О военных годах моей юности
Накануне 22 июня 1941 года мне вручили аттестат об окончании 10 класса школы № 20 г. Москвы. После выпускного вечера мы договорились с классом, что в воскресенье встретимся в ЦПКиО
им. М. Горького и отпразднуем такое событие. Но, увы! Утренние сообщения воскресного дня дали знать, что началась война, которая перечеркнула встречу в парке, мечты, желания. Уже в июле я стала рабочей на складе мелкого литья станкозавода им. Серго Орджоникидзе. Завод переходил на военное производство.
Однако положение на фронте под Москвой резко ухудшилось. Властями был отдан приказ: завод эвакуировать на восток: вначале в Новосибирск, а потом изменили пункт назначения – им стал Нижний Тагил. А чуть позже – секретное откомандирование в распоряжение Ленинского РК ВКП(б) на круглосуточное казарменное положение. Позже мне стало известно кое-что секретное: нас было человек 15 молодых, сильных, спортивных девчат. Нам предназначалось быть связными. Мы должны были в случае необходимости срочно доставить конверт с важнейшим приказом о взрыве предприятия, на котором работали. К счастью, этого не случилось!..
Вне рабочего дня, а он длился 12 часов, во время воздушных тревог мы дежурили на крышах, около блиндажей. Я знаю, что такое бороться с зажигательными бомбами. И очень много мы работали в госпитале, размещенном в школе № 8 на Б. Калужской, д. 20а (ныне Ленинский проспект).

В 1942 году без отрыва от работы я закончила военно-автомобильную школу на Красной Пресне и должна была в начале 1943 года уйти на фронт вторым водителем автоколонны Москва – Сталинград – Москва. Но встреча в райвоенкомате с секретарем РК ВЛКСМ Гришей Ошеверовым все изменила. Он потребовал, чтобы я шла не к начальнику второго стола райвоенкомата майору Белоусову, а вместе с ним в райком комсомола, откуда Г. Ошеверов позвонил Белоусову и потребовал ответа, почему без разрешения райкома забирают забронированных комсомольских руководителей завода в армию. Я в это время была лишь комсоргом цеха № 13 на станкозаводе. Повестка моя была разорвана, а я вышла из райкома вторым (освобожденным) секретарем комитета комсомола завода.
Мои обязанности на заводе к 1942 году резко изменились: меня перевели в цех № 13 и назначили плановиком-распределителем работ на токарном и слесарном участках. Это несколько десятков рабочих. Руководителями цеха были очень квалифицированные люди, среди них и ленинградцы. Эшелон, в котором они эвакуировались на восток, остановили у Москвы – так ленинградские станкостроители влились в наш рабочий коллектив. Я очень хорошо помню начальника цеха ленинградца Озолина.
Наш цех гремел инициативами и молодежи, и опытных специалистов. 9 ноября 1942 года молодежной бригаде цеха № 13 директор завода Иван Иванович Чуйков (тоже ленинградец) объявил благодарность. Было выделено 1000 рублей для культурного отдыха молодежи. Директор выражал твердую уверенность в том, что молодежная бригада цеха в дальнейшем будет так же хорошо работать и выполнять взятые на себя обязательства по изготовлению до конца месяца 5-ти станков для расточки мин, и призывал молодежь завода брать пример с передовиков 13-го цеха.
И вот теперь я оказывалась вне этого боевого коллектива. Дел полно. Принято постановление о возобновлении летом 1943 года работы загородных лагерей. Меня утверждают старшей пионервожатой в лагерь завода на ст. Фабричная. В конце лета работа была высоко оценена и на заводе, и в районе. Меня наградили Почетной грамотой.
А потом – новое решение РК ВЛКСМ, и в сентябре 1943 года я возвращаюсь в родную школу старшей пионервожатой. Школа № 20 Ленинского района в 1943 году стала мужской, и работать пришлось в новых, совершенно непривычных условиях. На первый план время выдвинуло труд и военно-физическую подготовку мальчишек. В школе работали вязальная, столярная и слесарная мастерские, которые выполняли заказы завода, изготавливали теплые вещи для фронта. За один 1943/44 учебный год было изготовлено варежек, свитеров, носков на 200 тысяч рублей.
Ребята регулярно дежурили в госпитале, давали там концерты, сеансы игры в шахматы, писали для раненых письма их семьям. Встречали там нас всегда радушно. Особенным успехом пользовался начальник штаба дружины Саша Бриндзинский. Он с большим воодушевлением читал стихи К. Симонова «Жди меня». Были случаи, когда ему приходилось в одном концерте эти стихи повторять не однажды и все потому, что и сами стихи были превосходными, и читал их он не по возрасту блестяще.
Ребята постоянно опекали семьи фронтовиков: доставляли на дом дрова, зимой убирали снег, занимали добрыми делами малышей. Таким образом ребята 20-й московской школы участвовали в общемосковском пионерском движении «Пионеры фронту».

Работали в школе и спортивные секции: фехтования, стрельбы, легкой атлетики, борьбы, гимнастики. За успехи в спорте и труде пионерская дружина школы на городском слете, посвященном 26-й годовщине Красной Армии, была награждена переходящим Красным знаменем гвардейского 85 минометного полка, под которым на берегах Волги сражались московские комсомольцы. Об этом «Пионерская правда» рассказала 14 ноября 1944 года. В том же году начальник штаба дружины Саша Бриндзинский получил путевку в «Артек».
Много было хороших дел у пионеров дружины № 5 Ленинского района. На всю жизнь сохранили многие из них дружбу военных пионерских лет.