Жизнь Вячеслава складывалась вполне типично для его поколения. Закончил пять классов в селе Пристень Курской губернии, недалеко от Обояни. Семья была большая, мать заболела, и пришлось подростку вместо учебы пойти на колхозную конюшню. Так, может быть, и работал бы в колхозе, но на порог пришла война. Лошадей, кое-какое колхозное имущество успели эвакуировать. А вот сам не успел. Да и куда идти от больной матери. Так попал в оккупацию. В марте 1943 года, по возрасту, он уже попадал под мобилизацию. Поэтому вскоре после постановки на учет в сельском совете парней 1924-го и 1925 годов рождения призвали в армию. Пешим порядком колонной пошли под Старый Оскол, в село Песчаное. Две недели прожили в этом селе. А потом опять пешком под Воронеж. В селе Слободском их помыли, дали сухой паек - и в вагоны. По 90 человек в «пульман». Ехали долго. И только 10 марта приехали в Марийскую АССР.

Где конкретно там стоял их 139-й запасной мотострелковый полк, дедушка не помнил. С марта до сентября проходили военную подготовку. Стреляли, рыли окопы и траншеи, ходили в учебные атаки. После Курской битвы многие части отвели на пополнение. Из полка стали забирать в действующую армию.

Пришел черед и его черед. Одели его в новенькое обмундирование - и в маршевую роту. До Сум, где стояла на переформировании 242-я танковая бригада, на поезде. Потом опять пешком до глубокой ночи. Под утро привели в лес, приказали отдыхать. А утром появились офицеры. Покормили, начали строить личный состав. Тогда Вячеслав Дмитриевич и увидел впервые командира танкового корпуса М. Е. Катукова, который вступил в командование 31-м танковым корпусом. Именно здесь, под Сумами, 242-й танковой бригаде было вручено Боевое Красное знамя Президиума Верховного совета СССР.

После построения взвод Меньшикова привели к штабу бригады. Лейтенант попросил поднять руки тех, кто имеет пять классов и больше образования. Подняли человек десять, в том числе и Меньшиков. Оказалось, отбирали во взвод связи.

Катушка с пятисотметровым проводом, телефон в деревянной коробке, винтовка, вещмешок - вот и все снаряжение связиста. Какое-то время учили прокладывать провод, вязать узлы, принимать шифровки и телеграммы. Так продолжалось до декабря, пока не получили танки. А уже второго января корпус железнодорожным транспортом был переброшен под Винницу.

 Несколько дней непрерывных боев с наступающими немцами, это постоянная смена обстановки. Батальоны бригады то и дело попадали в окружение и вырывались из него. Держали оборону и контратаковали. В этой каше нужна была надежная связь, и связисты без конца тянули провода вслед за танками и мотострелками, устраняли порывы. И все это в мороз, ветер, пургу. О напряженности этих боев говорит и то, что именно в них был смертельно ранен командир бригады подполковник В. П. Соколов и тяжелое ранение получил начальник связи бригады. В ожесточенных боях бригада участвовала до марта и успешно справилась с поставленными задачами.

Вообще, дедушка был не большой охотник рассказывать о боях. А что о них говорить. Наше дело - дай связь. Нет связи, командир и слеп, и глух. Бомбят ли, обстреливают из пушек и минометов, тащи провод за наступающими либо бегом ликвидируй обрыв. Зато охотно рассказывает об армейских буднях, особенно подчеркивает такие моменты как баня, питание и солдатский быт. Причем для него обычное дело - ночевка под открытым небом, как летом, так и зимой, марши в непроглядную темень и бесконечный труд солдата, порой бесполезный и бессмысленный, но само собой разумеющийся. И вообще, война – это работа. Изо дня в день, без выходных и перерывов.

 - Особенно трудно, - вспоминает солдат, - было в Карпатах, в горах. Перед наступлением танки получили из Киева после ремонта. Дороги развезло, машины без конца останавливаются, немцы отбиваются. Шли очень медленно, колонной. Под дождем со снегом делали настилы из хвороста и бревен, чтобы прошли танки... Вот там-то натерпелись.

Речь идёт о Карпатско-Дуклинской операции по захвату Дукельского перевала и выходу на территорию Чехословакии. Как оказалось, особого военного значения тогда эта операция не имела. Но зато имела огромное политическое значение. Была цель - поддержать Словацкое национальное восстание. Солдаты об этом, разумеется, не знали. Они просто выполняли приказ.

Но прежде чем бригаду перебросили в Карпаты, она летом 1944 года в составе 31-го танкового корпуса принимала активное участие в захвате Сандомирского плацдарма. Именно она практически разгромила полк известной пехотной дивизии СС «Галичина». Рассказывая об этих боях, Вячеслав Дмитриевич в подробности не вдавался. В принципе везде было одно и то же. Везде солдата поджидала смерть. Запомнилось только форсирование Вислы. Вернее, один эпизод, когда экипаж танка Т-34 - единственный из всех форсировал Вислу вброд. С ходу пересек одну протоку и вырвался на остров и затем, без остановки, с разгону проскочил и вторую протоку. Сколько после него не пытались повторить этот маневр, никому не удавалось. Танки глохли в воде, и приходилось их тащить обратно тягачами. Поэтому в основном переправляли на понтонах под огнем противника. Пехота перебиралась на плотах и подручных средствах. А связисты на  лодке. При этом старый солдат отнюдь не рисовался, ничего не приукрашивал. Шел, как все. Просто ему больше повезло, чем другим: за всю войну только одно небольшое ранение. Несколько дней перележал в медсанчасти и вернулся во взвод. Всего же за несколько дней боев на плацдарме в бригаде из 65 танков осталось восемь. Их передали на пополнение в другую бригаду, а 242-я была отведена в тыл на пополнение.

Передышка от боев длилась недолго. Уже в конце сентября 31-й танковый корпус был переброшен в Карпаты для поддержки наступления на Чехословакию. Война в горах - это не на равнине. Даже небольшой населенный пункт, расположенный, как правило, в долинах, становился серьезным препятствием для наступающих. Тем более, что танкам большей частью пришлось наступать в колоннах, по узким дорогам. Вернее, их подобию. Несладко пришлось связистам. В книге «Танки за Вислой» отмечается, что связистам пришлось проложить более 175 километров проводной связи, устранить более 400 обрывов кабельных линий. Большую часть этих километров связистам приходилось преодолевать ползком, под обстрелом. Но и здесь судьба хранила Меньшикова. Даже ранения не получил.

 После того как наши части перешли в Карпатах к обороне, 31-й танковый корпус, а с ним и 242-я танковая бригада были переброшены обратно на Сандомирский плацдарм. Это было явным признаком готовящегося наступления. В течение декабря бригада пополнялась новыми танками. Особенно радовались новым Т-34 с 85-миллиметровой пушкой.

 А 12 января начался знаменитый прорыв вражеской обороны из Сандомирского плацдарма. Наступали и днем и ночью. И уже на следующий день оборона противника была прорвана. А за неделю бригада вышла к границам Германии 1938 года, то есть до нападения на Польшу. Еще две недели наступательных боев привели к уничтожению Силезской группировки противника. Затем были бои под Бреслау, где была окружена 40-тысячная группировка противника, и выход к реке Нейсе.

Казалось бы, бригаде прямая дорога на Берлин. Однако командование решило иначе. Танковый корпус, в составе которого воевала 242-я танковая бригада, был переброшен в состав 4-го Украинского фронта для участия в Моравско-Остравской операции, которая завершилась взятием Праги.

Здесь и завершилась война для старшего телефониста, ефрейтора Меньшикова. Но не военная служба. Она продолжилась до 1948 года. И только в марте 1948 года, ровно через пять лет, он вернулся в родное село. Снова работал в колхозе, потом три года на железной дороге, затем на сахарном заводе. Создал семью, воспитал четверых детей и помог вырастить шестерых внуков, восьмерых правнуков.