Бессмертный полк. Москва. Молокин Игорь Васильевич

Молокин
Игорь
Васильевич

ПОДЕЛИТЬСЯ СТРАНИЦЕЙ

История солдата

Молокин Игорь Васильевич.

Игорь Васильевич Молокин родился 4 марта 1922 года. В Москве прямо дома, по

адресу улица 2-я Мещанская дом 62. В этот день хоронили его бабушку Молокину Анну Егоровну, кучер Тюнеев. который вез с похорон его маму Молокину Надежду Михайловну, не справился с управлением лошадьми и перевернул сани. Поэтому маленький Игорёк родился недоношенным (6-ти месячным). Чтобы сохранить ему жизнь его поместили в инкубатор.

Молокин Игорь Васильевич

В основном его выхаживал его отец Молокин Василий Васильевич. Сразу после его рождения отец хотел окрестить маленького Игорька, но вызванный на дом поп, отказался. Сказал, что нечего его крестить т.к. его душа безгрешна и если он умрет, то всё равно попадет в рай. Игорек был очень слабым мальчиком, и все домашние, но в основном отец уделяли большое внимание его здоровью и воспитанию.

С 4-х лет дома он занимался музыкой – играл на фортепьяно, в 6-ть лет он выступал с концертом в радиотеатре. Так же он занимался рисованием и уже в 9-ть лет писал маслом. Учился он в Московской школе №235.

Молокин Игорь Васильевич и его друг Сивцев Шура, который жил в Москве соседнем доме по адресу улица 2-я Мещанская дом 60.Погиб на войне. Сгорел в танке.

В 8-ом классе Игорь поступил в аэроклуб и летал на самолётах У-2. А после его окончания, вместо того чтобы продолжить обучение в 9-ом классе, в октябре 1940 был зачислен в Чугуевское авиационное училище, где летал на самолётах УТ-2, УТ-4, И-16. Принимал и выпускал его из училища капитан Тайвер.

Молокин Игорь Васильевич.

В 1941 году в начале Великой отечественной войны, он вместе с училищем отступал от немцев через Харьков до Ростова, потом поездом до Баку, затем пароходом “Азербайджан” в Красноводск, затем опять поездом до Махачкалы, до Чимкента. Оттуда в Сайрам в деревню Григорьевка, где стали строить аэродром и летать на И-16(начало 1942 года). Их группу готовили на Карельский фронт. В августе 1942 года к ним в училище приехала группа артистов.

Молокин Игорь Васильевич

После их выступления командир послал Игоря проводить гостей в другой населенный пункт, забыв, что утром именно Игорю первому предстояло выполнять полеты. На утренней линейке командир увидел, что Игорёк не успел выспаться, он отстранил его от полёта. Вместо Игоря полетел его друг Петя. У самолёта отказало управление рулями высоты, и Петя разбился. Комиссия НКВД, разбиравшая причины аварии, нашла у Игоря записную книжку, в которой были слова песни “Прости, прощай Одесса - Мама”. НКВДшники стали обвинять его в распространении упаднических настроениях т.к. Одессу сдали. Чтобы спаси его от трибунала, капитан Тайвер отправил его в Стройбат, где он 6 месяцев рыл землю. Однажды он ушел в самоволку в город и зашел в клуб. Там он встретил военного, который одним пальцем играл на рояле и пел романсы рядом сидящей девушке. Игорёк подошел к ним и стал аккомпанировать военному. Они познакомились. Военный оказался “Осабистом”. Игорёк по простоте душевной честно ему рассказал, что он сбежал в самоволку, и что хотя он сейчас находится в Стройбате, на самом деле он лётчик. “Осабист” оказался хорошим человеком. Вместо того чтобы сдать Игоря в комендатуру, он достал из планшета лист бумаги, ручку и велел написать рапорт на его имя, чтобы Игоря вернули в авиацию. Так он вернулся обратно в училище. Его группа, которую готовили на Карельский фронт, уже улетела. И Игорь стал изучать самолёт ЯК-7Б. Инструктором у него опять был капитан Тайвер.

Молокин Игорь Васильевич

После окончания он был направлен в Новосибирск в 19-ый запасной авиационный полк. Оттуда в Москву, где он получил самолёт и осенью 1943 года, в составе пополнения из 6-ти человек, он был зачислен в 761 авиаполк.

Молокин Игорь Васильевич.

В этом полку он встретил Спешилову Ираиду Аристарховну. Первый раз он увидел её в штабе полка, она оформляла « Боевой листок ». Игорек хорошо разбирался в живописи и не мог не обратить внимания на прекрасно рисующую девушку. Посмотрев на её руки, он сделал замечание: «Такие красивые пальчики, а под ногтями грязь». Игорь думал, что девушка служила в штабе, а Ира была мастером вооружения. Она отвечала за безотказную работу пушек и пулемётов самолетов в бою, ее обязанности входило: снять неисправное вооружение с самолета, разобрать его промыть, очистить от копоти, найти неисправности, устранить их, установить вооружение на самолёт и отрегулировать его. Отмывать пушки и пулеметы от копоти приходилось в бензине, поэтому её пальцы имели такой вид. Познакомились они чуть позже на праздновании Нового Года.

Ираида Аристарховна так рассказывала об этом. Готовясь к встрече Нового Года, где-то достали пионино. Иру послали во вторую эскадрилью позвать летчика Игоря Молокина, так как он играл на фортепьяно. Ира подошла к комнате, где жили летчики второй эскадрильи, постучала в дверь, никто не ответил. Дверь была незапертая, но как только она попыталась её открыть, в неё полетел сапог. Ира захлопнула дверь, снова постучала, спросила, здесь ли младший лейтенант Молокин из-за двери последовал утвердительный ответ. Но как только она попыталась открыть дверь, в неё полетел второй сапог. Рассудив, что обычно сапог бывает пара, следовательно, у того, кто в неё кидался, кончились «боеприпасы», она смело вошла в комнату. В спальне был только один летчик, он лежал одетый на койке поверх одеяла, а ноги, в белых пушистых шерстяных носках которые ему прислала мама, он положил на спинку кровати. Ира объяснила летчику, что его зовут в штаб. Младший лейтенант приказал подать сапоги, и сержанту ничего не оставалось, как выполнить приказ старшего по званию. По дороге в штаб они познакомились. Ира объяснила Игорю, что его приглашают поиграть на фортепьяно, на праздновании Нового Года. Он согласился, но с одним условием, а именно что когда он будет играть она должна переворачивать ему ноты. (Приказы старших по званию не обсуждаются.) Нот никаких не было, да и Игорю они были без надобности, а Ира весь вечер простояла рядом, ни с кем не танцевала, переворачивала ноты, которых не было. После этого они всегда были вместе, прошли до конца войны. После войны поженились, воспитали двух сыновей и теперь у них уже пять внуков, две внучки и четыре правнука.

Молокина Ираида Аристарховна (урождённая Спешилова).

В основном лётчики 761 истребительного полка сопровождали и прикрывали штурмовики Ил-2. Их задача заключалась в том, чтобы довести «горбатых» до цели и привести всех без потерь «домой», защищая от немецких истребителей. В других истребительных полках, которые занимались прикрытием поля боя, основной задачей было сбивать самолёты противника, в 761, если лётчик лично сбивал немца это конечно хорошо, но не главное. Главное прикрыть штурмовиков. Все сбитые во время боя самолёты противника записывались, как сбитые в группе, так как некогда было выяснять, кто конкретно сбил. Дал очередь, отогнал немца и опять смотришь как там «горбатые» и только после боя выясняется, что помимо того, что сохранили штурмовиков, ещё сбили несколько «фрицев», а кто конкретно неизвестно, все стреляли. Поэтому на личных счетах лётчиков 761полка было довольно мало сбитых самолетов, в основном в группе. У Игоря за всю войны лично четыре сбитых самолёта. И сбил он их в те редкие моменты, когда они вылетали на прикрытие поля боя от бомбардировщиков противника. Остальные в группе.

25-го июня 1944года Игорь в составе своей 2-й эскадрильи сопровождал на штурмовку «горбатых», он был ведомым у, замещавшего заболевшего Владимира Коханина - командира второй эскадрилий, Макаренко. Облачность была низкая и, решив, что немцы не заметят штурмовиков, прозвучала команда истребителям вернуться домой. По какой-то причине (поймал на радиоволне музыку и слушал её) Игорь команды не услышал а, когда заметил, что истребители ушли было уже поздно. Полк совсем недавно перебазировался на новое место, и Игорь ещё плохо знал маршрут. Он решил лететь с «горбатыми» и вернуться вместе сними, так как они возвращались через их аэродром. «Илы» пришли на цель и начали работать. В районе штурмовки облачность была высокой, и появились «Фокеры». Игорь начал прикрывать «штурмовиков», но он был один из истребителей и не заметил, как ему в хвост зашёл «Фокер» и дал по нему очередь. Как Игорь «вывалился из боя» не помнит, когда он пришел в себя, рядом никого не было, ни наших, ни немцев. Он увидел, что фонаря кабины нет, остался только передний щиток, приборов нет вместо них дыра, но мотор работает. По солнцу он определил, где восток и полетел домой. Вдруг Игорь почувствовал, что что-то течет у него по лицу, он вытер это рукой и, увидев кровь на ладони, потерял сознание. Очнулся он оттого, что двигатель стал работать с перебоями. Под собой он увидел железную дорогу, а чуть подальше станцию. Он подлетел поближе, прочитал название «Западная Двина», понял, что уже перелетел линию фронта к «своим», но до аэродрома дотянуть не сможет. Рядом со станцией за домами он увидел поле и направил на него свой самолет, снизившись, он, убрал «газ» и потерял сознание.

Придя в сознание первое что, он увидел это женские ноги в чулках, огляделся и понял что он в медсанбате, но вскоре опять «отключился». Очнулся он уже на операционном столе, так как наркоз кончился, хирург ещё зашивал ему голову. «Нельзя ли «полегче», доктор, не подворотничок подшиваете»- попросил Игорь. «Потерпи наркоз тебе больше давать нельзя, если хочешь, матерись, многим помогает» - ответил хирург. Но Игорёк никогда в жизни не ругался и спросил разрешение спеть, на что, получив положительный ответ, запел: «Всё как прежде, все та же гитара, лишь седеет моя голова…». Медки были поражены. Впервые в их практике пациент с тяжелейшим ранением в голову, вовремя сложнейшей, ещё не закончившейся операции пел на операционном столе в то время как ему без наркоза накладывают шов на рану. После операции через какое-то время ему принесли часы с его самолета, пистолет, парашют и на подпись акт о его сбитом «Яке».

Когда Игорёк смог подняться он сходил к своему «Яку». Хвост и крылья от удара о землю отвалились, а кабина и мотор, оставив на поле глубокую борозду, ушли далеко вперёд по земле.

Из медсанбата Игоря перевели во Ржев в госпиталь, где он продолжил лечение. Всё это время он ни кому не писал. В полку его считали погибшем, но Ира Спешилова в это не верила и написала его маме, что никто не видел, как его сбили и есть надежда, что он жив. Надежда Михайловна Молокина получила «похоронку», у неё отобрали «аттестат», на который Игорёк для неё переводил с фронта деньги.

Акт о сбитом самолете «ЯК-7Б» Молокина И.В.

Здоровье Игоря шло на поправку, но так как ранение было очень серьёзным, и врачи не спешили его выписывать. Как только ему выдали форму, он не стал дожидаться медицинской комиссии, а отодвинул шкаф, где под замком хранились его вещи, оторвал картонную заданию стенку забрал парашют, парабеллум, часы из приборной доски самолёта и акт о сбитом «Яке» и пошел на аэродром. В это время из Ржева и их дивизию перегоняли новые Ил-2, и лётчик с «горбатого» взял Игоря с собой. В воздухе летчик штурмовика попросил Игоря проверить пулемет стрелка-радиста, и Игорь дал длинную очередь над Ржевом. Прилетев в дивизию, он узнал, где базируется их полк, куда его подкинули на По-2. Он вернулся в полк, принеся с собой парашют, часы со сбитого самолета, парабеллум и акт о сбитом Як-7. Никаких других документов у него не было. В полку обрадовались, что он жив, дали ему другой самолет, и он продолжил воевать.

Молокин Игорь Васильевич.

Летом 1944 года Игорька решили поощрить и дали отпуск домой. Так как он жил в Москве ему дали задание привести писчею бумагу для штаба, а лётчики дали свои сберкнижки и доверенности для того, чтобы он получил деньги и купил водку. В командировочном удостоверении начальник штаба Ермоленко забыл поставить печать. Игорёк с недооформленными документами на поезде приехал в Москву, его ни раз проверяли документы, и никто не обратил внимания, и только в Москве его задержал патруль. Хорошо, что начальник штаба в это время то же был в Москве и поставил печать на его удостоверение. Когда Игорёк с бумагой и ящиком водки вернулся на фронт, в полку был объявлен «технический день» и полёты были отменны.

Оружейником на самолёте Игоря была девушка Нели, она часто садилась на капот самолёта и рассказывала анекдоты. Механиком был Коля Смирнов молодой худенький почти мальчик. В армию он попал, явно прибавив года к своему возрасту. В самолёте Як-7б бензобаки были расположены в крыльях, и когда в одном из них заканчивалось топливо, лётчик с помощью крана мог переключить подачу бензина. Однажды в полёте Игорь заметил, что топливо в одном из баков кончается, решил переключиться на другой бензобак, но кран не поворачивался. Хорошо, что полёт заканчивался, и он успел посадить самолёт. Приземлившись, он дал задание механику устранить неисправность. Когда настало время вылета, садясь в самолет, он спросил у Коли, устранил ли он неисправность, на что услышал: «Командир, я там пассатижи положил». Во время боя Игорь заметил, что топливо в одном из баков заканчивается. Он попробовал переключить кран, тот не поворачивался. Бензин есть, а мотор вот-вот заглохнет. А бой идёт, что делать? Игорь перевёл самолёт в горизонтальный полёт, прекрасная мишень для противника, отстегнул ремни, встал коленьями на сиденье, взял двумя руками пассатижами и переключил кран. Слава богу, его никто не сбил, и он вернулся в бой. Следующий раз, Коля ещё больше «отличился». Как-то на взлете, машина только оторвалась от земли, Игорь прибавил обороты двигателя. В этот момент выбило крышку масленого радиатора, и весь фонарь залило маслом. Куда лететь не видно, а температура резко стала расти. Время терять было нельзя, двигатель мог в любой момент загореться. Игорь сообщил по рации о случившимся и попросил навести его на посадочную полосу «в слепую». В фильме «Нормандское небо» показан похожий эпизод. Маслом из масляного радиатора залило фонарь и лётчика несколько раз «в слепую» заводили на посадку, он так и не смог сесть, самолёт сгорел пилот погиб. Игорь ни чего, не видя, только по подсказкам с земли с первого раза развернул самолёт и сел. Остался жив, и спас машину. У Коли , почти мальчика, просто не хватило сил плотно завернуть пробку масленого радиатора, его хотели отдать под трибунал, но Игорь уговорил командование полка не делать этого. Ведь всё обошлось. Тем самым он спас своего механика. После войны Коля Смирнов стал кандидатом наук.

Штурманом 761 авиаполка был Дрожжин Василий Иванович и когда он вылетал на боевые задания, на разведку местности, погодных условий и прочих заданий, связанных с выполнением обязанностей штурмана полка он всегда ведомым брал Игоря. Летом 1944 года, уже после «Московской командировки» Дрожжин, Игорёк и техник Виктор Культин во Ржеве забирали из ремонта самолёты. Пока они ждали, когда подготовят самолеты, они жили в гостинице « Синий пуп – Мечта пилота» на аэродроме. Дрожжин пропил хромовые сапоги Игорька, которые ему подарил отец, когда тот был в Москве на побывке (официальная версия сапоги украли), а взамен принёс ему яловые, которые к тому же были ему велики. В мастерских отремонтировали только один Як-9 и чтобы не возвращаться поездом решили Дрожжин полетит на Як-9, а Игрёк и Виктор на списанном Як-7. У Як-9 багажник маленький, а у Як-7 побольше. В багажник Як-7 положили чехлы от двух самолётов, а сверху Культина посадили, согнули в три погибели и закрыли крышку багажника. Когда они взлетели у Як- 7 в полёте вышли шасси, из системы ушёл воздух, самолёт то был списанным. Аварийным баллоном воздуха воспользоваться Игорёк не мог, он берёг его для посадки, но и лететь с выпущенными шасси он то же не мог, так как не хватило бы «горючки». Для того что бы убрать шасси Игорёк давал газ, резко ручку от себя после чего машина «клевала носом и шасси убирались и так несколько раз за полёт. Когда они сели, открыли крышку багажника, Культин сам вылезти не мог. Его «скрючило» так, что он не мог разогнуться. Его вытащили, положили на землю, и он долго приходил в себя.

Молокин Игорь Васильевич со своим штурманом полка (АИ-761) Дрожжиным Василием Ивановичем июль 2007 г.

Однажды во время боя над Балтийским морем (г. Мемель) его подбили. Два Ме-109 подожгли его Як. Он с трудом дотянул до берега и спрыгнул с парашюта. Этот полёт с самого начала не задался. Когда пришла команда на взлет, он сел в свой Як под номером 723, но техник дал ему команду выключить мотор, так как потек радиатор охлаждения двигателя. Он пересел в другой самолет под номером 728 и полетел в бой на чужом самолете. Когда же он выпрыгнул из горящего самолета с парашютом, с его ног слетели сапоги, купленные Дрожжиным, так как они были на два размера больше, чем он обычно носил.

Почти до самого конца войны их 761й полк нес большие потери. Причиной тому, оворят, было то, что в полку работал немецкий шпион. Его разоблачили только после войны, когда он переходил границу. Однажды их пол перебазировался на новый аэродром. Летчики летели на своих самолетах, а обслуживающий персонал полка должны были лететь на Дугласе. На этом же самолете должна была лететь и Ира Спешилова. Но в последний момент её сняли с самолета и послали в штаб собрать “боевые листки”, которые она выпускала. И она полетела на одном из Яков, так как в Як-7 был багажный отсек для чехлов, в котором можно было перевезти человека. По наводке шпиона немцы при посадке сбили Дуглас, и из всего обслуживающего персонала осталась только Ира, так как летела на другом самолете. А полк на месяц был выведен из строя.

761й полк часто был недоукомплектованным. В какой-то момент во второй эскадрилье было всего четыре самолета, на которых летали Вася Данченко, Вася Сеченок, Вася Шибанов и Игорь Молокин. Высшее руководство иногда забывало, что эскадрильи 761ого полка недоукомплектованные и отдали приказ, сопровождать эскадрилью штурмовиков эскадрильей истребителей и так получилось, что 12 Илов сопровождали всего 4 Яка. Причем у Васи Данченко был неисправен мотор и парил радиатор охлаждения. На перехват штурмовиков немцы послали 12 своих истребителей. Из мотора Данченко шел пар, как из паровоза, поэтому полноценно отбиваться от 12 немецких истребителей пришлось только 3 Якам, и они с честью справились с этим. Немцам не удалось сбить ни одного штурмовика. Об этом случае была заметка в газете “Сталинский сокол”. За этот бой и другие заслуги Игорь Молокин был награжден Орденом Боевого Красного Знамени. В конце войны примерно в апреле 1945ого года, Игоря Молокина послали в Москву в школу мастеров воздушного боя.

При прохождении медицинской комиссии врачи обнаружили на голове Игоря шрам и, обследовав его здоровье, установили, что после такого ранения, он не только не может летать, но дали ему инвалидность второй группы без права работы и уволили из армии. Так как он сбежал из госпиталя, у него не было справки о том, что он получил ранение на фронте. Ему дали гражданскую пенсию. А так как он до войны не работал, сразу из школы пошел в военное училище, пенсия была минимальной. Ранение в голову было очень серьезным, и все эти события привели к резкому ухудшению его здоровья.

К этому времени война закончилась и в Москву приехала Ира Спешилова поступать в Строгановское училище. В приемную комиссию она представила боевые листки, которые она выпускала в полку. И успешно сдала экзамены. В газете “Вечерняя Москва” был напечатан её портрет и напечатана статья, что она фронтовичка и поступила в «Строгановку». Мама Игоря, Надежда Михайловна Молокина увидела эту статью в газете и с соседом, который тоже учился в «Строгановке», передала записку, где написала, что Игорь себя очень плохо чувствует, и просила прийти навестить его. Ира пришла и осталась.

Она выходила Игорька, написала во Ржев, получила документы, что эти ранения у него были получены на фронте. В 1947ом году у Игоря и Иры родился сын Васенька. А в 1948 они расписались. Официально Игорь не мог работать. Ира закончила «Строгановку», по укорочено программе, переведясь, с основного факультета, на специальность художник по металлу – чеканщик, она стала работать в художественном фонде. Чеканщики работали бригадами, и неофициально с ними работал Игорь. Вместе с бригадой Игорь и Ира чеканили в Москве такие памятники, как памятник Юрию Долгорукому, памятник Горькому у Белорусского вокзала, фонтаны в ГУМе и на ВДНХ, люстры для Колонного зала, а также много памятников и надгробий на Ваганьковском и других кладбищах Москвы.

В 1953-ем году у них родился второй сын, которого они назвали Мишей. Они вырастили своих сыновей. Старший стал летчиком-истребителем, младший инженером-механиком.