Я хочу рассказать не о своём дедушке его я не знаю. Я расскажу об одном из братьев моей бабушки. 
  Ойен Хокун Ялмарович родился 18 декабря 1911 году в посёлке Цып-наволок Мурманской области. Он погиб за долго до моего рождения и я о его подвиге узнал сначала из рассказов моей тёти, дочери сестры Хокуна,а потом из газет. Позже я ознакомился с воспоминаниями Ершова Алексея Борисовича.
  С 1930 года по 1937 год Хокун Ялмарович работал в Мурманском торговом порту. Плавал вначале матросом на «Смольном», а затем уже капитаном на небольшом судне «Моряк».
  В 1939 году был избран депутатом Цып-Наволокского Совета депутатов трудящихся Полярного района. Воинскую службу проходил в пограничных войсках Заполярья. 
  С начала войны он был переводчиком у пограничников в Мурманске, потом в Мурманском управлении НКВД. Был в составе разведгруппы которая, по воспоминания заместителя командира отряда, Ершова Алексея Борисовича, находилась на территории оккупированной немцами Норвегии. Разведгруппа состояла из 13 человек. Командир-Кудрявцев Георгий Васильевич,старший лейтенант Северного Флота. Зам.командира по разведке и контразведе-Ершов Алексей Борисович,сотрудник УНКВД Мурманской области. Радисты - Баранов Михаил Георгиевич и Щетинин Сергей, оба от разведотдела Северного Флота; переводчики - норвежцы советского гражданства из посёлка Цып-наволок родные братья Ойен Хокун и Ойен Коре. 
  В августе 1941 года разведгруппа высадилась с подлодки Северного Флота на территорию Норвегии(Мыс Лангбунес, близ посёлка Киберг,между городами Вардё и Вадсё).
 Всё что делала разведгруппа на территории Норвегии описано в воспоминаниях Ершова Алексея Борисовича,я из воспоминаний напишу только тот момент как погиб брат моей бабушки.
  "В 8 часов утра мы проснулись и стали готовить завтрак. Хокун Халвари(один из разведчиков входивший в состав разведгруппы) хотел выйти из землянки, открыл дверь и сразу же резко закрыл её. На мой вопрос:"В чём дело?", он ответил, что к землянке идут два немецких солдата. Наша первая реакция - это какой-то немецкий патруль. Их двое,нас четверо. Надо впустить их в землянку и захватить в плен,будут "языки" для допроса.Готовясь к захвату этих "языков",мы через небольшое оконце на одной из стен землянки увидели ещё двух немецких солдат,так же приближавшихся к нашей землянке,но с другого направления. Стало ясно,что нас четверо,но и немцев четверо, расстояние от них до землянки различно,подходить они будут в разное время, бесшумный захват их попарно невозможен. Приняли решение,всем одновремённо выскочить из землянки и попарно первыми напасть на немцев,уже не для захвата,а для уничтожения. Но как только мы раскрыли дверь землянки и стали выскакивать из неё, по землянке был "открыт" пулемётный огонь, вокруг заработали немецкие автоматы, над нашими головами стал свистеть рой пуль. 
 Позади землянки была небольшая горка. Кудрявцев дал команду - перебежками попарно, поочерёдно(двое перебегают,двое других огнём своих автоматов прикрывают перебегающих) пробиваться из низины на эту горку, откуда вести бой будет легче,чем из низины. 
 Во время одной из таких перебежек Хокун Ойен был ранен в ногу. Пуля раздробила ему кость ноги между коленом и тазом, он не мог ходить, лежал с вывернутой правой ногой, он был в сознании и продолжал стрелять по фашистам. Когда я подполз к нему, он попросил меня оставить ему один из двух имевшихся у меня пистолетов и пару гранат, рекомендовал не задерживаться и продолжать пробиваться из окружения. Он же, пока сможет, будет прекрывать наш отход, добавив, что его "песенка спета, и ему отсюда не вырваться". Передав Хокуну оружие и боеприпасы, я присоединился к ожидавшим меня на горке разведчикам. Вытащить его из окружения мы не могли, но и немцы не могли захватить его живым. Он продолжал вести огонь по фашистам, мы поддерживали его огнём своих автоматов. Но в какое-то время оружие Хокуна замолчало, достался он немцам уже мёртвым. Нам троим всё же удалось прорваться из окружения и после сложного запутывания маршрута движения вернуться на базу без Хокуна Ойен.
  Позднее через наших разведчиков из местного населения было установлено, что немцы после этого боя привезли в Киберг 8 трупов и трёх раненых солдат. В числе убитых был офицер, руководивший карателями. Возможно, что потеря карателями своего командира облегчила нам прорыв из окружения, отрыв от преследования и возвращение на базу.
  Немцы двое суток возили по прибрежным населённым пуктам Варангер Фиорда тело Ойен Хокуна для опознания (при нём никаких документов не было и личность его немцам не была известна). Его здесь знали только наши разведчики, не владевшие русским языком и пользовавшиеся его услугами как переводчика. Естественно, что такое своё знакомство с Хокуном Ойен они от немцев скрывали. Все остальные его действительно не знали. Не получив от такого "опознания" желаемых результатов, немцы выбросили тело Хокуна Ойен в один из каналов, откуда патриоты тайно ночью извлекли его и похоронили на кладбище в Киберге. К сожалению к послевоенным дням не осталось в живых ни одного участника этого захоронения, и мои неоднократные попытки установить точное место погребения Хокуна Ойен на кладбище в Киберге результата не дали. Имеется только предположение, правда весьма близкое к действительности." Из воспоминаний Ершова Алексея Борисовича.
 Вот так погиб один из братьев моей бабушки.
 Приказом Военного Совета Карельского фронта 27 декабря 1941 года Ойен Хокун Ялмарович посмертно награжден орденом Красного Знамени.