"Запомнилось в Белоруссии село Гнеевка. Немцы бомбили там каждый день. Летела с утра "рама", и ни разу зенитки не сбили её, а потом самолёты с крестами по 50 штук шли и бомбили, а нашего ни одного самолёта. Душило чувство беспомощности. Но мы шли и шли, все те, кто оставались в живых - через Польшу и Пруссию в Германию. Мы первыми вошли в Кёнигсберг. Были очень тяжелые бои, то отступали, то наступали. Поэтому и памятны медаль "За взятие Кёнигсберга". 2 мая закончили бои в Берлине. Шли от Рейхстага, сводили пленных, во дворах расстилали ковры, и они складывали своё оружие. Был митинг у стен Рейхстага. Я выступал от имени роты. Не знал, что буду говорить. Слёзы бежали от радости, не верилось, что наконец-то всё это закончилось."

"В составе 152 стрелковой дивизии перебросили на защиту Мурманска, куда рвались немцы, чтобы захватить незамерзающий порт, перерезать наши морские связи с союзниками и двинуть силы для захвата Ленинграда. В ходе упорных, жестоких боёв враг был отброшен от города на 40 -45 км. На это рубеже наша дивизия и полк стояли в обороне 1942 - 1943 годах. Зима была холодной, снежной. Землянки и окопы вырыть невозможно. Спасали сложенные в стенку камни-валуны и трамбованный снег. Люди замерзали целыми ротами. Старший приказал мне вместе с солдатами встретить подводы, но вместо них мы раскопали целый духовой оркестр. Они все замёрзли, а поводы так и не нашлись. Задачу свою дивизия выполнила, но из 11 тысяч человек выжило только 3 тысячи."

"В глухой вятской деревеньке, среди дремучих лесов в 1915 году явился в мир в день святого Галактиона человек.
Он рос вместе со Страной Советов. И до последних дней своей жизни с улыбкой вспоминал, как радовались всей деревней первой лампочке Ильича, как бегали гурьбой по полям за первым трактором, как впервые увидел на рынке в районном центре удивительный заморский фрукт — помидор, попробовав его, выбросил, а потом так полюбил, что засаживал томатами пол-огорода.
Он был счастлив всю свою жизнь любовью окружавших его людей, так как сам любил всех, и никто никогда не слышал от него ни о ком плохого слова.
Да, он замерзал в сапогах на финской, да, он прошёл пол-Европы старшиной сапёрной роты, похоронив по дорогам войны сотни своих боевых товарищей, и встретил День 9 мая 1945 года в Берлине.
Но в рассказах его никогда не было и тени трагизма. Это была часть его жизни, его страны, которую он любил всей силой своего большого сердца."