Григорий Семёнович – человек счастливой судьбы, хотя и очень суровое оно - фронтовое счастье, но повезло ему уже тем, что, пройдя через пекло боёв, больших и малых, он остался живым. Не прятался за спины товарищей, не искал сравнительно безопасных троп и тропинок, а шёл прямой и широкой дорогой Победы, на которой остались на веки миллионы советских солдат. У него остались на теле грубые, рваные следы осколков, пуль и огня, а ещё – незаживающие раны на сердце.
Накануне войны ему было семнадцать. Попал Григорий под "бронь" – нужны были свежие кадры в органах внутренних дел. Но отказался от милицейской службы крестьянский паренёк, писал рапорт за рапортом в военкомат с просьбой отправить на фронт. В июле сорок первого был призван в военно-лётное училище.
Но открылась гражданская послеоперационная рана. Трудно было Григорию прощаться с курсантами, отправляясь, домой на поправку. Наверное, чувствовал, что навсегда прощается с небом, авиацией. Что не на боевом самолёте, а пешком пройдёт он до Берлина свой фронтовой путь. Лечился, работал в своём родном совхозе "Пристанской" и - писал рапорты в военкомат. В ноябре сорок первого пришла повестка. На фронт!
Батальон связи 262 пехотной дивизии. Эшелоны. Теплушки. Влилась дивизия в состав 2й армии Северо – Западного фронта. 3 апреля 1942 года, под Старой Руссой, был первый бой. Тяжёлый, кровопролитный. А накануне вступил кандидатом в члены партии.
На всю жизнь запомнилось село Новоникольское. Несколько раз оно переходило из рук в руки, но вновь последовал приказ: отбить его у врага, закрепиться. После боя подошёл к Григорию комиссар батальона – земляк, бывший секретарь райкома комсомола Кузьмин. Сказал: - «Будешь комсоргом роты. Порекомендую и на должность полкомвзвода». Бои продолжались. Каждый из них мог быть последним.
… Девять человек осталось от роты. Со всех сторон наваливались фашисты на блиндаж. Сквозь шум боя изредка прорывался телефонный звонок. Политрук роты успел сообщить комиссару батальона: - Умрём, но не отступим. Связь прервалась. На исходе патроны, пошли в ход последние гранаты. Пять часов продолжался бой. Но вдруг прокатилось где-то вдали родное "Ура!" Шло подкрепление. Командир дивизии пригласил к себе всех девятерых и среди них был Григорий Семёнович. Политрук вручил орден Красного Знамени, а остальные – по ордену Красной Звезды.
Не знали бойцы, что долгим ещё будет путь к победе. Бои, ранения, госпитали, снова бесконечные бои. После тяжелой контузии заново учился разговаривать. Окончил курсы офицеров, командовал взводом, затем ротой автоматчиков в составе 76й стрелковой дивизии.
30 августа 1943 года дивизия вступила в бой за освобождение города Ельни, а накануне, прямо в окопах, ему был вручён партийный билет. Отличились здесь автоматчики командира Лысенко, выбивая фашистов с железнодорожной станции, не давая им угнать в Германию вагоны с молодёжью и награбленным добром. Снова – тяжёлое ранение в ногу и шею, а за ратный подвиг – награда: орден Отечественной войны второй степени.
16 апреля начались бои на окраинах Берлина. Сжималось кольцо над Рейхстагом, не пришлось расписаться боевому командиру автоматчиков на стенах поверженного фашистского логова. 2 мая, в очередной из атак, получил Григорий Семёнович очередную порцию солдатского лиха: был тяжело ранен в пятый раз – покалечило руку, искромсало лицо. То был его последний бой. Но ещё целых 13 месяцев в госпиталях поверженного Берлина, а за тем в Москве залечивал солдат раны, мужественно перенося многочисленные операции на лице.
За свой последний бой награждён орденом Красной Звезды и медалью "За взятие Берлина". В июле 1946 года вернулся домой, работал секретарём райкома комсомола, заведующим партийным кабинетом.
С 1952 года Григорий Семёнович работает в Нововаршавском районе. На различных партийных и руководящих должностях, более 13 лет проработал председателем колхоза "Дружба". К боевым наградам прибавились за мирный труд: ордена Трудового Красного Знамени, "Знак Почёта" и многие медали. Так продолжалась его трудовая биография.