Новиков Иван Петрович родился 1 января 1903 года в селе Калиновское, Александровского района Ставропольского края. Был призван на фронт Александровским РВК осенью 1941 года.  

Поступил на службу  в 97-ю (343-ю) гвардейскую Полтавскую орденов Красного знамени, Суворова 2-й степени, Богдана Хмельницкого 2-й степени стрелковую дивизию.

343-я стрелковая дивизия сформирована в городе Ставрополе по приказу Народного Комитета Обороны и Северо-Кавказского военного округа осенью 1941 года. В ее состав вошли стрелковые полки, артиллерийский полк, саперный батальон, батальон связи, разведывательная рота, авторота подвоза, медико-санитарный батальон, походная хлебопекарня, дивизионный ветлазарет и штабная батарея.

Новиков Иван Петрович служил в 1153 стрелковом полку сапёром.

Мой дедушка был на войне 7 дней. Долгие годы всё, что знала семья о его судьбе, умещалось в словах "пропал без вести в 1941 году" и всё...

Сегодня, когда открыты архивы и ранее недоступные сведения о боевых действиях появилась в свободном доступе мне удалось собрать немного информации и почувствовать атмосферу происходящего в те 7 дней и в том месте, где воевали он и его земляки. 

"14 октября 1941 года 343-я девизия приняла воинскую присягу, а 15 октября отправилась на фронт в район города Ростов-на-Дону, где вошла в состав 56-й отдельной армии Южного фронта и поступила в распоряжение командующего 56-й армией генерал-лейтенанта Ф. Н. Ремезова.

Поздним вечером на узловой станции Кавказская эшелоны девизии сделали кратковременную остановку, после чего двинулись дальше. Вечером миновали Ростов-на-Дону.

В ночь на 16 октября 1941 года эшелоны остановились на станциях Хопры и Синявка, что расположены на участке железной дороги между Ростовом и Таганрогом. 

Предстояло оборонять Ростов-на-Дону, к которому рвалась 1-я танковая армия гитлеровского генерала Клейста, входившая в состав группы фашистских армий «Юг». Немцы ставили целью до наступления холодов, во что бы то ни стало, овладеть Ростовом и тем самым обеспечить себе возможность дальнейшего наступления на Кавказ.

343-й стрелковой дивизии было приказано занять оборону в районе станции Синявка и не допустить прорыва танков и пехоты противника по шоссе от Таганрога к Ростову. 

Выгрузка личного состава 1151 полка производилась поздно ночью 16 октября. Было холодно, к тому же начался мелкий дождь. Первое, что увидели люди, был пожар. Железнодорожную станцию Синявка днем бомбили фашистские самолеты. Пылали привокзальные склады, чувствовался едкий, горьковатый запах горелого зерна. Багровые отсветы пламени освещали разбитые вагоны, разрушенные пристанционные постройки. Со стороны Таганрога доносились раскаты артиллерийской канонады. Лица бойцов стали суровыми, на душе у них было не по себе от этого первого видения войны. Выгружались быстро, то тут, то там слышались приглушенные слова команд. Люди строились в колонны, и подразделения уходили в темную ночь. Надоедливый, нудный дождь размочалил грунт, дорога, шедшая на подъем, стала скользкой.

Батальоны вышли в заданный район. Раньше других сюда прибыл взвод конной разведки под командованием младшего лейтенанта П. К. Боркута. За ним пришагала 2-я стрелковая рота старшего лейтенанта П. В. Кирьякова. [26] Ей и было поручено выполнение первого боевого задания: выставить дозоры.

К этому времени полк довооружился самозарядными винтовками Токарева (СВТ), станковыми и ручными пулеметами, боеприпасами к ним; каждому бойцу было выдано по две гранаты и по две бутылки с горючей жидкостью.

К утру дождь прекратился. Вскоре в расположении подразделений задымились полевые кухни, и после завтрака с горячим чаем у бойцов настроение заметно поднялось.

День 17 октября начался сравнительно спокойно. Сквозь хмурые, взлохмаченные порывами ветра облака иногда проглядывало солнце. Когда туман рассеялся, все увидели, что впереди открытая местность, справа и слева от шоссе неглубокие лощины, поросшие низкорослым кустарником. Слева от магистрали, по пригорку занял оборону 1-й стрелковый батальон. На самом гребне этой высотки разместились справа налево стрелковые роты: -1-я — лейтенанта Зубарева, 2-я — старшего лейтенанта Кирьякова и 3-я — лейтенанта Зайца. Позади этих подразделений, на скате лощины, в зарослях кустарника занимала позицию батарея 45-мм пушек под командованием младшего лейтенанта И. Д. Радченко. За ней обосновался командный пункт полка, где разместились и мы, полковые штабисты.

Справа от шоссе — позиции 2-го стрелкового батальона, на левом фланге — 3-й стрелковый.

Слева от нас должен был занять оборону 1153-й стрелковый полк. Однако он, по-видимому, задержался в пути, и командиру дивизии полковнику П. И. Чувашову пришлось принимать вынужденное решение: растянуть нашу оборону до реки Мертвый Донец. Так вот и получилось, что первая боевая задача у нашего полка оказалась довольно сложной.

Это подтверждает и боевой приказ № 1 56-й армии от 17 октября 1941 года, с которым я, естественно, ознакомился лишь спустя много лет, работая над книгой. В нем говорилось:

«1. Противник, введя в действие мотомеханизированные части, в 7.00 17 октября 1941 года прорвал фронт 9-й армии на участке 31-й стрелковой дивизии и ко второй половине дня достиг Самбека, угрожая выходом на подступы к Ростову.

2. 31-я стрелковая дивизия отходит в восточном направлении.

3. 343-я стрелковая дивизия, прибывшая по железной дороге, с марша заняла оборону на участке: Колхозный до р. Мертвый Донец и к началу наступления противника заняла лишь одним полком (1151 сп) весь фронт дивизии...»{1}.

...Вдруг неожиданно для всех резануло слух громкое «Воздух!». Это слово прокатилось по всей линии обороны. Люди перестали рыть окопы, подняли головы, всматриваясь в небо, тревожно прислушиваясь. Далеко на западе, чуть выше горизонта, показались черные точки, которые, быстро приближаясь, увеличивались в размерах, и одновременно все явственнее нарастал гул моторов. С КП было хорошо видно, как серии разрывов одна за другой взметнулись на скате лощины, где находились позиции 2-го батальона. В полку появились первые жертвы. С этого и началось наше боевое крещение.

Через линии окопов стали продвигаться бойцы уцелевших подразделений 31-й дивизии. 

... Видимо полагая, что перед ними только отходящие части советских войск, гитлеровцы под прикрытием танков перебежками приближались к нашим окопам лезли до тех пор, пока пулеметчики огнем не прижали их к земле. Спохватившись, они обрушили на оборону полка шквал минометного и артиллерийского огня. Вся передняя линия окопов закипела от разрывов, особенно на участке 1-го батальона. Несколько минут пригорка не было видно — все заволокло дымом.

В бой вступила батарея 903-го артиллерийского полка. Тогда фашисты изменили тактику, пошли справа и слева, намереваясь прорвать линию нашей обороны с флангов. Танки еще не достигли окопов, но уже несколько машин были подбиты: одни горели, другие остановились. Первая атака врага была отбита.

Наконец-то начали подходить батальоны 1153-го стрелкового полка майора М. И. Потиевского. 

... Первая вражеская атака, как я уже говорил, была отбита. Но с большими для нас потерями. Особенно ощутимы они были в 1-м батальоне. Сюда командир полка приказал перебросить один стрелковый взвод из 3-го батальона, три пулеметных расчета и минометный взвод.

... И вот фашисты снова пошли в атаку. Снова начали бить их пушки и минометы. Наши окопы тоже ощетинились огнем. 

... Когда группа фашистов все же прорвалась к переднему краю, в дело пошли гранаты. Вражеские минометы и орудия снова открыли огонь. Траншеи и окопы во многих местах завалило при артобстреле. От разрывов бомб, снарядов и мин трудно было дышать.

... Острие другой атаки гитлеровцев пришлось на стык 1151-го и 1153-го полков. Немцы бросили туда до 20 танков, 10 из которых прорвались через боевые порядки и начали выходить в тыл нашего полка. Это был критический момент. На КП понимали, что сейчас решается судьба боя.

... Под минометным и артиллерийским огнем расчеты развернулись, пушки поставили на прямую наводку, коноводы отвели лошадей. Немецкие танкисты, наверное, не опасались встречи с нашими батарейцами и шли без особых предосторожностей.

С КП полка было видно, как фашистские танки разделились на две группы, одна из них двинулась на батарею Костина, другая — в сторону сорокапяток. Артиллеристы открыли огонь. Танки ответили выстрелами из своих пушек. В наших расчетах появились убитые и раненые.

... Батарея сорокапяток подбила в этом бою четыре немецких танка. И первым в нашем полку младший лейтенант Иосиф Давыдович Радченко был награжден тогда медалью «За отвагу».

В то время когда батарея Радченко отражала танковую атаку, фашистские снаряды один за другим рвались на позиции 76-мм батареи. Все меньше оставалось людей у орудий. Старший лейтенант Константин Дмитриевич Костин тоже оправдал надежды командира полка. Расчеты его батареи уничтожили два танка.

Мы потеряли в тот тяжелый для нас день немало [31] бойцов и командиров. Геройски погибли командир 3-го батальона старший лейтенант Абрамов, командир пулеметной роты лейтенант Родионов, командир взвода лейтенант Грач, красноармейцы Шляхов, Кочерга, Чеботарев, Коваль...

* * *

С наступлением темноты подразделения полка были переброшены в район большого села Чалтырь, где заняли новую линию обороны. После ночного дождя в свежевырытых траншеях было сыро, промозгло. Дождевые капли блестели на пожухлой траве. Резкий ветер гнал чуть ли не над головой низкие, темные облака.

На востоке узенькой полоской начинало светлеть небо, но никто за ночь так и не сомкнул глаз. Не до сна было: люди завершали земляные работы, подправляли брустверы, устраивали ниши для боеприпасов.

Мы на новом КП тоже не спали. Когда полк переходит на другое место, занимает новый участок обороны в предвидении атак противника, у штабных командиров дел тоже уйма.

Едва занялось утро, как над нашими головами, подвывая, просвистел снаряд. Правда, разорвался он далеко за КП. Но два других ухнули уже ближе. Отчетливо слышалось, как визгливо рассекали воздух осколки. Ветер потянул над степью темные шлейфы дыма.

В штабе полка стало известно, что противник предпринимает атаку против нашего правого фланга. Оттуда уже доносились частые очереди пулеметов и автоматов, слышались разрывы гранат. Гитлеровцы вклинились в нашу оборону и окружили первую стрелковую роту лейтенанта А. П. Зубарева.

Командир полка приказал политруку В. И. Дудникову со своей ротой контратаковать немцев с фланга. И гитлеровцы были отброшены за передний край. В этом бою отличилась группа бойцов первой роты во главе со старшиной П. И. Шелкопрясовым.

К вечеру со стороны Азовского моря стал накатываться туман. Надвигался он плотной мутно-серой стеной, укрывая сначала позиции немцев, а затем и наши. Даже выстрелы стали раздаваться все реже и реже. Ночь прошла спокойно. Но как только наступил рассвет, фашисты [32] возобновили атаки. В этот и другие дни полк вел тяжелые бои, но твердо удерживал свои позиции. В этом нам крепко помогла прибывшая на соседний участок обороны бригада морской пехоты." Науменко Юрий Андреевич. ШАГАЙ, ПЕХОТА! Выдержки из 1-й и 2 –й главы. 

А вот информация о боевых действиях 14-й танковой дивизии вермахта у Ростова-на-Дону в эти дни октября 1941 г. 

 "16 октября к Миусу подошла 14-я танковая дивизия вермахта и приняла участие в отражении ударов советских войск с севера.

Утром 17 октября бригада СС «Лейбштандарт СС А Г», прорвавшись с плацдарма у c. Николаевка, ворвалась в Таганрог. 13-я танковая дивизия, наступая от Троицкое и Покровское в 12–20 км севернее Таганрога в направлении на восток и юго-восток,  форсировала реку Самбек и создали плацдарм у поселка Самбек. 14-я танковая дивизия вела наступление из района Марьевки западнее Троицкое на север и северо-восток в направлении Ряженая,  прикрывая левый фланг ударной группировки III-го моторизованного корпуса с севера.

Во второй половине октября наступила осенняя распутица, на исходе были запасы горючего в немецких танковых и моторизованных соединениях, возросло сопротивление советских войск. Моторизованные корпуса 1-й танковой армии остановились на р. Миус, в которой из-за многодневных непрекращающихся дождей поднявшаяся вода грозила выйти из берегов. К тому же отступающие советские войска восточнее Сталино взорвали дамбу, в результате чего был смыт мост у станции Успенской.

18 октября 13-я танковая дивизия остановила свое продвижение к Ростову из-за нехватки бензина. Моторизованная бригада СС «Лейбштандарт СС Адольф Гитлер» подавила последние очаги сопротивления советских войск в Таганроге и на Таганрогской косе.

19 октября 14-я танковая дивизия начала подготовку к наступлению на Ростов-на-Дону. Она должна была атаковать на левом фланге. Справа от неё должны были наступать части 13-й танковой дивизии.  Между танковыми дивизиями должна была продвигаться усиленная бригада СС «Лейбштандарт СС Адольф Гитлер».  Наступление координировал штаб XIV-го моторизованного армейского корпуса  (XIV. Armee-Korps mot.). 

20 октября в 5:30 соединения III-го моторизованного корпуса начали наступление, нанося главный удар в направлении на Ростов-на-Дону. 13-я танковая дивизия атаковала со своего плацдарма у Самбека вдоль берега моря на Ростов. За ней шла моторизованная бригада СС «Лейбштандарт СС Адольф Гитлер».  После ожесточенных боев части 13-й танковой дивизии захватили плацдарм на р. Донской-Чулек. Левее 13-й танковой дивизии расположились батальоны «Лейбштандарта СС». Еще севернее наступала 14-я танковая дивизия в северо-восточном направлении.

21-22 октября снова пошли проливные дожди, и дороги превратились в настоящее болото. Наступление немецких войск значительно замедлилось. Задерживалась доставка на фронт горючего, продовольствия, боеприпасов и медикаментов. Снизилась температура воздуха, а в войсках не было зимнего обмундирования.

22 октября 13-я танковая дивизия заняла весь правый, западный берег реки Чалтырь. Лишь западнее посёлка Чалтырь советские войска сохранили небольшой плацдарм." http://www.mihistory.kiev.ua/reich/tank_vo/pd/14-rostov.htm

Именно в этот день 22 октября 1941 года в селе Чалтырь, Мясниковского района, Ростовской области без вести пропал Новиков Иван Петрович – сапёр 1153 стрелкового полка и мой дедушка.

Ему было 38 лет, дома его ждали жена и 3 сына, младшему сыну, моему, отцу было всего 1 месяц от роду. К сожалению, после деда не осталось могилы, не сохранилось фотографий, но память и любовь к близкому человеку были привиты нам негласно, на уровне души его женой, нашей любимой бабушкой Устиньей Яковлевной.