Моего прадедушку зовут Морозов Владимир Иванович, но для меня он всегда был прадедушка Вова.  Я была совсем маленькой, мы жили в Беларуси в Минске и часто приезжали к прадедушке Вове и прабабушке Паше с моими родителями, бабушкой и дедушкой, Сашкой (папиным младшим братом), часто приходила бабушка валя (сестра бабушки) и вот с того моего маленько возраста я уже знала, что мой прадедушка был на войне и был партизаном. Я помню с детства, что он плохо слышал, потому что была контузия от рядом взорвавшегося снаряда. Я помню его как большого статного мужчину, который занимался хозяйством у себя в деревне Чечино. Для меня это очень добрые и светлые воспоминания из детства. Мне очень жаль, что уже будучи во взрослом осознанном и понимающем возрасте у меня нет возможности поговорить в прадедушкой, но я могу поговорить с его детьми, могу поговорить с папой, который когда был маленьким очень много времени проводил с дедушкой в деревне. Все мы - дети, внуки, правнуки, его родные и близкие люди будем помнить моего прадедушку, оставаться благодарными за его подвиги, за честь и смелость, отвагу и передавать нашу память своим детям, внукам, правнукам и т.д.  Я повторюсь, что не могу поговорить сейчас в прадедушкой, потому что он умер 9 февраля 2009 года, но только фактически, потому что у него есть публикации, напечатанные истории, книга, изданная благодаря его детям, через строки, буквы можно снова услышать прадедушку. 

Мой прадедушка Морозов Владимир Иванович был партизаном. Он родился 14 августа 1923 году в Могилевской Области в Беларуси.  Когда началась ВОВ ему было 18 лет. Прадедушка ушел в партизаны в партизанский отряд имени 25-летия Октября. Он воевал вместе с Героем Советского Союза пионером Маратом Казеем. Прадедушка рассказывал, как он, вместе с Маратом ходил в разведку, участвовал в рейдах, подрывал эшелоны. В городе Минске Марату Казею поставлен памятник. За боевые заслуги дедушка был награжден Орденом Отечественной войны 1 степени, медалью "За Отвагу", медалью "За Победу над Германией в Великой Отечественной войне 1941-1945 гг.", "Партизану Отечественной войны". Ветеран труда. После ВОВ он окончил Минский педагогический институт. Он был учителем белорусского языка и литературы, директором школы. 

Прадедушка рассказывал о своих друзьях – партизанах, с которыми вместе воевал. Он говорил, что, несмотря на то, что давно отгремели залпы Великой Отечественной войны, но в его памяти надолго сохранились имена тех моих друзей, с которыми мы вместе громили немецко-фашистских захватчиков, являясь партизанами.

Прадедушка не только нам – своим детям и внукам рассказывал о боевых друзьях, он писал очерки и рассказы, которые печатались в газетах, сценарии для телевизионных очерков. По его рассказам было снято несколько киноочерков.

Я оставлю здесь выдержки из некоторых его рассказов. 

Марат Казей – Герой Советского Союза

Мне выпала великая честь: защищать нашу прекрасную родину от немецко-фашистских захватчиков вместе с Героем Советского Союза Маратом Ивановичем Казеем. Мы вместе охраняли наш партизанский лагерь и ходили в походы, громили вражеские горнизоны и пускали под откос поезда оккупантов, в боях и на засадах били фашистов и уничтожали их телефонную связь.

В ноябре 1942 года Марат Казей пришел в наш отряд, чтобы мстить фашистам за все те зверства, которые они творили на временно оккупированной Белоруссии. У Марата был и личный счет: он хотел, крепко хотел, жаждал бить и еще раз бить врага за свою родную мать Анну Александровну, которую они по доносу предателя Дубовика схватили, завезли в город Минск и там жестоко расправились с ней.

Когда Марат прибыл в наш отряд, к командиру отряда Апаровичу И.И. с просьбой:

- Прошу принять меня в партизаны.

Иосиф Иосифович молча осмотрел Марата с ног до головы. Он видел: юный Марат был вооружен полностью, в правой руке он держал коробин, за широким ремнем находились четыре гранаты, шесть патронташей были полностью набиты обоймами с патронами, на новенькой партупее висела кабура и в ней лежал семизарядный наган.

- Сколько тебе лет? – спросил апарович И.И.

- Четырнадцать, - ответил Марат

 Ты еще совсем мал, чтобы быть партизаном,- сказал начальник штаба Егоров.

И командование нашего отряда предложило Марату пожить в семейном лагере до тех пор, пока Белоруссии будет освобождена от фашистов, пока окончиться злое лихолетье.

Но Марат не отставал от штабистов и все просился принять его в партизаны. В конце он заявил:

- Если не примете меня в отряд, я останусь жить в лесу и один буду бить фашистов, чтобы отомстить им за смерть моей мамы.

В синих глазах юного Марата горели искры ненависти к фашистам. Он жаждал отомстить за сожженные города и деревни, за убитых отцов и матерей, братьев и сестер. Командир нашего отряда Апарович И.И. видел все это и разрешил Марату стать партизаном. Его зачислили рядовым во вторую роту. Вместе с юным Казеем в наш отряд пришла и его семнадцатилетняя родная сестра Ирианда.

В январе 1943 года мы попали в очень тяжелое положение. Враг направил против нас карательную экспедицию. Станьковский лес, где мы располагались, фашисты окружили со всех сторон. Они рассчитывали сжать кольцо, взять нас живыми и всех уничтожить. Но мы не падали духом, не испугались, а пробили вражеское кальцо и вышли из окружения. В это время свирепствовал сильный январский мороз, и сестра Марата Ирианда отморозила обе ноги. Командование нашего отряда решило переправить обмороженную Ирианду и юного Марата на самолете черех наш Зыславский аэродром на Большую землю. Но Марат категорически отказался, он заявил: 

- Мое место там, где идет борьба с проклятым фашизмом. Я буду бить оккупантов до тех пор, пока не останется ни единого на нашей священной белорусской земле.

Так разошлись брат с сестрой. Марат остался партизанить в нашем отряде, а Ирианду отправили на самолете в Москву для лечения обмороженных ног.

Во время перерывов между боями и походами мы разводили костры и отдыхали возле них. Эх, костры, партизанские костры, вас нельзя забыть на всю жизнь! Здесь мы веселились: пели шуточные песни, плясали белорусские, русские и украинские танцы, рассказывали интересные и смешные анекдоты. Здесь же мы вели беседы на разные темы.

Почти всегда среди нас бывал и Марат. Он высматривал застенчивым, замкнутым мальчиком и ни о чем не хотел говорить. Но мы как-то упросили рассказать про себя, и юный Марат вот что сообщил нам:

- Я родился в 1929 году в городе Дзержинске в доме № 4 по Товарной улице (Эта улица сейчас носит имя Героя Советского Союза Марат Ивановича Казея). Перед самой войной мой отец умер, а мы переехали в новое местожительство, в деревню Станьково. Здесь же и застала меня война. В первые дни лихолетья наша семья помогала солдатам и офицерам, которые попадали в окружение. Так, например мы прятали в своей избе командира красной Армии Домарова. Он был тяжело раненный, и мы лечили его. Но предатель Дубовик, староста Станьковской волости, выдал нас оккупантам. Враги схватили маму и Домарова, завезли в город Минск, там повесили их.

К Марату подошел политрук первой роты Антонов П.З., он положил свою руку на плечо Марата и сказал:

- Не огорчайся, сынок, мы обязательно отомстим фашистам за твою маму и за офицера Домарова.

Вскорости по прибытии к нам в лес командование нашего отряда назначило юного пионера Казея разведчиком. Он переодевался в одежду старца, обвешивал себя сумочками, смело ходил во вражеские горнизоны и приносил оттуда очень важные сведения об оккупантах, об их живой силе и об укреплениях.

А теперь я расскажу о том, как юный Марат помог нам осуществить так называемую «банковскую операцию». Дело в том, что в Дзержинском банке работал управляющим Григорий Моисеевич Бондаренко. Это был наш, советский человек. С ним можно было найти общий язык. Необходимо было только передать ему распоряжение штаба нашего отряда, чтобы он перешел к нам в Станьковский лес с деньгами, которые находились в банковских сейфах. А деньги были необходимы нам для строительства танковой калонны.

И смелый разведчик Марат взялся за такое рискованное дело. Он надежно добрался до города Дзержинска, нашел Бондаренко Г.М. и передал ему секретный пакет из штаба нашего отряда.

А через неделю «банковская операция» была успешно проведена. Бондаренко Г.М. прибыл к нам в Станьковский лес с мешком и чемоданом, где находились 160 тысяч советских рублей. Эти деньги мы отправили в Любанский район, где среди Полесских болот на острове Зыслав находился наш партизанский аэродром. А оттуда на самолете их перевезли на Большую землю. Там эти деньги передали на строительство танковой калонны.

Как-то осенью 1943 года мне пришлось стоять на посту вместе с Маратом Казеем. Мы дежурили по два часа на дороге около деревни Самодуровщина (теперь Новая Родина) и бдительно следили, чтобы никто чужой не пробрался в лес, где располагалась наша бригада.

Осенняя ночь была темная, на несколько метров ничего не было видно, хоть глаза выколи. Терушил мелкий дождик, под ногами хлюпала грязь. Холод донимал так, что зуб на зуб не попадал.

На посту стоял Марат, а мы отдыхали возле костра. Время от времени к Марату подходил наш командир взвода Евгений Прокофьев, чтобы проверить, как он несет караульную службу, хотя бы не уснул.

Но вот кто-то едет верхом на лошади со стороны Самодуровщины. Юный Марат подпустил всадника немного ближе и громко крикнул:

- Стой! Кто идет?

- Командир бригады Баранов,- ответил всадник.

Может кто-то другой и пропустил бы командира бригады, не проверив пароля. Но Марат был не таким: он бдительно нес караульную службу и решил проверить пароль, чтобы убедиться, что это комбриг Баранов Н.Ю., а не кто иной.

- Пароль? – спросил юный Марат.

Николай Юльянович Баранов назвал пароль, только после чего Марат разрешил ему подъехать поближе. Командир бригады слез с лошади, подошел к Марату и крепко пожал руку юного пионера и сказал:

- Спасибо, сынок, ты бдительно охраняешь наш партизанский лагерь.

Назавтра, когда мы уже снялись с поста и прибыли в свой отряд на отдых, было проведено построение всей нашей бригады. Нам прочитали приказ, в нем была объявлена благодарность Марату Ивановичу Казею за очень хорошее несение караульной службы.

Много героических подвигов совершил Пионер Марат. 14 декабря 1943 года во время засады на Слуцкой шоссе он один из первых бросился в атаку, убил немецкого майора и взял от него огромный коричневый портфель с секретными документами. Мы их позже, то есть вскорости после боя, переправили на самолете через наш Зыславский аэродром в Белорусский штаб партизанского движения.

С января 1944 года Марат стал конным разведчиком штаба нашей бригады. Его вооружили автоматом ППШ, выдали ему трофейную лошадь по кличке Орлик, с ним он не расставался до последних своих дней. Каждую ночь юный Марат отправлялся с начальником разведки бригады Владимиром Ларином в разведку. Они никогда не возвращались в лагерь с пустыми руками, а всегда привозили важные сведения об врагах.

Весной 1944 года мы располагались в деревне Румок на Узденьщине. 8 марта оккупанты двинули на нас карательную экспедицию. Нам необходимо было неотложно сообщить об этом отряду имени Фурманова, он стоял на расстоянии пяти километров от нас, в деревне Иванов Бор.

Каратели уже подходили к Румку. Мы открыли по них минометный и пулеметный огонь. Командир бригады Баранов Н.Ю. послал одного конного разведчика до фурмановцев, но он был скошен пулеметной очередью врага. Второй посланный нами разведчик так же погиб на наших глазах. Тогда бесстрашный юный Марат подбежал к комбригу и сказал:

- Разрешите мне! Я доскачу.

- Едь, сынок! Желаю удачи! Сказал Баранов Н.Ю.

Николай Юльянович по-отцовски взял в объятие юного разведчика и крепко-крепко поцеловал.

Марат быстро вскочил на своего Орлика, прижал его шпорами, прилег к конской гриве, будто сросся с ней. Каратели открыли огонь и по нему, но к его счастью пули летели мимо. В свою очередь мы прикрыли храброго Маратика пулеметным и минометным огнем и этим самым дали ему возможность доскакать до леса.

Юный разведчик Казей надежно доехал до фурманоцев и сообщил им об нападавших на нас врагах. Примерно через 30-40 минут отряд имени Фурманова ударил карателей из тыла, чем и вызвал у врага панику и страх. Фрицы растерялись и бросились уходить. План фашистов разбить нашу бригаду потерпел позорный провал.

В ночь с 10-го по 11-го мая 1944 года начальник разведки нашей бригады Владимир Ларин и Марат Казей поехали в деревню Хороменское Узденского района Минской области, где попали в безвыходное положение. Ларин зашел по делам к связному, а Марат стоял на посту.

Узденская полиция во главе с командиром роты Липаем ворвались в деревню, напали на Ларина, который находился в избе. Храбрый разведчик Ларин сражался до последнего патрона, до последней гранаты и погиб как настоящий герой. Потом враги набросились на Марата, но он не дрогнул, не испугался, а косил немецких холуев до тех пор, пока не окончились все патроны. Замолчал автомат. Полицаи хотели взять смелого разведчика живьем, но он не сдается и уничтожает их взрывами метко брошенных гранат, расстреливает из нагана. Последнюю гранату оставил для себя, он подготовил ее к взрыву, поднял руки вверх и медленно направился к оккупантам.

Каратели увидели, что Марат идет сдаваться. Они держали свои автоматы и винтовки наготове и начали окружать смелого юного разведчика. Когда они присоединились к нему вплотную, раздался мощный взрыв. Несколько немцев и полицаев упало, скошенных осколками от взорванной Маратом противотанковой гранаты. Погиб при этом и юный герой Марат Иванович Казей.

В мае 1965 года в честь 20-летия нашей Победы над фашизмом президиум Верховного Совета Союза ССР посмертно удостоил Марата Ивановича Казей звания Героя Советского Союза.

В городе Минске, в Молодежном парке, пионеру Марату поставлен памятник.

Пионеры и школьники нескольких школ Дзержинского района собрали деньги за них восстановили памятник 11 мая 1987 года в деревне Станьково , Дзержинского района, минской области.

«Рельсовая война»

Во время разгрома Красной Армией немецко-фашистских войск на Орловско-Курской дуге нам, белорусским народным мстителям, через наш партизанский аэродром Зыслов был доставлен тол, взрыватели и бикфордовый шнур для того, чтобы мы провели «рельсовую» войну и парализовали движение вражеских поездов на перегоне железной дороги Барановичи – Минск, чтобы фашисты не могли получать подкрепление оружием и живой силы в Орле и Курске.

С этой боевой задачей мы справились прекрасно. Каждый из нас получил по четыре толовые шашки, по четыре взрывателя и к ним по четыре бикфордовые шнура, чтобы взорвать четыре рельсы.

В одну из теплых июльских ночей мы вышли на железную дорогу между станциями Негорелое и Колосово и начали проводить «рельсовую» войну. Но в самый разгар взрывов на железной дороге враги в количестве семь человек подъехали к месту диверсии из станции Негорелое на поровозе и дризине, чтобы помешать нам, не дать возможности проводить взрывы. Но в засаде с правого фланга находился пулеметный расчет Франаса Сауловичуса. Ребята встретили смертоносным огнем прибывших фрицев: они падали прямо со ступенек в кювет, покошенные меткими очередями, пущенными опытными руками бесстрашного Франаса. Пуская очередь за очередью, он кричал:

- Это вам, подлюги, за сожженных живьем советских людей!

- Сжечь паровоз! – приказал Франас Сауловичус.

Антон Ботян и Александр Демянчук вложили в диск несколько в диск несколько зажигательных патрон и подали его первому номеру.

Франас дал по паровозу краткую очередь. Яркое пламя высоко взлетело в ночное небо, поднялся огромный столб дыма.

Значение «рельсовой» войны было очень велико. Движение вражеских поездов между станциями Столбцы и Фаниполь прекратилось на неделю. И из двух колей немцы смогли восстановить только одну путь.

Мне хорошо запомнился такой факт, когда вторая рота, в состав которой входил пулеметный расчет Сауловичуса Ф.В., проводила засаду на шоссейной дороге Минск-Слуцк. Партизаны залегли в лесу, недалеко от деревни Иванов Бор Узденского ьрайона. Они хорошо замаскировались еловыми и сосновыми ветками. Около толстого дерева расположился пулеметный расчет Сауловичуса Ф.В. мы с нетерпением ожидали появления немцев. Перед нами была поставлена боевая задача: уничтожить врагов, которые каждое утро ходили по шоссе и снимали мины, поставленные ночью нами.

Осеняя ночь подходила к концу, на ясом небе гасли звезды, начинало днеть, в лесу совсем посветлело.

Утреннюю тишину нарушил лай собаки, он доносился со стороны деревни валерьяны, оттуда из-за поворота показались оккупанты.

Подготовиться к бою! – приказал командир роты Сватиков А.В.

Враг приближался к нашей засаде. Впереди шел высокий немец с миноискателем в руках. В шагах пяти от него сунулся второй фриц, он держал на цепи большую собаку-овчарку. За ними ехал на велосипеде офицер в длинной шинели. Немного дальше на дистанции 5-7 метров  один от другого плелось еще пять паршивых завоевателей мира. Все они, наставивши уши, все посматривали по сторонам. Напротив нашей засады собака остановилась, подняла морду вверх и жалостно завыла, будто предрекая великую беду для немцев.

- Огонь! – скомандовал сватиков А.В.

Мы открыли огонь со всех видов оружия. Франас Сауловичус тоже иударил по оккупантам, он бил короткими очередями. Враги падали, как подкошенные, на твердую гравейку, они не успели даже сделать и выстрела.

- За мной! Вперед! – крикнул командир роты.

Сам Алексей Валентинович первый, за ним остальные ребята мчались на шоссе, чтобы добить всех немецких оккупантов. А они почему-то не огрызались, молчали, ибо все восемь были перебиты меткими партизанскими пулями. 

- Забрать трофеи! – приказал командир роты Сватиков А.В.

Лесные солдаты снимали с убитых немцев сумки с автоматными дисками и патронташи с патронами, они взяли тр и автомата и пять винтовок.

Веселые, радостные, удовлетворенные своей боевой задачей, мы возвращались на свою базу, в деревню Румок Узденского района минской области. 

Хочу еще рассказать о том, как мы уничтожили телефонную связь врага на шоссе Минск – Слуцк осенью 1943 года около деревни Еловка на Узденьщине.

Мы получили на своем партизанском складе толовые шашки, капсулы и бикфордовые шнуры и вышли на дорогу. Чтобы враг не помешал нам провести операцию, пулеметный расчет Сауловичуса Ф.В. и весь первый взвод сделал засаду при гравейной дороге в сторону к немецко-полицейского гарнизона Озеро, второй взвод – напротив деревни Теляково. Третий взвод – под командой Сватикова А.В. непосредственно занимался диверсионной работой. Алексей Валентинович расставил подрывников около телефонных столбов, каждому партизану было отведено по четыре столба для взрыва.

Через непродолжительное время высоко в воздух взлетела красная ракета. Это был сигнал об начале взрывов.

Мы подкладывали к столбам толовые шашки, вставляли в них бикфордовые шнуры с капсулами и концы шнура поджигали спичками.

Все пространство гремело и гудело от наших взрывов, звенели шибы в окнах крестьянских изб в Еловке. Телефонные столбы отрывало от земли, дробило на мелкие щепки, и все это летело в воздух, а потом падало вниз, создавая мощный свист и шум. Стальные провода отрывались от чашек, дробились на разные по размеру куски и разлетались во все стороны.

Безусловно, не спали в эту ночь немецкие оккупанты в совсем близко лежащих горнизонах Озеро и Валерьяны, они тихо сидели, как мухи в щелке, и боялись даже подать голос, чтобы партизаны и их не пустили в воздух, как те телефонные столбы.

А вот и зеленая ракета сделала великую дугу над лесом. Это был сигнал об отходе из боевой операции. Оканчивали свою работу диверсанты, снимались с засады партизаны, и все мы шли в свой лагерь на отдых.

Как мы выходили из окружения

12 августа 1943 года никак нельзя забыть: в этот день каратели захватили все деревни вокруг Станьковского и Александровского леса и тем самым закрыли нам все выходы. Враг окружил нас и думал сжать кольцо, чтобы уничтожить лесных солдат. Но не так легко было это им сделать.

Наша бригада в это время находилась в Велешенском лесу на Копыльщине, а нас в количестве около ста человек, в том числе и пулеметный расчет Сауловичуса, оставили на Дзержинщине для выполнения различных боевых заданий.

В полдень в Самодуровщине (сейчас Новая Родина), где мы отдыхали после ночных походов, приезжали конные разведчики. Они то и сообщили нам о прибытии немцев и полицаев в деревне Станьково и Сосновку, Добринево и Даниловичи, Теляково и Еловку, Плоское и Великую Уссу, Чурилово и Зеньковичи.

Оставаться здесь было нельзя, и мы собирались в дорогу. Жителям Самодуровщины мы посоветовали спрятаться в лесу, чтобы и их не постигла судьба деревень Любоженки и Литовца, где фашисты живьем сожгли людей в количестве 237 человек. Женщины плакали: они не хотели с нами расставаться.

Партизаны двигались по пыльной песчаной дороге в направлении деревни Александрово. Никто из нас не падал духом, на наших людях не было тени паники и страха. Мы верили, что все выйдем из окружения. Если не так, то с боем.

Под вечер враг начал артиллерийский и минометный обстрел леса. Со всех сторон со свистом и шумом летели снаряды и мины. Но они рвались далеко от нас: безусловно, каратели не знали место нашего расположения и стреляли вслепую.

Вечером мы прибыли в деревню Олеховка Узденского района, куда к нашему счастью немцы не успели еще добраться. Правда, совсем близко, в Телякове, они уже хозяйничали. Жители Олеховки очень гостеприимно принимали лесных солдат: они угощали нас парным молоком и свежей картошкой.

Ночью нас повел из окружения один гуманный человек, фамилии которого я уже не помню. Это был старый охотник из Олеховки. Мы шли по болоту по пояс в черной воде, часто перепрыгивая с одной кочки на другую. Местами лежали кладки, но все они были затоплены водой. Стоило только нечаянно соступить с такой «дорожки», как ты проваливался в болото чуть не по самые уши. И мы в таких случаях проявляли к друзьям по оружию взаимовыручку: подавали руки и вытаскивали из трясины. Хотя совсем мало, но среди нас были и женщины, им было трудно двигаться по такой проклятой «дороге». Но мы, мужчины, не пускали их в обиду, помогали, вытаскивали попавших в опасное место.

Так мы пробирались по гнилому болоту часа два-три. Но вдруг впереди нас показался остров, где мы и сели, чтобы хоть немного отдохнуть.

А в Телякове и Еловке, Зеньковичах и Чурилове немцы не спали: они бесперестанно стреляли по лесу из дальнобойных пулеметов, бросали в воздух ракеты.

После получасового отдыха наш проводник подробно рассказал, как нам добраться до деревни Пырешево, сам вернулся домой, а мы двинулись в дальнейшую дорогу. Идти стало легче, ибо болото помельчало, скоро оно совсем окончилось.

Мы пересекли дорогу, которая вела из Узды в Теляково. Шли молодым сосновым лесом. Нам было очень неприятно: к нашему телу прилипала мокрая одежда. Некоторые из нас постирали ноги, понабивали мозолей и шли нахрамывая.

Скоро лес окончился, начиналось поле.Но это не беда: опасность осталась позади. Необходимо было только перейти шоссейную дорогу Узда-Валерьяны, около деревни Пырешево.

Из-за леса показался великий красный круг: всходило солнце. Оно своими длинными лучами согревало лесных солдат: им было холодно от мокрой одежды.

А вот и деревня Пырешево, где на улице трубил пастух, мычали коровы и блеяли овцы.Безо всяких преград мы перешли через шоссе и двинулись дальше.

На опушке леса, около деревни Бирково, мы сделали длительный привал. Некоторые ребята пошли в деревню, принесли от туда сухие спички, молоко, хлеба и вареной картошки, чем мы в первую очередь угостили наших уважаемых женщин.

Мы собирали сухие дрова, разводили костры, раздевались до гола, выкручивали мокрую одежду и потом сушили ее около огня.

Кто-то из ребят рассказал в Виркове, что мы были в окружении и как по болоту выходили из него. Мужчины и женщины шли к нам из деревни, несли нам хлеб и картошку, молоко и творог на завтрак, за что мы сердечно благодарили их.

После продолжительного отдыха мы двинулись в дорогу и к вечеру добрались до месторасположения нашей бригады, в Велешинский лес.

__________________________________________________________________________________________________________________

Прадедушка часто вспоминал Франса Варениковича Сауловичуса, литовца по национальности. К ним в отряд он пришел добровольцем в 1943 году с чехословацким ручным пулеметом и несколькими дисками к нему и патронами. Сауловичус Ф.С. с разрешения командира создал пулеметный расчет.

Первое боевое крещение расчет Сауловичуса Ф.В. прошел в июле 1943 года во время засады на шоссе Негорелое – Самохваловичи возле деревни Сокольщина Дзержинского района Минской области. Мы залегли вдоль дороги в высокой ржи и ожидали автомашин, которые должны были ехать по этой дороге из немецко-полицейского гарнизона Мелешево в город Минск. Уже летнее солнце поднялось высоко в ясное небо, а автомашин еще все не было. Нам не терпелось: хотелось быстрее ударить по врагу, чтобы рассчитаться с ним за убитых отцов и матерей, братьев и сестер, за сожженные города и села. Но вдруг мы услышали тихий шум моторов, он доносился издалека и с каждой минутой усиливался. Вскоре из-за поворота из-за поворота показались три грузовика. Как ни в чем не бывало, враги ехали на нашу засаду.

- Подготовиться к бою! – скомандовал командир второй роты Светиков А.В.

Мы поставили свое оружие на боевой взвод и ожидали, когда вражеские автомашины поравняются с нашей засадой. Скоро они подъехали совсем близко. Мы уже взяли их на мушку, но на курок не нажимали без команды.

- Огонь! – крикнул командир роты.

И мы внезапно ударили по врагу, били прямо по кабинам и кузовам из автоматов и винтовок, пулеметов и гранатометов. Короткими очередями метко строчил из своего пулемета и Франас Сауловичус.

Для врага это было несколько неожиданно, что, что вояки в зеленых мундирах и полицаи в черных кителях замертво падали на твердую дорогу, а оставшиеся бросились бежать, даже не отстреливаясь. Но меткие партизанские пули догоняли беглецов, навечно пришивая их к земле.

Бой окончился очень быстро нашей полной победой, за какие 15-20 минут мы полностью уничтожили три автомашины, убили 13 немецких солдат и белорусских полицаев и взяли богатые трофеи, своих потерь мы не имели.