработал на одной шахте до своей пенсии.
Женился 1947 года в возрасте 21 года.
Познакомился со своей будущей женой, Марией, в конце осени 1945 года в клубе на танцах. Потом встречались. В марте 1947 года расписались.
После войны в Антраците были немецкие лагеря, заключенные работали на шахте. В 1951 году на шахте работали бендеровцы. Пленных итальянцев и румын отправили домой в 1945 году, последних немцев отправили домой в 1951 году.
При штабе был Эвакогоспиталь. Там Мария работала кассиром. В госпитале лечили пленных. В госпитале много умерло заключенных.
Есть было нечего, жили плохо. Ходили на станцию воровать уголь из вагонов. Однажды Мария пошла на станцию с моим братом за углем. Набрали почти полный мешок, он ей подсадил его на спину, типа всё, неси домой. По пути у нее случился выкидыш. Так потеряли первого ребенка, девочку.
8 апреля 1948 года родился у нас мальчик, Вова.
С 1947 года жили в доме на две семьи на улице Мира, 33, где живем и сейчас. Мы с Марией и ребенком занимали спальню, в зале жил бухгалтер из госпиталя с семьей. Вскоре у них умер ребенок от дизентерии. Мать Марии увезла тут же Вову в Старобельск, так его сохранили.
После десятилетки я закончил в Антраците горный техникум.
С 1951 по 1954 г.г. работал на Центральной шахте помощником Начальника участка. До 1957 года – уже Начальником участка. В 1957 году разжаловали, т.к. случилась авария, пострадали 2 человека, мне и моему помощнику дали по одному году условно. После снова восстановили. Я стал Начальником транспортного участка (путевое хозяйство, контактная сеть и пр.) В подчинении было более 300 человек (весь подземный и наземный транспорт шахты). В этой должности проработал до пенсии, 1979 года".