В конце войны, когда мы шли по Восточной Европе, войскам разрешили направлять домой посылки определенного веса – восемь килограммов. Это трофеи – одежда, обувь и прочее.
В Земетчино каждый день из багажного вагона пассажирского поезда разгружали посылки, и некоторые земетчинцы получали их не по одному разу. Однажды мать попросила меня написать отцу письмо под её диктовку. Говорит, пиши: «Дорогой отец! Мы живём хорошо, у нас всё в порядке, но Виктор бегает на улице босиком и не знаем, в чём пойдёт в школу и т.д.». Я, дурак, всё так и написал, тем более что всё это соответствовало действительности.
Вскоре мы получили посылку с тремя парами новенькой чешской обуви на толстой подошве. На посылке значилась фамилия отправителя – какого-то Жукова. Я потом спросил у отца, почему он раньше не отправлял посылки и почему отправителем значился какой-то Жуков. Он разъяснил мне, что отправлять посылки было некогда, всё время с боями шли вперёд, но когда получил моё письмо, то первым делом в городе Брно (Чехословакия) с боем захватили обувной магазин. Говорил, что бой был не из лёгких, можно было и не уцелеть… А фамилия Жуков была потому, что ему самому некогда было отправлять посылку, и он попросил это сделать своего товарища Жукова, который шёл вторым эшелоном. А дураком-несмышлёнышем я был потому, что писать такие письма на фронт нельзя, можно грех на душу взять. Хотя и мать можно было понять, потому что ей было обидно, что все получают посылки, а мы нет. Потом мы получали посылки и от отца, и от Саши, одну получила Маша в Ленинграде.
В августе 45-ого года мы получили треугольный конверт от отца, на обратном адресе стояла надпись: «Проездом. Москва». Я решил, что отец возвращается домой и, не распечатывая конверта, стал салютовать молотком. Но когда распечатал письмо, оказалось, что отец едет проездом через Москву на новый фронт – войну с Японией. Стало быть, салютовал я напрасно.

Отец вернулся из Маньчжурии после капитуляции Японии. За время войны он был четырежды ранен, дважды контужен, трижды пребывал в штрафных ротах. В письмах он писал, что награждён пятью боевыми орденами, но приехал только с двумя – Орденом Славы III степени и Орденом Отечественной войны II-ой. На мой вопрос: «А где остальные?», – ответил, что представляли ещё к трём, но поскольку всё время был на передовой, ордена до него не дошли.
Отец, в отличие от матери, православной христианки, не скрывал своих атеистических убеждений. Был настоящим коммунистом. Несмотря на то, что находился несколько месяцев в окружении, трижды попадал в штрафные роты, сохранил свой партийный билет. Много читал, хорошо разбирался в политике, после войны осуждал Сталина за отстранение Жукова. Но когда после смерти Сталина Хрущёв развенчивал культ личности, осуждал Хрущёва.

Отец любил стихи Есенина. У меня сохранилась записная книжка, где он, будучи у меня в гостях в Петрозаводске в 1972 году, на 76-ом году жизни, переписывал стихи Есенина. Записи обрываются на стихотворении «Клён ты мой кудрявый, клён заледенелый…». Большим поклонником Есенина был и мой родной дядя, брат матери – Московкин Владимир Фёдорович. Участник Великой Отечественной войны, после Победы, он работал председателем колхоза в селе Песчанка. В 1949 году ему удалось оставить колхоз и перебраться в Москву. Умер он в Москве в 1994 году на 96-ом году жизни. До конца своей жизни он читал Есенина. Любимым его, можно сказать, коронным номером было стихотворение «Ты жива ещё, моя старушка, жив и я, привет тебе, привет…». Так что мою любовь к Есенину можно объяснить наследственным свойством. Генетика! Как говорят, «гены пальцем не раздавишь».
Отец после войны, если он выпивал лишние сто граммов, любил петь украинские песни: «Распрягайте, хлопцы, кони» и т.д. Сказывалось, что он всю войну прошёл в составе Второго Украинского фронта до Праги, и среди сослуживцев там было много украинцев. Было у него желание побывать в селе Екатериновка, что под Харьковом, где он находился в окружении восемь месяцев, но так он туда больше и не выбрался.

На долю поколения моего отца выпала сложнейшая судьба России в ХХ веке.
Родился он в 1897 году в Пензенской области, в семье потомственных кузнецов – выходцев из города Шацка Рязанской области. Унаследовал ремесло от своих прародителей. С 1916 года – участник Первой мировой войны, в 1918 году трудился молотобойцем на строительстве Октябрьской железной дороги на мурманском направлении в районе Кандалакши.
1919 год – возвращается на родину в своё село Песчанка и принимается за кузнечное дело. 1929 год – сдаёт в колхоз кузницу и вступает в ряды ВКП(б). Его отправляют в Москву на восьмимесячную учёбу, так называемый рабфак, где из рабочих и крестьян готовили специалистов народного хозяйства.
В отличие от матери, – православной христианки, отец был воинствующим атеистом.
Г.К. Жуков в своих воспоминаниях пишет: «Столько жизней отдано за Победу, что если вы не сохраните её результатов, потомки вас проклянут». И мы заслуживаем проклятий, а поколение моего отца заслуживает всяческого уважения.