До войны Клавдия Герасимова Малиновская (ее девичья фамилия) работала в Выборгском государственном архиве НКВД. Хорошо владела финским языком, поэтому чаще всего девушке поручали работать с финскими материалами. А когда началась война, всех работников архива вместе с архивными документами отправили в Кострому. Жизнь стала более напряженной: днем — работа в архиве, вечером — учеба на курсах медицинских сестер, позже — работа в военном госпитале в Ярославской области. Через год Клава получила разрешение выехать в Карелию. Устроилась писарем в штаб Карельского фронта. Учитывая, что Клава — местная, хорошо знает территорию, ее уговаривали пойти в разведку. Клавина тетя, у которой девушка жила в Беломорске, не советовала идти: «Ты, Клава, молодая, успеешь еще повоевать». «Я — комсомолка, отказаться нельзя», — отвечала на это Клавдия. И ушла тайком на поезд, оставив вещи у тети. «А как же? Все воюют, а я — тут. Мне тоже надо», — примерно так рассуждала тогда девушка. Началось обучение. Ее и еще двух молодых парней в Сегеже учили ориентироваться на местности, пользоваться картой, компасом, работать с рацией и собирать сведения о враге. «Подкованную» троицу из Сегежи на самолетах У-2 перебросили в Олонец-кий район. Новоиспеченные разведчики спустились на парашютах в лесочек за озером у села Коткозеро. Они и жили в лесу. «— Мы должны были следить за дорогой Олонец — Петрозаводск, — рассказывает Клавдия Петровна. — Что увидим — по рации передавали своим. Рация весила килограммов десять — не меньше, и мы ее все время с собой носили. Как-то, помню, сидим в лесу под елкой, дежурим. Смотрим: идет финн — в сапогах, нарядный такой. Он нас не видит или делает вид, что не видит, и мы сидим тихо. Но вскоре мы свои следы покрыли и ушли с этого места. Мы всегда свои следы засыпали каким-то специальным средством, чтобы и запаха не оставалось.» И ночлег, и столовая у них были в лесу. Никаких палаток и подстилок, снизу — еловые ветки, сверху — тоже. Продукты закапывали в яму. И масло, и даже мясо было. Правда, хлеба мягкого есть не приходилось, вместо хлеба — сухари. С собой были два вида одежды: военная и гражданская, чаще ходили в гражданской. Как напоминание о том времени у Клавдии Петровны имелась выписка из архива, подписанная замкомандира воинской части № 6137 9 капитаном первого ранга Н. Малоземовым: «Сержант Герасимова Клавдия Петровна, 1921 года рождения, уроженка д. Нурмолица Олонецкого района Карело-Финской ССР, с 5 августа 1943 г. по 3 июля 1944 г. проходила военную службу в штабе Карельского фронта. При этом с 26 апреля 1944 г. по 28 июня 194 4 г. в составе разведывательной группы в качестве радистки выполняла задание штаба вышеназванного фронта на временно оккупированной гитлеровцами территории в районе г. Олонец и Петрозаводск. По оценке командования, Герасимова К. П. поставленную задачу выполнила…». После освобождения Карелии Клавдию Герасимову в составе 112-го запасного стрелкового полка направили на Дальний Восток. По дороге не раз попадали под бомбежки, но Бог миловал: на их состав не упала ни одна бомба. О службе Клавдии Петровны на Дальнем Востоке свидетельствует благодарственное письмо: «Приказом Верховного Главнокомандующего генералиссимуса Советского Союза тов. Сталина от 23 августа 1945 года войскам Первого Дальневосточного фронта, в том числе и Вам, Герасимова Клавдия Петровна, за отмеченные боевые действия в боях с японцами на Дальнем Востоке объявлена благодарность. Пусть живут и здравствуют победоносная Красная Армия и Военно-Морской флот». Этот пожелтевший со временем документ, знак «Ветеран Карельского фронта», медаль Жукова, медаль «За победу над Германией в Великой Отечественной войне 1941—1945 гг.», орден Отечественной войны II степени и множество юбилейных медалей Клавдии Петровны хранят её родные, как самые дорогие вещи, ведь в них — ее военная молодость и время тяжелых жизненных испытаний. Вся трудовая жизнь Клавдии Петровны была связана с педагогикой: 28 лет она учительствовала в Нурмольской школе, преподавала детишкам географию и историю. Клавдию Петровну уважали и дети, и родители.