27.09.1908г.-22.08.1977г.

     Призвался на фронт из Ивановской обл.г. Кинешма в ноябре-декабре 1941г. в возрасте 33 лет. Боевое крещение получил в январе 42г. под Москвой. Там же был первый раз ранен легко в левую руку. Участвовал в боях под Ржевом. Войну закончил в 1945г. в Кенигсберге, после того как его освободил. За период участия в войне был дважды ранен в левую руку, один раз легко и раз тяжело. Дважды контужен. Был награждён боевыми наградами. К семье вернулся в конце лета 45г.В 1962г. с семьёй переехал в Кемеровскую обл. г. Междуреченск, где и скочался в августе 1977г. 

     Про войну рассказывал мало, но когда пытался меня сына-школьника вразумить к учёбе, говорил, что на фронте ни одного дня не был рядовым, а сразу присвоили сержанта. И мне запомнился один, на мой взгляд очень интересный, его рассказ-курьёз.       Мне было лет 10 -12 и я дома, на простыне, смотрел диафильм  про лётчика Алексея Мересьева. Как раз вошёл отец и увидел кадр во всю простыню штурмовика  ИЛ-2 и сказал:" Вот я на таком воевал после ранения, только пулемёта со стрелком сзади не было ". И рассказал такую историю .                                                                                          Дело было летом. Эскадрилья штурмовиков в боевой готовности  ждёт пуска  ракеты на взлёт.Пуск ракеты, двигатель взревел, самолёт мгновенно набрал скорость, взлетел. Стал пристраиваться в своё звено, посмотрел на соседа, а тот руками машет, на землю покажет, на зад, глаза круглые от страха. Приборы смотрю, прислушиваюсь к работе мотора- всё нормально. Всё небо "просверлил" опасаясь налёта вражеских истребителей ( самое пакостное дело попасться истребителям на взлёте)- ни кого нет и всё в порядке. Тут уж и с другого бока товарищ крыльями машет и на мой хвост и землю тычет . А на земле посадочная " Т ". Я взор то пониже опустил и обомлел, а там мой механик задом на перёд, фюзеляж руками - ногами обхватил.  Его потоком воздуха прижало.  Ну тут уж без промедления, сразу на посадку.  Еле оторвали от фюзеляжа, как от страха закостенел, так на носилки на "раскоряку" и положили.                                             Все сразу заметили и отец мне сказал, что у механика волос на голове был чёрный как смоль, а стал белый как лунь. А по времени прошло чуть более пяти минут.

Вот всё то, не многое, что я могу рассказать о своём отце - Овсяникове Григории Петровиче.