Что сказать? Как сказать? Все видела: боль утрат, радость побед, просто боль невыносимую для человека и все-таки выносимую. Но не жутким кошмаром остались в сердце эти госпитальные годы. Мужество ценно само по себе, но оно ценно и тем, что рождает мужество. Когда фашисты бомбили госпитали, они не подозревали, что на каждую сброшенную бомбу, выплеснется удесятеренная сила ненависти.

Я ушла на фронт молодой, молодой же вернулась. Но жизнь в чем-то главном была уже прожита. Я получила подтверждение той известной мысли – человека можно убить, но победить его нельзя. Можно много рассказать страшного, но сегодня хочется сказать о светлом… 8 мая 1945 года замполит начал тянуть радио. Он загадочно улыбался. Мы догадывались: Германия должна капитулировать. Так и вышло. Мы стояли в Польше, а на Урале ждала Мама, Так захотелось домой.

Весна 1945 года стояла светлая, чистая, звала… Помню, даже облака в родные края плыли.

В 1939 году закончила Костинскую семилетнюю школу. Поступила в Алапаевскую 2-х летнюю школу медицинских сестер. Жила на частной квартире.

22 июня 1941 года была объявлена война. Я не поверила, ведь с Германией был заключен договор о ненападении на Советский Союз.

Помню, как по радио передавали  речь т. Сталина, где говорились о внезапном нападении на нашу страну. Я никогда не забуду первый вечер того дня. Улицы города словно вымерли, только около военкомата сновали машины взад и вперед. С первых дней войны многих врачей взяли в армию. Экзамены в медучилище затянулись, сдавали уже 15 августа. 13 девушек из 22 получили повестки явиться в военкомат. В это время в Алапаевске организовался госпиталь, куда нас направили работать. Госпиталь располагался в 4-х зданиях. В конце августа приняли первых раненых. В январе 1942 года из Курска в Алапаевск эвакуировался госпиталь. Они заняли наше место, а нас перебросили ближе к фронту. И 8 марта мы выехали из города Алапаевска. Конечно, многое забылось, даже забылись некоторые названия городов и поселков, где находился наш госпиталь, забылись те страсти, которые нам пришлось видеть. Когда мы были на одной из станций подошел эшелон из Ленинграда с эвакуированными людьми. Это были люди, которых невозможно было узнать, кто это, старичок или молодой человек. У некоторых была сморщенная кожа от голода, некоторые опухли, так что еле переставляли ноги. А сколько их умерло на этой станции. Наш эшелон несколько раз загоняли в тупик, пропуская составы на передовую. Прибыли в Углич и сразу же, несмотря на свои простуды, болезни, холод, развернули госпиталь, приняли раненых.

В это время немецкие самолеты бомбили объекты около Углича, на нас градом сыпались осколки, доносило пепел пожарищ. В конце 1942 года стало очень плохо с питанием. Не хватало перевязочного материала, старые бинты перестирывали. Медикаментов не доставало. Кроме того нас возили под Тихвин копать окопы. В половине декабря 1943 года наш госпиталь перевели в под Новгород, в с. Пролетарка. Мы ходили в караул, охраняли военные объекты, менялись через два часа. С 13по 14 января началось наступление на Новгород. Дрожала земля, трескались стены. А на второй день мы были уже в самом Новгороде. На улицах валялись неубранные трупы немецких солдат. В городе не было света, не работали водопроводы. Раненных было очень много. Мы простаивали у перевязочных столов по 2-3 суток. После третьих суток давали отдохнуть 2 часа, после отдыха вновь шли к перевязочным столам или на дежурство. И так было каждый день, но никто не жаловался на усталость и трудности, знали, что идет война и надо все вынести. До 1945 года в нашем госпитале не было мужчин-санитаров. Вся работа лежала на плечах медсестер, санитарочек,  фельдшеров. Разгрузка – погрузка госпитального инвентаря, имущества – все лежало на наших плечах. Приходилось носить раненных на перевязку, на гипсование с первого на второй этаж. И к концу дня так натаскаешься, что еле ноги переставляешь. Не раз приходилось сдавать кровь, только для того, чтобы спасти раненных, потерявших много крови на поле боя.

Я в большинстве случаев работала на тяжелораненых.  Помню, где-то недалеко от  ст. Остров, наш госпиталь расположился в лесочке, недалеко от железнодорожного полотна. Лежал у меня на посту солдат с воспалением легких. Лечили его сульфидином, температура спала, необходимо было хорошее питание, нужны были сливки, масло, свежее молоко. За 6 км от нас было село, где уцелела одна корова. И вот, после ночной смены, п очереди ходили мы за молоком. Так приходилось бороться за жизнь каждого солдата, офицера. Затем наш госпиталь перевели в Латвийскую ССР, г. Цесис. Там неделю жили в брезентовых палатках при температуре минус 20-25 градусов мороза. В 1945 году стояли в Польше, в г. Варшаве, г. Торн. Здание нашего госпиталя возле реки Висла, через которую был мост. По нему передвигались наши войска, боевая техника. А мост почти каждую ночь бомбили немцы. Здесь же мы встретили день Победы. Радости не было предела. Обнимались, целовались со всеми, даже незнакомыми людьми. День Победы не забудется никогда, а день тот был особенно солнечным, казалось, радовалась сама природа. После окончания войны долечивали раненных. Домой приехала в ноябре 1945 года. Из штаба госпиталя получала благодарственные письма. Была награждена знаком «Отличник санитарной службы», медалью «За боевые заслуги», «За победу над Германией».

После войны по выходным дням работала в колхозе. С каким трудом приходилось собирать деньги по займу с населения.

Самое большое у меня желание, чтобы не было войны, чтобы вам не пришлось пережить то, что выпало на нашу долю.