Из воспоминаний: Война в Карелии была не такая, как на западных фронтах. Не было громких побед и больших наступлений, не было больших освобожденных городов. Наступление в 5-10 км. уже считалось очень серьезным событием. Зато были очень тяжелые природные условия - летом-сплошные болота, гнус, зимой - морозы ниже 40 градусов - обычное дело. Дорог нормальных там не было, ни танки, ни тяжелая артиллерия свободно передвигаться не могли. Продукты, боеприпасы, раненых - все перевозили в лучшем случае на лошадях, а в основном - на себе. Позиции - либо в болоте, там всегда сыро, либо на голой скале, ни окоп, ни блиндаж нормальный не построишь. Основная война шла вдоль дорог. Немцы с финнами пытались перерезать автомобильную и железную дорогу на Мурманск (нынешняя трасса «Кола»). Наша задача была этого не допустить, по этим дорогам везли огромное количество грузов, доставлявшихся в СССР морем по ленд-лизу.
В августе 1943 г. одной из основных задач нашего полка была оборона дороги Лоухи-Кестеньга, которая шла от берега Белого моря до линии фронта с востока на запад. Эта дорога на данном участке фронта была единственная проходимая для техники, фашисты всеми силами пытались ее перерезать. Тяжелая артиллерия ее не доставала, они пытались подтащить по болотам минометы, а мы их не подпускали. Нашей роте автоматчиков была поставлена задача удержать один из каменных островов среди болот к северу от дороги. Если бы этот остров был занят
противником, движение по дороге было бы остановлено. Задача осложнялась тем, что весь остров каменный, безопасные позиции оборудовать сложно. А вокруг - непроходимые болота, проход на остров только по узкой тропе, которая днем насквозь простреливалась пулеметным огнем. Питание, боеприпасы, пополнения - только ползком в темное время суток. Ночью мы перебрались на остров, поменяли с радостью уходившую стрелковую роту, и уже обратили внимание, что уж больно мало их уходило с острова. А когда рассвело - поняли, почему. Остров накрывался минометами до последней ямки. Немцы даже в атаки не ходили первый день, просто 12 часов подряд засыпали остров минами. Половины нашей неполной роты как не было, причем большинство были ранены даже не осколками мин, а осколками камней, разлетающихся при разрывах. Да еще за день пристреляли нашу тропу, и ночью, когда эвакуировали раненых, еще добавили нам потерь и не дали подтянуть пополнения. На следующий день снова минометный обстрел, а с обеда, решив что с нами кончено, пошли в атаку. До конца дня с перерывами на обстрел атак было несколько. То же и на третий день. Вобщем, к концу третьего дня живых офицеров в роте не осталось, а из рядовых -несколько раненых, которые могли стрелять и нас двое, я и совсем молоденький боец лет 19. Помогли раненым устроиться в мелких окопчиках, а сами ползаем по позиции, стреляем все куда-то из того оружия, что от убитых осталось, создаем видимость, что нас тут много. Так до темноты продержались. А ночью, когда выносили раненых и встречали пополнение, меня накрыло миной. Так и остался тот молодой паренек один целый из всей роты автоматчиков. За три дня боев местного значения.»