После Победы его отозвали из действующей армии в тыл, прошёл обучение в школе офицерского состава Главного управления охраны МГБ СССР. (Министерство Государственной Безопасности СССР (МГБ) было создано 15 марта 1946 г., в рамках реорганизации наркоматов в министерства и просуществовало до 1953 года). Михаилу Фёдоровичу было присвоено звание лейтенанта. Выполнял обязанности по охране правительства СССР, приходилось охранять и Курчатовские лаборатории. Служба была секретная, и этот секрет ветеран не раскрыл никому. В 1953 году, после смерти Сталина И.В. их команды расформировали и предложили выбрать место дальнейшей службы и проживания. Михаил Фёдорович выбрал Омскую область. В это время он уже был женат, росла дочь Валентина (1948 года рождения). В Омской области семья Мозгачёвых поселилась в селе Харламово. Здесь в 1959 году родился сын Александр. Первое время, Михаил Фёдорович служил участковым. Но человек он был добрый и мягкий, поэтому ушёл на другую работу. Некоторое время работал в строительном цехе Учхоза №2 ОмСХИ, а потом, до выхода на пенсию в 1980 году, водителем в автогараже. Работал на бензовозе.

Источник: Омская правда, Дата выпуска: 26.08.1997 02:45,Номер выпуска: 96, Автор: Людмила КОЛЕСНИКОВА,Заглавие: АВГУСТ

 "Наши родители Мария Дмитривна и Михаил Федорович Мозгачевы в августе отмечают свой юбилей - 50 лет совместной жизни. За эти годы они пережили многое, но всегда оставались оптимистами и пронесли через всю жизнь любовь, уважение и доверие друг к другу. Мы хотим через вашу

газету "Омская правда" поздравить их с золотым юбилеем и пожелать им здоровья и счастья. Дети и внуки" Письмо это пришло из Муромцевского района из деревни Лисино от Валентины Суриковой, дочери Мозгачевых. Вот я и решила поближе познакомиться с юбилярами, которые живут в деревне Харламове, тем более, что много лет они являются нашими постоянными подписчиками, о чем также было упомянуто в письме. - Эта правда, мы всегда выписывали "Омскую", - подтвердил Михаил Федорович, а на второе полугодие нынче не выписали. И как будто чего-то не хватает в доме. На следующий год обязательно подпишемся, что-нибудь выкроем из своих пенсий. Как ни крутись, а на все денег наших не хватает, тут еще льготы кое-какие обрезали. "Омскую правду" мы читаем, как в Харламово переехали. Было это в начале пятидесятых...За окном увядающее лето, но глаза моих собеседников, как только начался разговор, оживились тем внутренним светом воспоминаний молодости, который всегда живет в душе стариков и не гаснет до самых предзакатных дней, согревая душу и собирая в комочек последние силы. Встретились и поженились они, когда за плечами уже была и нелегкая юность, и трудные годы войны. Мария приехала в Москву в войну и работала здесь на заводе им. Молотова в качестве помощника машиниста. Завод-то был огромный, и паровоз таскал вагоны по территории, подвозил грузы со станции, доставлял туда готовую продукцию. Как ни тяжело было, а возвращаться в

деревню, в Калининскую область, не хотелось. В семье у них было шестеро девчонок, подрастая, старались они уехать в город, как и большинство

сельской молодежи. Михаил Федорович воевал на Волховском фронте, но не долго Его вскоре забрали тоже в Москву, в дивизию Дзержинского Сам он

из Красноярского края. Прослужил в дивизии до сорок шестого, демобилизовался и остался в столице. Встретились они на вечеринке, куда Марию и Михаила специально пригласили, чтобы познакомить. Они как друг друга увидели, так и понравились. Марии уже тогда двадцать шесть было. Михаил на год старше через три месяца поженились. Большую свадьбу было гулять не на что. Товарищи Михаила выложили на стол сухой паек, а Мария выпросила у

начальника цеха литр спирта. И отпраздновали. Комнатенка, где стоял свадебный стол, была такой маленькой, что даже потанцевать было негде. Но все равно за столом было весело шутили, смеялись, пели песни, поздравляли молодых и желали им счастья на многие годы,После демобилизации Михаил продолжал работать в милиции и когда попал в список по сокращению, то ему предложили - место жительства выбирай любое, кроме Москвы и Ленинграда. Вот и призадумались они с Марией - куда податься? А тут один товарищ из Госконтроля, который объездил в командировках весь СССР. возьми да и подскажи: "Я бы вам посоветовал в Омскую область поехать. Где я только не бывал, а там мне больше всех понравилось. Народ живет неплохо, и будет жить еще лучше. Там даже белой муки можно купить". - А что, Миша, поедем? встрепенулась тогда Мария. Не в нашу же деревню ехать, опять за трудодни работать да ржануху жевать. Ты ведь сам из Сибири, чего нам бояться. Поехали. В Омске квартиры не нашлось, Михаилу предложили посмотреть на

карту области и выбирать - в Солдатку или в Таврический. Выбрал что ближе. Так и осели они в Харламово. Я уже по разговору вижу. что Мария Дмитриевна по характеру побойчее, а Михаил Федорович поуступчивее, помягче, хоть и носил милицейские погоны. Мария в ответ на мое замечание смеется:

- Он из-за своего характера и в милиции работать не стал. Да ты расскажи, расскажи, из-за чего ушел. В голубых глазах бывшего Анискина тоже засела смешинка.- А что рассказывать. Один раз начальник приказал кота искать - женщина написала заявление, что у нее кот пропал. Я, конечно, отказался

выполнять такой приказ, отвечаю начальству. что не милицейской это дело - котов разыскивать. В другой раз приказал собаку пристрелить, которая

покусала женщину, а та уже во дворе на цепи. В третий раз. так сказать. "разведка донесла", что наш начальник через подставное лицо купил зерно

в деревне. Понятно, мне такой информацией владеть не положено. Вот и решили меня перевести в другой район. Я не поехал, пришлось уволиться.

Тогда Михаилу Федоровичу было уже за сорок. Но он взялся за учебу.Закончил курсы шоферов, потом комбайнера, потом тракториста. Без работы

не остался.- Наше поколение, которое и воевало, и после войны работало от темна до темна, и училось. и детей растило - это были люди особого склада, -

говорит он. Мы с Марией по четыре класса окончили, так что хотелось, конечно, чтобы дети выучились. Валентина и Саша у нас окончили сельскохозяйственный институт. А как воспитывали? Чтоб добрыми были, на свое заработанное жили и на чужое не зарились. Чтобы людей уважали и

без дела не сидели. - Я сама-то и шить умею, и вяжу, и пряду. 14 выбиваю. - подхватывает Мария Дмитриевна. - И пляшу, - вставляет Михаил Федорович, глядя на жену голубыми смеющимися глазами.- Да ну тебя, Миша, - машет та рукой и продолжает. - И дочка у меня мастерица на все руки. Когда сам все умеешь тоже копейка в доме держится. - А мир в семье держится на любви и уважении друг к другу, так ведь? - Ну, а как же, У нас не было ни скандалов, ни драк, ни в молодости, ни позднее. Сейчас и говорить нечего. Мы оба перенесли операции, тяжело болели да теперь только в заботе друг о друге и выживаем. Я вот стараюсь разное да повкуснее приготовить, а то у него аппетит плохой. Соседка как-то заглянула: "Ты че, Маруся, гостей ждешь, наготовила". Вот он - мой главный гость. - кивает на Михаила Федоровича. - А когда мне после операции долго нельзя было тяжелое поднимать, так Михаил и ведра не давал в руки взять. Никогда никакого попрека от него не слышала. И ему не сказала. - Вы пятьдесят лет вместе прожили в дружбе и согласии. И. наверное, знаете, что такое - любовь?- Любовь? - Мария Дмитриевна взглянула за окно, где клонился к вечеру августовский денек. - Это. наверное, когда люди все могут и умеют друг другу прощать. И когда понимают друг друга. Я с Михаилом всем могла поделиться, что бы ни случилось. Родных тут у нас нет, и кто мне был ближе, чем он? Он мне и муж, и подруга, и вся родня, Да, кстати, и о родне. Хоть с его стороны кто приедет. хоть с моей - всем были всегда одинаково рады, со всеми приветливы. А ведь это тоже ценится между мужем и женой. Михаил Федорович пошел на крылечко покурить, Мария Дмитриевна вслед головой покачала: "Нельзя ему, а он все курит и курит". И продолжала разговор. рассказывала о детях, которые им помогают, о внуках, на которых не надышатся, пожаловалась, что лекарства достать трудно даже за полную стоимость. Доброе слово нашлось и для тех, с кем рядом

прожили всю жизнь в Харламове. Погоревала: "Народ другой стал". Объяснила по-своему. "Когда трудно было. то жили все дружнее, а плохая

жизнь хорошими людей не делает. Сейчас каждый сам по себе. Мы переехали сюда. у меня корыта не было. к соседке все бегала. Да что понадобится.

идешь безо всякого. А теперь колун попроси, и то поморщатся - жалко. Никто и за солью не прибежит. Это другое время Наше-то - ушло". Потом спохватывается: "Да что мы все о грустном да о плохом. Хорошее-то никуда не делось". Показывает мне цветную фотографию: "Это сын, это

дочка, это внуки - Света, Сережа - Валины, а Сережа и Миша - Сашины. У нас и сноха, и зять - не жалуемся. Валя нам почти каждую неделю письма

пишет. Почтальонка говорит: "Вам, тетя Маруся, чаще всех письма идут". И каждый месяц к нам приезжает. К себе зовет. Да мы пока ходим, делаем

что-то - не поедем". Мы проходим по двору к калитке, и Мария Дмитриевна машет рукой в сторону огородика - там малина, вишня, яблоньки, устало распластались несколько грядок. - Немножко силы находим. Живем потихоньку, скрипим. Они вдвоем вышли за калитку проводить меня. Я обняла Марию Дмитриевну и пошутила, что с Михаилом Федоровичем обниматься не стану. Он засмеялся: - Ох, не надо. она у меня ревнивая. - Да ну тебя. Миша, - улыбается Мария Дмитриевна. И они обмениваются взглядами, в которых так много можно прочесть любящему и заботливому сердцу