Боевой путь

Первый бой с фашистами молодой солдат артиллерист принял на Тернопольщине, в июне 1941 года. Жаркий тот было бой. Много полегло тогда захватчиков от губительного огня артиллериста. Но кончились боеприпасы, и артиллеристам пришлость отступить под натиском во много раз превосходящего противника, увезя с собой пушки. Горькие дороги отступления перемежались с яростными схватками, закаляли наших воинов, наполняя их сердца жгучей ненавистью к врагам. А потом начался победный марш на запад. Гремели пушки, уничтожая живую силу и технику противника. Росло военное мастерство Василия Милова. Он становится командиром орудия, затем командиром огневого взвода. Позади остался Сталинград, огненная Орловско-Курская дуга, с несбыточной надеждой гитлеровцев о реванше поражения под Сталинградом. Вместо триумфа они нашли себе здесь могилу. На груди Василия появляется еще один боевой орден, третий по счету. 

Впереди - Днепр, широкий, могучий. Но и за его водной гладью захватичики не нашли покоя. Они были вышиблены из укреплений и покатились дальше от Днепра, от Станлинграда, все ближе к своему звериному логову - Берлину.

В первом эшелоне, форсировавшем Днепр, в районе Черкасс был Василий Милов. Освобожден красивый, утопающий в зелени старинный украинский город. Слезы радости на глазах людей, украинские девчата обнимают русских парней. Но солдатам некогда. У них еще долгий путь на запад. Артиллеристы идут впред расчищая своим огнем пехоте дорогу. С боем взято село Теолин, в пятидесяти километрах к западу от Черкасс. Но неуспели солдаты выпить по крынке молока, принесенного им благодарными жителями, как стальной лавиной стали надвигаться фашисткие "тигры", загрохотали пушки. Факелами вспыхнул один вражеский танк, затем второй....

Вышла из строя пушка, погиб расчет. Василий Милов становиться к панораме уцелевшего орудия и ведет огонь по врагу. Все меньше становится защитников. И вот их осталось только двое6 Василий Милов и неизвестный матрос. А танков - десяток. Они ползли и ползли впред. Старались зажать в клещи это единственное уцелевшее орудие, причинившее им столько бед: четыре стальных громадины замерли на подступах к селу. Вокруг пушки, рвутся снаряды, но смельчаки и не думают отступать. И снаряд за снарядом продложают посылать по врагу. Наблидавший из своего укрытия за этим беспремерным по мужеству и храбрости поединком, старый крестьянин Афанасий Пинчук, недалеко от дома которого стояла наша пушка, позже рассказывал: "Это было очень жаркий бой. Пушка, из которой стреляли по немецким танкам двое наших артиллеристов, от частых выстрелов была так раскалена, что светилась огнем. И они мочили в канве бушлат, охлаждали ствол пушки и продолжали стрелять. Но тут снаряд, выпущенный из подкравшегося танка, угодил в   матроса и он погиб. Василий как мог, стал сражаться один, но вскоре был смертельно ранен. Даже подошедшие фашисты признали Василия героем. Позже, когда атака немцев была отбита подошедшими нашими частями, мы нашли в кармане одного из героев записку с адресом родных. Это было Василий Милов. У второго ничего не оказалось. Так он и остался незвестным героем.  Хоронило их все наше село. Прощались с ними со слезами на глазах. А потом мы соорудили им памятник из гранита. Когда местные власти в селе стали сооружать большой памятник в честь воинов-освободителей, и решили перенести останки героев в общую могилу, жители упросили не трогать их: "Пусть лежат они вдоем вместе, как сражались и погибли в последнем бою". Так и стоят рядом два памятника - один величественный, а другой небольшой из белого гранита.