В маленькой деревушке Астрецово Яхромской волости Дмитровского уезда Московской губернии 16 октября 1922 года в большой семье Магарышкиных родилась дочка Зиночка. Отец Дмитрий Гаврилович работал  закройщиком по металлу на фабрике. Мать была ткачихой на Яхромской ткацкой фабрике, после замужества поступила в колхоз. Почти каждая семья в деревне была многодетной. У  Магарышкиных  росли шестеро детей. Зина была третьей. Под­растая, она помогала родителям по хозяйству. Все шестеро детей имели обязанности по дому: носили воду, готовили еду, ухаживали за скотиной, убирали двор... Учась в школе, Зина продолжала нести эти обязанности.

Окончив семилетку, попробовала учиться в медучилище. Мечтала Зинаида обучиться медицинскому делу, но при первой же практике у паталогоанатома мечта её рухнула, поняла, что это не её стезя. Не раздумывая, поступила на шестимесячные курсы бухгалте­ров, а затем, в 1938 году, устроилась учётчицей в Астрецовскую фабрику игрушек. Смышлёную, трудолюбивую девушку скоро назначили бухгалтером. Там же её приняли в комсо­мол.

Недолго продолжалась спокойная, размеренная жизнь. Начавшаяся война внесла свои коррективы. Игрушки трансформировались в котелки, ложки, аптечки, корпуса для зажигательных бомб и т. п. Жить стало сложно и трудно. Зинаида, от­работав на фабрике смену с 6-00 до 15-00 часов, спешила помочь родному колхозу, трудясь до позднего вечера.

27 ноября 1941 года фашисты ворвались в Дмитровский район. Отца к тому времени уже не стало, а двое братьев 17-летний Алексей и старший Александр (пропал без вести) ушли на фронт.

Враг рвался к Москве. Самое тяжелое время для страны. Передовые соединения Вермахта уже наблюдали из биноклей залпы зениток в Москве. Зима выдалась на редкость холодной.

Деревня Астрецово оказалась оккупирована. Немецкие солдаты первым делом выгнали местных жителей из своих домов, отобрали пищу, скот и теплые вещи. В эти грозные дни Зина свой комсомольский билет, тщательно завернув в газету, затолкала в щель землянки, сооружённой на огороде. Растаявший снег испортил его. Позже из-за этого у девушки были неприятности. Её не приняли в партию. Только в июне 1945 года политотделом 12-го района авиационного базирования она была восстановлена в комсомоле и ей выдали новый билет (хранится до сих пор). Фашисты их семью не тронули. Возможно, потому, не успели. Через 8 дней 4 декабря Красная армия освободила Астрецово. В бывшей немецкой комен­датуре нашли список сельчан, приговорённых к уничтожению.  Среди них числились комсомолка Зинаида и её мать активистка – бригадир колхоза Пелагея Магарышкина.

После освобождения деревни Зинаида продолжала работать на фабрике, воз­главив комсомольскую организацию.

5 мая 1942 года из военкомата в партком пришла разнарядка направить трёх человек на курсы армейских шоферов. На фабрике к тому времени работали одни женщины, подростки и мужчины-инвалиды.

- Ну, кто из вас, девчата, согласен воевать с фашистской нечистью? - тихо спросил безрукий парторг.

Все молчали, потупив глаза. Тогда вперёд шагнула секретарь комсомола:

- Записывайте меня, - сказала Зина.

Сразу две девушки её поддержали.

Уже 15 мая отважная комсомолка начала учиться на курсах шофёров.

Из воспоминаний Зинаиды Дмитриевны:
— Я была секретарём комсомольской организации. Мы получили три повестки, и я в числе первых оказалась на фронте. Меня и двух моих подружек отправили на станцию Орудьево в Дмитровском районе. 3 месяца учили нас на шофёров. Установили на машину зенитку и отправили на Брянский фронт.

Девчат включили в состав 112-го автотранспортного батальона, посадили на полуторки с зенитными уста­новками и расчётом из четырёх человек. Их направили в Тулу, откуда враг угрожал столице.

Однако работа шофёра на войне не для женщин. Это сейчас у легковушек есть гидроусилитель руля, ключ зажигания, стеклоочистители и стеклоподъёмники. А в то время ничего подобного не было, а если и было, то зачастую не работало, так как на такие мелочи в войну не принято обращать внимание. Машину заводили «кривым стартером», то есть, заводной ручкой. Не каждый мужчина мог раскрутить её, тем более в зимних условиях. Кроме того машина могла в любой момент сломаться и требовалось, чтобы водитель был ещё и механиком.

После того, как немцев отогнали от Тулы, Зину оставили служить в 12-м районе авиационного базирования (РАБ) 4-й Воздуш­ной Армии.

РАБы организовывали бесперебойное снабжение авиационных частей, готовили новые аэродромы, размещали личный состав, мастерские и склады, создавали необходимые резервы горючего и боеприпасов, обеспечивали бесперебойное и качественное обеспечение летчиков и техников питанием, обмун­дированием, обувью и другими предметами вещевого имущества. Здесь ремонтировали одежду, обувь, осуществлялась стирка одежды. И конечно осуществляли охрану прибывших на аэродром самолётов и личного состава.

12-й РАБ, в котором служила красноармеец Магарышкина, двигался вслед за насту­пающими войсками. Кем только ни приходилось работать: разгружали вагоны с продовольствием, обмундировани­ем, оружием... (при них же несли охрану); убирали территорию, в том числе соби­рали в лесу и перелесках незамеченных ранее погибших солдат; готовили еду; сти­рали бельё; помогали дежурить в штабе; заполняли карточки...

Одно время Зина охраняла женский 588-й ночной авиационный полк (позже переименованный в 46-й гвардейский ночной бомбардировочный авиационный полк), тот самый, который звался «Ночными ведьмами».

Спали в землянках. Они на три четверти были закопаны в землю. Освещались оконцем, размещённым на крыше. В центре – стояла «буржуйка», в углу – стол, по стенам – нары. Землянки были рассчитаны на 10 человек, а фактически проживали 15. Выручало то, что несколько девушек всегда были на дежурстве.

Около печи на протянутых верёвках постоянно сушились бельё и обувь при­шедших с дежурства девушек. Для умывания и стирки расплавляли снег в чайнике или тазике.

К тесноте, духоте, испарениям, постоянным недосыпаниям привыкли – вой­на!

Нелегко было и с обмундированием. Зимой выдавали телогрейки, ватные штаны, ушанки... Летом – юбки, чулки в резиночку, сапоги... У Зины были сапоги 43 размера, а нога – 36. Чем только ни приходилось их набивать – и бумагой, и тряпками... Еле держались на ногах, а голенища натирали икры до крови. Лишь в Польше, когда их батальон посетил К. К. Рокоссовский и увидел на ногах девушек огромные кирзачи, он приказал немедленно пошить хромовые сапожки по размеру из недавно обнаруженного немецкого склада кожи шевро (читай рассказ Н. В. Мо­чаловой «Ефрейторские сапожки»).

Согревал девичьи сердца старшина-наставник Александр Саккин. Кто, как не он, знал особенности и нужды каждой своей подопечной. Он понимал, как трудно женщине на войне! Саша Саккин, начиная с Тулы, прошёл с ними весь боевой путь до города Трептов, что под Берлином.

Именно в Трептове Зинаиду контузило при обстреле машины, на которой с девушками ехала разгружать очередной эшелон. Взрывом её отбросило в сторону. Оторвавшееся колесо ударило в голову, и она потеряла сознание. Сверху засыпало землёй от взрыва. Очнулась от слов:

- И эта мёртвая!

Собрав все силы, пошевелила ногой, подав знак. Зинаиду откопал оказав­шийся поблизости солдат, её будущий муж. С тех пор между ними завязалась пере­писка.

Окрепнув, Зинаида продолжала службу. Воскресным майским днём дежури­ла в штабе. Пришла телефонограмма: «Война закончена! Личному составу выдать по 100 грамм». С этой радостной вестью девушка выбежала на улицу, крича:

- Ура! Войне конец! Победа!

- Ура! Ура! Ура! - неслось со всех сторон.

Трудно описать счастье, охватившее всех.

В июне старшина повёз взвод в Берлин. Зинаида по такому случаю надела хромовые сапожки. В них ловкая девушка с четырьмя солдатами поднялась на са­мый верх рейхстага, где и расписалась на стене. Их сфотографировал фронтовой корреспондент А. Ф. Тёлкин. Это фото сейчас самое дорогое для Зинаиды Дмит­риевны.

Спустившись вниз, ефрейтор ещё раз сфотографировалась на фоне рейхстага с большой группой бойцов. Но эту фотографию ей не передали. Она напомнила о себе спустя почти 70 лет после Победы. В 2013 году, перебирая папку с документами, Зинаида Дмит­риевна  обнаружила забытый ею и отложенный на сохранение журнал «Работница» за 1975 год номер 5 со старой знакомой фотогра­фией. Сколько чувств и эмоций вызвала она у бывшей фронтовички! Вся ар­мейская жизнь, словно кинолента, мысленно промелькнула перед её глазами.

Обе драгоценные фотографии и «рейхстаговские» сапожки станут экспоната­ми Химкинского краеведческого музея, рассказывая о нелёгком пути к Победе в Великой Отечественной войне, вызывая гордость и любовь к Родине.

4-я Воздушная армия в составе Южного (с 28.07.42 г. Северо - Кавказского, с 01.09.42 г. Закавказского, с 24.01.43 г. Северо - Кавказского) фронтов участвовала в оборонительных операциях в Донбассе и на Дону, в Битве за Кавказ, Керченско-Эльтигенской десантной операции и в воздушных сражениях на Кубани. Весной 1944 г. армия поддерживала войска Приморской армии в ходе освобождения Крыма. С лета 1944 г. до мая 1945 г. входила в состав 2 Белорусского фронта под командова­нием К.К.Рокоссовского. Участвовала в Белорусской, Восточно-Прусской, Восточно-Померанской и Берлинской наступательных операциях.

С этой армией Зинаида Магарышкина прошла бое­вой путь: Белоруссия, Польша, Восточная Пруссия, Германия.

Осенью 1945 года была демобилизована. Выйдя замуж за Михаила Михайловича Нестерова, спа­сшего когда-то её, Зинаида Дмитриевна приехала жить на родину мужа – в село Старбеево Химкинского района. Предварительно они сыграли свадьбу в родной деревне Астрецово в доме матери Пелагеи Ивановны. На праздничном сто­ле лежали хлеб (выдавали по 200 грамм на человека), селёдка (купили на рынке), свои картошка и капуста. Но всем было очень весело!

В Химках какое-то время молодые жили у свекрови, а потом купили участок со стареньким домиком, на месте которого поставили большой, просторный дом. В нём Зинаида Дмитриевна и Михаил Михайлович провели в любви и согласии шестьдесят два года.

М. М. Нестеров, уйдя добровольцем на фронт, как и его два брата, благопо­лучно вернулся в родное село. В Химках работал на хлебозаводе в Грабаровке (ныне ул.Репина), снабженцем на Фабрике пластмассовых изделий и в других организациях города. Недавно его не стало.

Зинаида Дмитриевна большую часть жизни трудилась бухгалтером на заводе «Промсвязь», а будучи на пенсии какое-то время была надомницей по изго­товлению массажных щёток. Ведёт большую военно-патриотическую рабо­ту среди подрастающего поколения. Имеет много наград. Самые дорогие для неё – медали «За победу над Германией в Великой Отечественной войне 1941—1945 гг.» и «За освобождение Белоруссии». Зинаида Дмитриевна неодно­кратно избиралась депутатом поселкового совета депутатов трудящихся.

В Москве проживают сын Юрий, офицер-подводник, служивший на атомных лодках, и две внучки Нестеровых. Они часто навещают Зинаиду Дмитриевну, которой уже за 90 лет, помогая во всём.

Ефрейторские сапожки

Война была в самом разгаре. Но весна 1944 года уже несла с собой надежду скорой победы, вселяла уверенность в силу и мощь Страны Советов.

В 12-м районе авиационного базирования 4-й Воздушной армии (командарм К. А.Вершинин) 2-го Белорусского фронта под командованием К.К. Рокоссовского в Польше условия проживания девчат оставались суровыми. Спали в землянках, оставленных наступающими советскими войсками. Они на три четверти были закопаны в землю. Освещались оконцем, размещённым на крыше. В центре стояла «буржуйка», в углу – стол, по стенам – нары. Землянки были рассчитаны на 10 человек, а фактически проживали 15. Выручало то, что несколько девушек всегда были на дежурстве.

В обязанность части входили работы, удовлетворяющие нужды фронта: разгружали вагоны с продовольствием, обмундированием, оружием... (при них же несли охрану); убирали территорию; собирали в лесу и перелесках не замеченных ранее погибших солдат; готовили еду; стирали бельё; помогали дежурить в штабе; заполняли карточки...

Про этих девушек-солдат прекрасно написал в стихотворении «Солдатские прачки» Николай Доризо:

Вы с нами делили

Нелёгкие

Будни похода,

Солдатские прачки

Весны 45-го года...

Вот вы предо мною

Устало стоите,

Вздымается

Дымная пена в корыте.

А первое мирное синее небо –

Такое забудешь едва ли, –

Не ваши ли руки

Его постирали?

Нелегко было и с обмундированием. Зимой выдавали телогрейки, ватные штаны, ушанки... Летом – юбки, чулки в резиночку, сапоги...

О сапогах – особый разговор!

Они были кирзовые, тяжёлые, в непогоду промокали. К ним полагались две пары портянок: байковые и простые. Ладно бы сапоги соответствовали размеру ноги! А то...

Хуже всех, наверное, приходилось Зиночке-маленькой (Магарышкиной). Так называли Зинаиду Дмитриевну подруги – худенькую, изящную, невысокую, с 36 размером обуви, в отличие от Зины-большой (Редькиной) – рослой и плотной девушки.

– Девчата! – жаловалась Зиночка. – Юбку и гимнастёрку я ушью. А что делать с сапогами 43-го размера? Я в них сама вся уберусь!

– А ты, – советовала Зина-большая, – натолкай бумаги, тряпок и надень сразу две пары портянок. Глядишь, и удержатся на ногах сапожищи!

Зиночка, учитывая советы, набивала в них всё, что придётся. С ног не сваливались, а икры натирали до крови жёсткими краями голенищ. Так и мучилась с вечно натёртыми ногами и исцарапанной, в кровоподтёках шеей от жёсткого воротника шинели. Пыталась иногда подкладывать под него большой носовой платок.

– Красноармеец Магарышкина! Привести себя в порядок, как полагается по уставу! – слышала оклик старшины Александра Саккина.

Про себя злилась на его бездушие, но ослушаться не смела. Заступая на дежурство, старалась не замечать боли. Лишь ночью, добравшись до нар, сбросив ненавистные сапоги и сняв гимнастёрку, мгновенно засыпала под равномерное шипение непросохших дров в печурке. Около неё на протянутых верёвках постоянно сушились бельё и обувь пришедших с дежурства подруг. Для умывания и стирки расплавляли снег в чайнике или тазике.

К тесноте, духоте, испарениям, постоянным недосыпаниям привыкли – война!

Как-то Зиночка охраняла склад в самые трудные утренние (с 2 до 6) часы. За день устала так, что едва передвигала ноги. Не заметила, как, прижав к груди винтовку, присела на что-то и тут же отключилась. Хорошо, что никто не обнаружил её спящую. В целом же Зиночка все поручения выполняла ответственно, добросовестно, без замечаний. Поэтому одна из первых, будучи в Польше, получила звание ефрейтора.

Однажды старшина сообщил:

– Говорят, что наш батальон собирается посетить сам командующий фронтом – К. К. Рокоссовский. Девчата, пожалуйста, не подведите меня. Выстирайте, нагладьте обмундирование, приберитесь. Не забудьте кирзачи надраить!

Девушки заволновались. Поспешили всюду навести порядок. А дни всё тянулись и тянулись...

К. К. Рокоссовский приехал внезапно. Старшина едва успел построить своих подопечных. Командующий фронтом был на голову выше своей свиты: подтянут, статен, приветив и красив. С лица не сходила улыбка.

Константин Константинович, поравнявшись с их взводом, прошёл вдоль шеренги, почему-то глядя вниз. А ведь каждой девчонке так хотелось, чтобы командующий заметил именно её. Зиночка тоже с замиранием сердца ждала момента, когда К. К. Рокоссовский поравняется с ней и улыбнётся. Напрасно. Он упорно смотрел только вниз. Что там интересного?

Пройдя вдоль ряда выстроившихся девушек, резко обернулся и, нахмурившись, произнёс:

– Непорядок, что наши красавицы обуты в огромные сапоги. Нами только что обнаружен немецкий склад с кожей шевро. Приказываю всем девушкам сшить из него сапожки – и... строго по размерам!

Это прозвучало так неожиданно, что девчата не сразу поняли смысл. А когда осознали, на их лицах засияли улыбки, и невольно губы зашептали слова благодарности.

В батальоне служили два сапожника.

– Девчата! Кому первой будем шить сапоги? – спросил довольный старшина.

Девушки обожали своего наставника Сашу Саккина (так между собой его величали). Начиная с Тулы, он прошёл с ними весь боевой путь. Его доброта согревала девичьи сердца. Где надо, был справедлив и строг. Кто же, как не старшина, знал потребности, нужды каждой подопечной, учитывая это при распределении дневных обязанностей? Он чувствовал и понимал, как трудно женщине на войне!

– Итак, кому сначала шьём сапоги? – повторил вопрос старшина.

– Зиночке-маленькой! – дружно закричали вокруг.

– Почему мне? – стушевалась она.

–  Ты у нас – лучшая плясунья в минуты редких передышек. Да и ножки у тебя меньше всех. Значит, тебе труднее, чем нам, топать в здоровых кирзачах.

На том и порешили. Зиночка самая первая стала щеголять в аккуратных, лёгких сапожках. Как потом лихо под гармошку отплясывала она в долгожданный день Победы, который часть встретила в городе Трептов недалеко от Берлина! Эту новость Зиночка услышала, дежуря в воскресенье в штабе. Пришла телефонограмма: «Война закончена! Личному составу выдать по 100 грамм».

Радостная девушка, выскочив на улицу, закричала:

– Ура! Войне конец! С Победой!

– Ура! Ура! Ура! – неслось отовсюду.

Ясная, солнечная майская погода, казалось, радуется со всеми.

Через несколько дней взвод повезли в столицу Германии. Конечно, Зиночка надела в честь такого события любимые хромовые сапожки. В них она с несколькими бойцами забралась на самый верх рейхстага, где и расписалась на стене. Их сфотографировал фронтовой корреспондент А. Ф. Тёлкин. На снимке застыли четыре улыбающиеся солдата, а в середине – серьёзная Зиночка-маленькая. Эта фотография сейчас самая любимая у Зинаиды Дмитриевны.

Спустившись вниз, она ещё раз сфотографировалась на фоне рейхстага с большой группой бойцов. Но эту фотографию ей не передали.

Осенью 1945 года ефрейторские сапожки и фотография вместе с З. Д. Нестеровой (Магарышкиной) оказались в Химках и с тех пор ждут своего пьедестала почёта в долгожданном краеведческом музее.

А о не дошедшей до Зиночки второй фронтовой фотографии неожиданно напомнил в 1970-х годах журнал «Работница». Раскрыв его, Зинаида Дмитриевна ахнула! На неё смотрела  фронтовая юность! Отложив журнал подальше, чтобы не потерялся, в житейских хлопотах забыла о нём.

Лишь спустя почти 70 лет после Победы, в 2013 году, случайно обнаружила знакомый журнал со старой фотографией. Сколько радостных воспоминаний нахлынуло на бывшую фронтовичку! Обе драгоценные фотографии и сапожки скоро будут в городском краеведческом музее напоминать подрастающему поколению о нелёгком пути их предков к Победе в тяжелейшие годы Великой Отечественной войны, вызывая гордость и любовь к своей Отчизне.

Нина Мочалова, краевед, член Союза писателей России