Дисциплина была жесткой. Мы не знали, что такое любовь, нам запрещалось быть любимыми. За малейшее отклонение от Устава следовал расстрел. Нельзя даже было плакать, так как это считалось психологическим дезертирством. Мне тогда было 18 лет. Нервы сдавали, это проявлялось в слезах. Заметив это, командир вызвал к себе, достал наган и сказал: "Если будешь плакать расстреляю", я заплакала и сказала: "Расстреляйте". Но меня не расстреляли потому что была самым лучшим бойцом в женском батальоне. за всю войну пропустила лишь один вражеский самолет. За что получила наряд вне очереди.
В 1943 году я узнала, что брата Вениамина тоже забрали на фронт. По великой случайности дивизию, в которой служил Вениамин отправили на стрельбище в Химки. Здесь и произошла наша с ним пятиминутная встреча. Вторая встреча была на вокзале, где удалось сфотографироваться.
Когда нас перебросили в Польшу, то жить там было негде. Поле было покрыто, вместо зеленой травы, гильзами от снарядов и воронками. И нам пришлось вручную рыть землянки.
В канун дня Победы я сдала смену и отдыхала. О Победе узнала у телефонистки. Командование разрешило отметить Победу залпом. Каждому раздали несколько патронов. Радость была настолько велика, что она переходила в волнение многих. Я от волнения потеряла патрон предназначенный для салюта.