Шла вторая половина апреля 1942 года. Западная Двина еще не освободилась ото льда, но он уже двигался по всей ширине реки. Крупные льдины, наползая одна на другую, с шумом ломались, вставали на дыбы и были похожи на противотанковые надолбы. Командир группы разведки, младший лейтенант Сергей Малков, лежал в прибрежных кустах и, сосредоточенно вглядываясь в каждый бугорок, внимательно изучал противоположный берег, занятый противником. Рядом с ним разместились тринадцать молодых рослых парней, чем-то сильно похожих друг на друга. Вероятно, такое впечатление создавалось потому, что каждому из них не было еще и двадцати. Молод был и командир.
Пожевывая прошлогоднюю травинку и не переставая изучать обстановку на противоположном берегу, Сергей Малков вспоминал утренний разговор с командиром батальона разведки. Майор стоял у стола и что-то отмечал на карте синим, остро отточенным карандашом. Когда младший лейтенант вошел в землянку и доложил о своем прибытии, комбат даже не повернул головы в его сторону. Жестом пригласив подойти к столу, медленно, с расстановкой проговорил: «Слушайте, младший лейтенант, внимательно и запоминайте. Вам поручено ответственное задание. От его выполнения зависит успех операции, задуманной командованием фронта. Вы с группой бойцов форсируете реку и, не ввязываясь в драку с противником, тихо отойдите в глубь его обороны. Вот здесь (майор карандашом указал точку на карте) выйдете к железнодорожной ветке Смоленска-Вязьма и будете вести наблюдение за движением. Имейте ввиду: это важнейшая коммуникация противника, и она отлично охраняется. По ней враг делает переброску своих войск и технику. Гитлеровское командование, очевидно, готовит новый мощный удар, но уже в другом направлении. Вероятно, под Сталинградом. Поэтому очень важно знать, какие части и сколько их будет переброшено».
Сергей отобрал лучших разведчиков батальона для своей группы. И сейчас, время от времени поглядывая на ребят, он думал: кто же из них не вернется? На душе было неспокойно. Вечерело. Вязкая темнота окутывала землю, и в ее сумерках стали теряться очертания окружающих предметов.
- Пора, ребята, - Сергей поднялся и поеживаясь от забиравшегося под масхалат холодного ветра, тихо приказал: - А ну, попрыгать! Чтобы ничего не брякало! Так! Хорошо! А теперь гуськом, по одному, за мной. Расстояние друг от друга пять метров.
До противоположного берега добрались без потерь. Собрав группу и не привлекая противника, Малков повел ее в заданном направлении. Сейчас, шагая впереди бойцов, он думал только о выполнении задания, да еще о том, как бы до их возвращения совсем не пронесло лед на реке. Шел третий час ночи, когда они вышли к железнодорожной насыпи.
Первый состав прошел около четырех часов утра. За ним – второй, третий, четвертый. Они шли один за другим, и Малков едва успевал делать отметки в своем планшете. На следующую ночь этим же путем группа возвращалась обратно. Задание было выполнено успешно, и младший лейтенант, поторапливая бойцов, решил доложить командованию данные разведки. К реке вышли утром. При переходе группу заметили с вражеского наблюдательного пункта. Едва бойцы выбрались на свой берег, как впереди их встретила сплошная стена минометно-артиллерийского огня. Не было возможности найти какое-нибудь спасение от леденящего душу визга осколков. Впереди стоял большой полуразвалившийся сарай, и не успел командир что-либо сообразить. как группа бойцов бросилась под его прикрытие. Это было ошибкой. Едва они достигли его, как прямое попадание тяжелого артиллерийского снаряда обрушило стены, и погребя под их обломками всех до единого. Все это видел командир. Стиснув от ярости зубы, младший лейтенант со стоном уронил голову и зарыдал, не в силах исправить случившееся. Затем рывком оторвал свое тело от влажной земли и бросился к месту их гибели в надежде, что найдет кого-либо в живых. Яркий сноп огня встал на его пути. И он, словно споткнувшись обо что-то, остановился удивленный, силясь осмыслить, что все это значит. Ноги почему-то подкашивались. Казалось, из них вынули кости и набили ватой. Глаза застилала плотная пелена тумана. Медленно, боком он повалился на землю и надолго потерял сознание. Очнулся он от дикой боли, пронизывающей все тело. Руки не шевелились. Скосив глаза, он посмотрел на свои неестественно вывернутые ноги, хотел перевернуться на бок. Резкая боль в тазовой кости заставила его громко вскрикнуть, и он снова впал в забытье.
Вновь Сергей очнулся оттого, что кто-то тащил его на себе. Каждое движение отдавалось в нем с такой болью, что он поминутно терял сознание.
- Сколько осталось нас, Сашок?- спросил Малков, узнав кто его тащит на своей спине. –Двое, командир! – А что со мной? – Почти прямое попадание мины, перебиты обе ноги. Ну ничего, жить будешь.
- Брось меня, Сашок! Пристрели! Я чувствую, что не жилец. А из-за меня и ты пропадешь. – Ты что, Сергей? За подлеца меня принимаешь? – Я не о том, Сашок! Данные разведки чтоб не пропали, а один ты доберешься быстрее.- Не могу, Сергей! Будем добираться оба. А то и так дышать нечем, - сказал Сашка и, перебирая руками, сполз в глубокий ров, до половины наполненный водой. По воде легче тащить тело командира, да и находились они все еще в зоне огня. А здесь осколки не доставали. Семь часов тащил на себе бесчувственное тело младшего лейтенанта Александр Гогин. А когда приполз в расположение своей части, то сам от страшной усталости и пережитых двенадцати смертей своих товарищей у входа в землянку упал и потерял сознание.
Комбат, узнав о возвращении Малкова, прибежал в их землянку. Младший лейтенант чуть приподнял голову, тихо, но внятно доложил: - Задание выполнил, товарищ майор. Но вот…ребят потерял… Таких хороших парней. Погиб бы и сам, да Гогин Сашка не бросил, вытащил у черта из пекла. Данные разведки в планшете. Там подробно…-и, задыхаясь от боли, прикрыв глаза, снова впал в забытье.