Боевой путь

21 июня 1941 года. Суббота. Молодой офицер госбезопасности, Морозов Николай Макарович, вместе со своей женой, Ниной Васильевной, танцевал в доме офицеров Брестской крепости. Во время танцев к Николаю Макаровичу подбежал вестовой, передал пакет с приказом немедленно выезжать в город Кобрин в лётную часть, где подрались два лётчика, в

результате чего один другого застрелил. А около четырёх часов утра началась война. Возвращаться было некуда.

В это время в Бресте творился кошмар. Над городом тучей кружили немецкие самолёты, разрывались бомбы, снаряды. К Кобринскому мосту бежали гражданские и военные, пытаясь спастись от наступающей катастрофы. Дом, где жила молодая семья, был разрушен в первые же минуты. Нина Васильевна только и смогла раскопать из под штукатурке двух детей и выскочить в ночной сорочке на улицу. Какой-то военный бросил ей на ходу плащ-палатку, сказав, что ничем помочь больше не может. Так она осталась одна с крошечными детьми в этом аду. Ни дома, ни одежды, ни еды — ничего!

Для семей военнослужащих жизнь в Бресте была тяжела, к ним относились неодназначно. Жили они в подвалах, окопах. По доносу местной жительницы о том, что в Бресте осталась жена командира, Нина Васильевна была посажена в тюрьму. Вышла она из тюрьмы откупившись дорогим кольцом. Однако вскоре после этого, снова по доносу, она попала в гестапо, так как отказалась работать вместе с местным населением на немцев. Позже было организованно гетто для восточных, куда отселялись семьи военнослужащих. Рядом располагалось гетто для евреев. Жизнь в гетто была пыткой. Начались заморозки. У людей не было крыши над головой, еды и одежды, им приходилось нищенствовать. Нина Васильевна вместе с женщинами из крепости обмотав ноги верёвками и тряпьём из развалок ходила по кобринской дороге по деревням, ища работу, кусок хлеба. Иногда местные жители давали работу и немного еды. А не редко отвечали так: « Иди, иди Советка, Сталин подаст! Советы накормят! Иди, а то сейчас полицаев вызовем, расстреляют!» После таких походов женщин, возвращаясь домой босиком, с обморожеными ногами, у Кобринского моста останавливали полицаи. Они выхватывали катомки, выкидывая заработанные корки хлеба и с хохотом втаптывали их в снег, угрожали прикладами. А дома ждали возвращения матерей голодные дети. Так было до февраля сорок четвёртого года. Зима была лютая, люди погибали от холода на обочинах дорог. Дети тяжело болели. Нине Васильевне подсказали, что на улице Карла Маркса есть дом, где недавно перестреляли семью евреев, где осталась жить лишь одна женщина. Умирая от холода и голода Нина с детьми и ещё одной женщиной пришли к этой женщине с просьбой погреться, хоть на пару часов. Спустя какое-то время, нехотя, она пустила их. Был поздний вечер. А в два часа ночи к дому подъехала машина с полицаями. Женщин с детьми прикладами выгнали на мороз и погрузили в машину. Их отвезли на бывший аэродром в районе Адамково, где немцы, обмотав проволокой территорию, устроили лагерь. Оказалось, что женщина с улицы Карла Маркса была матерью одного из местных коллаборационистов. Через какое-то время подогнали товарные вагоны, куда были погружены все пленные. Они направлялись в место, откуда невозможно было вернуться живым, в Бухенвальд. Но случилось чудо, которое спасло жизнь семье Морозовых.

Почти сразу по прибытию в лагерь смерти они заболели тифом, и были отправлены в барак для тифозных, куда немцы никогда не заходили. Они просто ждали, пока болезнь добьёт людей, чья жизнь и так висела на волоске от смерти. К счастью, желание жить было настолько велико, что Нина с детьми продержалась до освобождения.

Освобождены они были американцами в конце апреля сорок пятого. Ещё какое-то время им пришлось пролежать в американском госпитале, борясь с тифом из последних сил. Потом был фильтрационный лагерь и отправка на Родину. Где встречали узников враждебно, непонятно за что.

А у Николая Макаровича судьба сложилась не менее тяжело. После Кобрина он с группой военных попал в окружение, пытаясь вырваться из вражеского кольца. Группу взяли в плен. Однако благодаря продуманному плану почти всем удалось сбежать. После этого группа попала в руки НКВД, где военные были определены в спец. лагерь для проверки лояльности. Затем, уже с разными назначениями, все попали на фронт. За годы войны Николай Макарович служил на Западном, 1-ом и 4-ом Украинском, Центральном, 2-ом Прибалтийском фронтах. Уже на подходе к Германии он получил серьёзное ранение в ногу, после чего был отправлен в госпиталь, где и встретил весть о Великой Победе. До конца своих дней Николай Макарович оставался патриотом своей Родины.

Послевоенная жизнь семьи Морозовых сложилась довольно тяжело. Они жили в больной нужде, в бедности. Из-за того, что семья была угнана в концлагерь, Николай Макарович не был восстановлен в партии. (Партбилет, по случайности ещё в начале войны остался в кителе, который сгорел вместе с домом в первые минуты войны.) Нине Васильевне, имевшей педагогическое образование, не позволили работать в школе.

Трагично сложилась судьба главы семейства. Последние годы он был прикован к постели.