Майорихина Юлия Ивановна  (1924 - 2010)

Я ГОРЖУСЬ TOБOЙ, ТЕТЯ ЮЛЯ!

— А ты покажешь кораблик, который тебе тётя привезёт? — не раз спрашивали меня друзья. — Повезло же тебе: тётя — морячка! Сентябрь сорок пятого. Живу в радостном ожидании от встречи c тётей Юлей: какой она стала, и какой кораблик? Наверно, голубой... Тётя Юпя приехала в воскресенье. — Дорогие мои, думала и не доберусь: месяц была в пути от Владивостока. Слёзы радости, объятья. Я во все глаза смотрела на тётю: «Где морская форма? Обычная одежда, чемодан да сумка и кораблика что-то не видно. — Наверно, он в сумке, — успокаивала я себя. Спала чутко, слушала, o чём говорят взрослые. Вспоминали родных: моя тётя Валя, военврач, и дядя Витя, лётчик, погибли на Ленинградском фронте. — А я в прямом смысле прошла "огонь и воду", —сказала тётя Юля. — Ты помнишь, как папа не одобрял моего поступления в Архангельское мореходное училище, да ещё на штурмана? — Не женское это дело, — возмущался он. — Но я ни o чём не жалею. — Летом сорок первого я находилась на практике на Чёрном море и началась моя "Одиссея". Пешком и на всех видах транспорта добрались до Архангельска, Я стремилась на фронт. 19 декабря 1942 года поступила матросом 1-го класса на судно "Шексна" — судно торговое, но оснащённое необходимым вооружением для обороны. B декабре 1942 года мы стояли в Мурманске, готовясь к отплытию. Город бомбили, налётам подвергались и корабли. Нас как-то пронесло, уцелели. Под новый сорок третий год мы вышли из Мурманска. Возили продукты, боеприпасы — американскую помощь по Ленд-Лизу. Пережили жестокие бомбёжки. Радист принимал сигналы "SOS" — гибли товарищи-моряки. Затем мы пошли в Англию. Останавливались в Исландии, Норвегии, на полгода бросили якорь в Англии, на капитальный ремонт. Затем останавливались на Кубе. B тропиках тосковали по русской зиме: от палубы веяло раскалённой топкой; в таких условиях несли службу, a команда - от восемнадцати до тридцати лет. — Бедная! Тут от страха умереть можно, — ужасалась мама. — Если представить, что под тобой бездонная пучина... — Конечно, выпадали моменты смертельной опасности, и становилось страшно. B группе судов мы возвращались c грузом на пути к Владивостоку. B Тихом океане на-летели вражеские самолёты, многие суда погибли. Голос тёти Юли дрогнул: — B тот день я потеряла свою любовь — капитана Сашу Носкова. Мы видели, как его судно, охваченное огнём, поглотили кипящие волны. Я потеряла сознание. Сейчас бы мы приехали вдвоём, во Владивостоке хотели расписаться... По приказу девушек отчислили из мореходных училищ. Так что не сбылась моя мечта плавать штурманом. А как жить на суше — не знаю. Подарки тётя Юля привезла, только кораблика не было... Жизнь прошла в череде печалей и радостей. Верная своей первой любви, и не встретив в жизни человека, похожего на Сашу, тётя Юля осталась одна. Работала, как и воевала: десятки благодарностей в трудовой книжке. Нас объединяло не только родство, но и душевная близость, до её последнего дня я оставалась рядом c ней. Ещё в январе она сказала: — Купи мне модный костюм. Хочу 9 мая быть красивой, вспомним моих друзей-товарищей. Этот день для меня святой! C сердечным волнением просматриваю её архив. Вот строки из прошлогоднего письма: «За эти дни насмотрелась передач o войне и наплакалась. 7 мая видела передачу "Конвой RQ-17" о караване английских и наших кораблей, которые в 1942 году везли военные грузы в Архангельск и Мурманск и гибли под бомбами и от торпед. Всё волнует душу, a воспоминания о тех событиях свежи и зримы — их не может стереть время!» Тётя Юля работала c сентября 1945 года в Калининском областном комитете радиоинформации заведующей бюро информации. Видела молодого Андpeя Дементьева, впоследствии ставшего известным поэтом. B его стихах она находила утешение, берегла его письмо: " Милая Юлия Ивановна! доброго вам здоровья и радостей! Ваш земляк Андрей Дементьев. Спасибо за память". — И стихотворение "Никогда, никогда ни o чём не жалейте..." Я открываю её мореходную книжку: Майорихина Юлия Ивановна, занимает должность матроса 1-го класса на теплоходе "Шексна" 19 декабря 1942 года. Живое дыхание истории... Я горжусь тобой, тётя Юля!