Мне едва исполнилось пять лет, когда на нашу семью обрушилось страшное горе. Пришло известие о гибели нашего единственного, любимого маминого брата /моего дяди/ - Меняйлова Фёдора Никитича. Я в деталях помню этот день. Все рыдали. Бабушка упала на колени перед иконой и повторяла: "Где же ты был, Господи?". А в моё сердце вошла боль - боль безвозвратной утраты. Эта боль живёт в моём сердце всю жизнь. Дядя прожил всего 21 год. Но успел сделать столько, что не каждый успевает за всю жизнь. Он родился в 1923 году, в бедной семье. После революции вся страна была в руинах. Окончив 7 классов, он отправился в Таганрог и поступил в ФЗУ при авиационном заводе. Окончив училище, он стал работать токарем. 1938 - 1939 годы, годы невероятного всплеска развития авиации. Открывались аэроклубы и каждый мог попробовать свои силы. В 1939 году Федя поступил в аэроклуб, ему всего 16 лет. В 1940 году он блестяще его окончил. Перед ним открылся путь в авиацию, в которую он влюбился со всей юношеской пылкостью. В 1940 году он поступил в Ейское высшее военно-морское училище им. Сталина. Осенью этого года он приехал в родное село - Фёдоровка, в родной дом, где его ждали родители и три сестры. Какая радость была в доме, какую гордость за этого мальчика испытывала вся семья. "Если бы вы только знали, что такое авиация!"- говорил он с восторгом родным. Никто и предположить не мог, что эта встреча будет последней и они больше никогда не увидят друг друга. В 1941 году Федя окончил первый курс училища. Вся жизнь впереди. ВОЙНА. Это страшное слово прокатилось по училищу, как взрывная волна. В один миг перевернулось всё. На Европейской части СССР введено военное положение и объявлена мобилизация в 14 военных округах. Все выпускники училища были направлены на фронт. Сколько погибло их в первые дни войны, этих мальчиков, которым едва исполнилось двадцать лет. 16 июля 1941 года Государственный комитет обороны принял решение "О подготовке резервов в системе Наркомата обороны и Военно-морского флота". В училище были скорректированы программы. Теперь курсанты занимались с раннего утра до поздней ночи. Федя сдал экстерном экзамены за полный курс обучения и был назначен инструктором по лётному делу. Ему всего восемнадцать лет. В октябре 1941 года уже была оккупирована Ростовская область и училище было вынуждено срочно эвакуироваться. Но куда? Необходимы большие помещения, стоянки для самолётов, взлётно - посадочная полоса. Спешно, погрузив самое необходимое имущество в самолеты, училище было переправлено в г. Моздок. Самолёты стали для курсантов домом. Однако, здесь училище задержалось ненадолго. Немецкие войска стремительно рвались на Кавказ. Местом базирования училища был определён г. Чапаевск, Куйбышевской области. Два года Федя Меняйлов служил в училище инструктором по лётному делу и всё это время подавал рапорты о переводе в действующую армию. Только в августе 1943 года он был направлен на Ленинградский фронт. Федя получил назначение в 73 пикировочно - бомбардировочный полк военно - воздушных сил Краснознамённого Балтийского флота. Это был полк морских лётчиков. До прибытия в полк он прошёл переподготовку в школе командиров звеньев. По прибытии он принял боевой самолёт - бомбардировщик. Сразу же был сформирован экипаж. От слаженности действий, от взаимопонимания экипажа зависит успешное выполнение боевого задания. Штурман - Лисов Семён Кононович, был на десять лет старше Феди, а стрелок – радист - Симоненко Пётр Фёдорович - был старше на шесть лет. Экипаж стал образцом для всего полка. Они прекрасно понимали и дополняли друг друга, действовали слаженно. Полёты тщательно готовились, результаты их разбирались детально. Небо не терпит небрежного к себе отношения. В авиацию, во все времена, попадали только лучшие. Лётчики, это цвет авиации, краса и гордость. К лётчикам всегда было совершенно особое отношение. Лётчик - это слово вызывало искренний восторг и восхищение. Оно действовало магически на всех окружающих. То, что делали лётчики ежедневно, да ещё по несколько раз в день, выходило за рамки человеческих возможностей. Таким молодым лейтенантом, Меняйлов Фёдор Никитич, в октябре 1943 года прибыл в пикировочно - бомбардировочный полк, на Ленинградский фронт. Аэродром располагался на окраине Ленинграда. Каждый раз, улетая с родного аэродрома, они не знали, что их ждёт и вернутся они обратно? Редко выдавался день, когда все экипажи возвращались обратно. Шли последние месяцы 1943 года. Световой день резко сократился. Осень принесла слякоть, туманы, дождь с мокрым снегом. Летать на боевые задания стало почти невозможно. Лётчики начали осваивать полёты в облаках "вслепую" по приборам. Учились пилотировать в облаках, ориентироваться на местности, выполнять манёвры. Ленинградский фронт готовился к прорыву блокады и особая роль в этой подготовке отводилась авиации. Тяжёлые бомбардировщики ПЕ-2 /Петляков/ были грозой для немцев. Но загруженные бомбами, они становились беззащитными, перед немецкими истребителями. Требовалось величайшее мастерство и мужество, чтобы управлять такой машиной. Экипаж должен понимать командира с полуслова, с полувзгляда. Командир экипажа должен уметь принимать грамотные решения, в сложившейся ситуации, и отдавать нужные команды. 14 января 1944 года, войска Ленинградского и Волховского фронтов, при содействии Балтийского флота, перешли в наступление. 26 января звено бомбардировщиков, а это три самолёта, получили приказ уничтожить скопление военной техники на станции Волосово. При подлёте к цели, звено попало в густой снегопад. Командир звена, гвардии капитан В.С. Голубев, отдал приказ: "Всем действовать самостоятельно!". Федя Меняйлов снизил высоту до трёхсот метров. Увидев колонну автомашин, экипаж открыл огонь. Сбросили одну бомбу. Федя развернул самолёт для второй атаки. Но немцы встретили самолёт яростным огнём. Вдруг самолёт вздрогнул и левый мотор резко уменьшил обороты. "Нужно сбросить оставшиеся бомбы!" - мелькнула мысль в голове лётчика. Последние бомбы попали точно в цель. Но подбитый самолёт резко терял скорость и высоту. Но Федя сумел дотянуть самолёт до леса. Задевая за верхушки деревьев, самолёт, как подстреленная птица, упал на заснеженную поляну. Командир ударился головой о борт кабины и потерял сознание. Штурман бросился к нему и стал приводить в чувство. Вскоре Федя открыл глаза. Голова гудела, во всём теле чувствовалась слабость. Самолёт загорелся. Все были живы. Общими усилиями потушили пламя, взяли борт паёк, запас патронов для пулемёта и скрылись в лесу. Штурман по карте и компасу определил место нахождения. Они оказались на оккупированной территории. Командир отдаёт приказ: "Пробираемся по лесу на Север. Дороги и населённые пункты обходим. Если встретим фашистов, драться до последнего патрона. Живыми не сдаваться!". Друзья двинулись в путь. Ватные брюки и куртки мешали движению, а меховые унты глубоко вязли в снегу. Симоненко тащил на себе пулемёт. Прошли около десяти километров, когда услышали шум моторов, впереди оказалось шоссе, по которому непрерывно двигались на Запад отступающие фашисты. Пошли вдоль дороги, выискивая удобное место для перехода. Но до наступления ночи, дорогу перейти не удалось. Измученные, продрогшие, они провели ночь под носом у немцев. Весь следующий день они напряжённо искали место для перехода. К вечеру второго дня они обнаружили на шоссе контрольно- пропускной пункт. "Здесь и перейдём дорогу"- решил командир. Друзья дождались сумерек и когда часовые занимались проверкой документов, бросились через дорогу. "Хальт! Хальт!"- заорали немцы. Они подумали, что это партизаны, и открыли стрельбу из автоматов. К счастью, ни одна шальная пуля никого не задела. Симоненко открыл огонь из пулемёта. У пропускного пункта началась суматоха и друзья скрылись в лесу, уходя от опасного места. Сумеречный лес укрыл их. Наконец, убедившись, что погони нет, друзья расположись на отдых под сосной. В тревожном напряжении они провели вторую ночь. От холода уже не спасали ни куртки, ни унты. Утром, доев остатки шоколада, они снова пошли на Север. Симоненко едва переставлял ноги, но пулемёт не бросил. Через некоторое время, на пути экипажа, возникло новое препятствие. Не широкая, но с крутыми берегами, не замёрзшая речка. К счастью, невдалеке они увидели толстое дерево, переброшенное через речку. Перебравшись на противоположный берег, они вышли из леса и увидели деревню. Приближалась третья ночь их скитаний. Силы были на исходе. Решили разведать деревню. Симоненко пошёл в разведку. Он вернулся с радостной весть: "Там наши!" Какое же это было счастье оказаться среди своих. Они выдержали, они дошли. Только к вечеру четвёртого дня, они добрались до полкового общежития. Радость была всеобщая, гремела пистолетная стрельба, в честь их возвращения. 26 января с боевого задания в полк не вернулись три лучших экипажа. И вот один экипаж воскрес из мёртвых. Измождённые скитаниями, но живые. После короткого отдыха экипаж снова приступил к выполнению боевых полётов. Блокада Ленинграда была снята. Все члены экипажа были награждены медалью за оборону Ленинграда. Командир экипажа был награждён орденом Боевого Красного Знамени. Ему было присвоено звание старшего лейтенанта. Он был назначен заместителем командира эскадрильи. Войска Ленинградского фронта стремительно наступали, освобождая область. В феврале полк перебазировался на передовой аэродром. С наступлением весны световой день стал длиннее и теперь экипажи совершали по три-четыре боевых вылета. Но и потери стали на много больше. Полк был переформирован и укомплектован молодыми лётчиками. Теперь полк стал называться 12 пикировочно-бомбардировочный. Жесточайшие бои шли за Прибалтику. Это был последний оплот немецких войск. В Финском заливе было сосредоточено большое количество боевых кораблей неприятеля. Чтобы ослабить фашистов, авиация Балтийского флота перенесла свои основные действия на море, в Финский залив. Группы пикировщиков непрерывно поднимались в воздух и уходили топить вражеские корабли. Теперь они летали на задание уже под прикрытием истребителей. Но немецкие корабли были хорошо оснащены зенитными батареями и встречали наши самолёты шквальным огнём. Повреждённому бомбардировщику уже никто не мог помочь. Страшно было видеть гибель обречённого экипажа. Самолёты падали в море. От них не оставалось и следа. Федя Меняйлов теперь был в ответе за всё звено. Он проводил инструктаж с молодыми лётчиками. Федя учил их различать вражеские самолёты по силуэтам и разъяснял тактику их действий. Он проверял, как они знают материальную часть бомбардировщика. От этого зависела их жизнь. Балтийский флот, с помощью авиации постепенно вытеснял немецкие корабли из Финского залива. В июле 1944 года в Финский порт Котка прибыл немецкий крейсер противовоздушной обороны "Ниобе". Порт был оснащён зенитными батареями и большим количеством пулемётов. Обстрел бомбардировщиков начинался за 25 км. до цели. Понимая, какую угрозу для нашей авиации представляет этот крейсер, командованием ВВС Балтийского флота было принято решение о его уничтожении. План операции был разработан в штабе ВВС флота. Была задействована вся Балтийская авиация. 16 июля 1944 года в назначенное время пикировщики поднялись в воздух. Одновременно с других аэродромов, взлетели штурмовики, топмачтовики и истребители. К цели они все следуют самостоятельно, выдерживая график времени. Всё рассчитано по минутам. В небе ни облачка, в заливе полный штиль - идеальные условия для выполнения задания. Истребители очистили небо от немецких самолётов, штурмовики атаковали зенитные батареи. Бомбардировщики начали пикировать на крейсер. Бомбы попадали прямо в цель. Мощный взрыв потряс корабль. Повреждённый крейсер сосредоточил весь огонь своей артиллерии на пикировщиках. Пикируя, среди разрывов, Федя вдруг ощутил такой сильный удар, что штурвал выскочил у него из рук. Машина резко подняла нос затем завалилась на правое крыло и вошла в штопор. Водная гладь залива стремительно приближалась. Федя никак не мог вывести пикировщик из штопора. Рули на выход из штопора не действовали. Снарядом разбило стабилизатор, рули поворота и высоты. Тогда лётчик дал полный газ правому мотору. Самолёт прекратил вращение, приподнял нос, но сразу же перевалился из правого в левый штопор. Самолёт не подчинялся, однако лётчику удалось выровнять его. Он с силой отдал штурвал от себя, чтобы увеличить скорость. Это ему удалось. Штурвал с огромной силой давил на лётчика. Не выдержав напряжения, командир крикнул штурману: "Жми штурвал от себя!". Лисов бросился на помощь. Общими усилиями им удалось удержать самолёт в горизонтальном полёте. Израненный пикировщик пронёсся над вражеской гаванью, где пылал, погружаясь в воду "Ниобе". "Возвращаемся на базу. Подбитый самолёт лётчик ведёт вместе со штурманом. Высота 200 метров. Дайте прикрытие!". Вскоре к бомбардировщику пристроились два истребителя и сопроводили его до острова Лавенсаари, где Меняйлов благополучно посадил свою израненную машину. Он снова вырвал свой экипаж из лап смерти. Но каких душевных и физических сил ему это стоило? После таких полётов, мальчики становились старше на несколько лет. После завершения операции по уничтожению "Ниобе", большая группа лётчиков была награждена орденами и медалями. Федя был награждён вторым орденом Боевого Красного Знамени. Ему всего 21 год, а он уже слыл "ассом" среди лётчиков. Его экипаж - лучший в полку. К концу лета 1944 г. основным объектом бомбовых ударов стал порт Либава. Это была самая мощная военно-морская база немцев на Балтике. Но и самые большие потери полк понёс именно в Либаве. Шквальным огнём встречала наши самолёты береговая артиллерия. Облака пыли и пепла постоянно висели над городом. Приближалась осень 1944 г. Последняя осень в их жизни. Всю осень 1944 г. экипаж постоянно вылетал на боевые задания. Погода портилась, световой день становился короче. В конце ноября он отправил родителям последнее письмо, в котором сообщал, что в январе 1945 г. ему предоставят отпуск и он сможет побывать в родном доме. Но 22 декабря 1944 г. самолёт Меняйлова Фёдора Никитича, был сбит прямым попаданием снаряда, над портом и упал в море. Экипаж погиб. Полк тяжело переживал эту потерю. Пока жива наша память о них, они живы, они с нами, эти двадцатилетние мальчики - цвет авиации.