Когда-то портрет капитана Беломорско-Онежского пароходства Федора Манасеева не сходил со страниц местных газет. Герой Онежской флотилии, с которым чуть ли не все Заонежье за руку здоровалось. Именем Федора Михайловича был назван пароход. Увы, сейчас это имя в Карелии забыто. И только дети капитана, младшему из которых уже 65 лет, с забвением отца мириться не хотят...
Как и большинство мальчишек, выросших на берегах Свири, Федор Манасеев после четырех классов церковно-приходской школы стал матросом буксирного колесного пароходика. Шлепал на таких суденышках по Онежскому озеру с 15 лет, и в годы первых пятилеток он считался уже "бывалым".
— В нашей семье было семеро детей, — вспоминает дочь Манасеева Зоя Федоровна. — И отца мы все очень любили и уважали. В 39-м он стал капитаном самого большого для того времени озерного пассажирского парохода "Урицкий". Дома постоянно что-то мастерил, шил одежду, чинил валенки, готовил. Так и нас всех семерых к труду приучил.
Уже на второй день войны Манасеев был в Ленинграде, где принял командование минным тральщиком "Видлица". Только за первый месяц на Балтике экипаж "Видлицы" уничтожил 18 подводных мин, расчищая путь советским боевым кораблям.
В августе 41-го тральщик Манасеева был переоборудован в канонерскую лодку Онежской флотилии.
— Мама не собиралась эвакуироваться, — рассказывает Зоя Федоровна. — Самый младший из нас был еще грудничком. Но однажды на пороге дома появился отец и приказал всем собираться. Нас погрузили на судно и вывезли на Урал. Только потом мы поняли, почему папа так спешно отправил нас в эвакуацию. Экипаж его "Видлицы" не раз досаждал врагу, высаживал в его тылу диверсионные группы, разведчиков, принимал на борт раненых партизан, совершал артиллерийские обстрелы вражеских гарнизонов. Смог бы отец так отчаянно воевать, будь мы рядом?!
В 44-м капитан-лейтенант Манасеев был назначен штурманом отряда торпедных катеров. Во время операции по форсированию Свири именно он вел отряд боевых кораблей с "катюшами" на борту, что первыми вошли в реку. А несколько дней спустя шел в составе десантной группы флотилии уже на Петрозаводск..
Потом отец был капитаном пароходов "Урицкий" и "Вересаев". Последний рейс навигации 52-го года из Шалы в Петрозаводск старожилы БОПа помнят до сих пор. 7 ноября выдалось холодным. После шальского устья повалил густой мокрый снег и внезапно поднялся шторм до 8-9 баллов. Видимость была плохой, а от навигационных приборов (кроме магнитного компаса и секстана, тогда ничего не было) помощи никакой. Носовая палуба покрылась льдом. Корпус трещал, в грузовом трюме появилась течь.
Команда Манасеева откачала воду, с огромным трудом заделала трещину. До Петрозаводска судно "ползло", держась поперек волны, около суток. Оказавшись на месте, экипаж и пассажиры долго не верили, что вырвались из ада. Все понимали, что спаслись только благодаря капитану.
Капитан Ф.В.Манасеев командовал пароходом "Урицкий" двенадцать послевоенных лет. Когда "Урицкий" списали, Федор Васильевич принял пароход "Вересаев". Всего капитан Ф.В. Манасеев отдал онежскому флоту 46 трудовых лет. В далеком 1948 году капитану Манасееву было присвоено почетное звание "Лучший капитан МРФ"
Все это время он не расставался с курительной трубкой. Даже спал, держа ее во рту.
— Среди судоводителей ходила легенда, — вспоминает Зоя Федоровна. — Как-то нерасторопный матрос зазевался с отдачей швартовых, и капитан вынужден был прикрикнуть на него. В это время трубка выпала за борт. Срочно вызвали водолаза, который и нашел ее на дне. Только после этого судно вышло в рейс.
Мы в семье над байкой смеялись. Отец никогда бы не задержал рейс из-за трубки. У него их было столько в коллекции! Знакомые привозили ему трубки отовсюду. Да и сам он их мастерил. Так что этого добра у нас всегда хватало. Как хватало в доме и веселых застолий с песнями (отец прекрасно пел), шутками, рассказами о днях минувших. Сегодня этого уже не вернуть. Папы нет с нами более 30 лет. Поэтому хочется, чтобы хоть иногда люди вспоминали капитана Манасеева. Он этого действительно достоин.