Жил в Костроме мальчик. Играл в футбол, любил корабли и самолеты и очень много читал. В семь лет он прочел "Блистающий мир" Александра Грина - о человеке, который умел летать. Этот писатель открыл мальчику удивительный мир приключений, мечты, верной дружбы, чистой любви, чести и достоинства.
Мальчик учился, читал, рисовал. И всю дальнейшую жизнь не расставался ни с карандашом, ни книгой.
Вот так мне хочется начать рассказ о художнике, коренном костромиче, фронтовике, прошедшим с достоинством все выпавшие на долю его поколения испытания.
Этот мальчик, МАЛЯГИН ОЛЕГ КОНСТАНТИНОВИЧ (1915-1986), - мой прадедушка.
До войны Олег Константинович окончил фабричную школу заводского обучения № 6, затем Костромской сельскохозяйственный техникум и год проработал землемером. 
Художественный дар, которым обладал юный землемер, привел его в художественную школу Николая Павловича Шлеина. В 1934 году он поступает учиться к Шлеину, а по окончании учебы трудится художником в цехе ширпотреба фанерного завода. 
В армию художника призвали в 1936 году. Отслужив в пограничных войсках срочную службу, он остается в армии на два года, где работает вольнонаемным художником 145-го стрелкового полка. Летом 1940 года возвращается в родную Кострому, а осенью того же года его призвали на курсы повышения младшего командного состава. Перед войной младший лейтенант Малягин служил сверхсрочником на границе с Польшей, в первые дни попал в самую гущу военной заварухи, принимал участие в боевых действиях. Отступление...
Ранение в ногу. Остался лежать без сознания. Очнулся - увидел ясное голубое небо и немца с пистолетом - "пожить не успел..." Но немец стрелять не стал. Плен. Четыре года лагерей.
Первые лагеря были под открытым небом на территории Белоруссии - поле, огороженное колючей проволокой. Не кормили. Раненые, голодные, под дождем - съели из земли все, что можно и не можно - голая земля, ни травинки.
Затем Польша. Там лагеря уже капитальные, с газовыми камерами, медицинскими лабораториями, где проводили опыты над "живым материалом". А еще там госпиталь, где плененные врачи разных стран и национальностей лечили раненых пленных, которых потом отправляли в рабочие команды.
Художник тоже не миновал этой участи. Перегоняли через немецкие города, в тишине раздавался нестройный стук деревянных колодок по их прекрасным дорогам.
Олег Константинович рассказал эпизод своей дочери (моей тете), как в одном из перегонов немецкий солдат-охранник, увидев, что он хромает, посадил его на телегу...
Но были и страшные воспоминания с газовыми камерами, с трупами, с истощенными и обезумевшими людьми, которые, не выдерживая страданий, сами бросались на колючую проволоку...
Прадедушка прошел по Европе 12 лагерей. Последний, в котором он был, находился недалеко от известного лагеря смерти Дахау. В 1945 году их бомбили, пленные смогли сбежать... 
Олега Константиновича определили в наш полевой госпиталь на территории Австрии. Там он пробыл почти год. Хирург хранил ему ногу, не отрезал, хотя всю жизнь нога болела.
И вот, наконец, возвращение в родную Кострому. Но родные умерли, квартиру заняли чужие люди, и если бы не тетушка Лиза, которая приютила его в своем полуподвальчике, он остался бы на улице без денег и без работы.
Потом его приняли в "Товарищество художников", но все побаивались дружить с Малягиным, бывшим пленным, ведь по сталинскому указу пленных считали предателями. Работу давали малооплачиваемую, да и деньги задерживали. Он голодал. Врач констатировал дистрофию.
Помогла Олегу Константиновичу Ольга Ивановна Герасимова (моя прабабушка). Они уже были знакомы, оба учились в школе Н.П.Шлейна до войны.
У Ольги Ивановны война отняла мужа, тоже ученика Шлейна, Геннадия Сергеевича Колобова. Он погиб под Сталинградом в 1942 году. Был танкистом.
Жизнь была трудной, но они были молоды, полны надежд, увлечены искусством - вместе ходили на этюды.
О годах, проведенных в застенках концлагерей, он практически не вспоминал. На то были причины. Во-первых, все вернувшиеся домой военнопленные давали подписку о неразглашении, а во-вторых, слишком больны и тяжелы эти воспоминания. Именно поэтому художник долгое время держал в стороне от глаз сограждан военные зарисовки, выполненные с натуры. Лишь в канун 30-летия Победы он впервые выставил на обозрение свои работы военных лет. 
Олег Константинович любил поэзию, Пушкинского "Онегина" цитировал с любого места, похоже, он знал всю поэму на память. Был азартным болельщиком, любил футбол и хоккей. Еще любил шахматы, и без партнера мог подолгу разбирать интересные парии. Он был скромным, добрым, мягким человеком, не выносил сквернословия и сам не употреблял мат, даже в мужском обществе. Всегда ходил пешком, участвовал в субботниках, бел сдержан и доброжелателен в общении с людьми. Молчалив и немного замкнут.
Как жаль, что он очень мало успел рассказать о своей жизни, о чем долгое время был вынужден молчать.
У него была тяжелая форма болезни. Рак.
Дикие боли в последние дни...
__________________________
© Королева Анастасия